О да, она вспомнила, кто она такая.
Богиня.
Их богиня.
Она испепелила еще ряд танков, еще шеренгу солдат, мчась вдоль линии фронта, набирая высоту, чтобы заложить круг и сделать еще один заход.
Они, конечно, попробуют сбросить на нее бомбу. Теперь уже в любой момент… но не успеют – она уничтожит самолеты еще в небе.
Ничто уже не сможет ее остановить.
Огонь с земли следовал за ней. Одна мина проделала небольшую дырку в крыле. Она охнула от боли, завалилась на эту сторону и обнаружила, что несется прямиком на какой-то сарай.
Дракон зашатался в воздухе и уже через секунду, сменив курс, ринулся прямо на них. Где-то рядом в один голос заорали оба Дьюхерста и мистер Инагава.
Он отодвинул Грейс подальше от надвигающейся погибели, закрыл собой, повернулся лицом к дракону. Пусть лучше он посмотрит ей в глаза – он сам, чтобы дочке не пришлось…
В открытом окне второго этажа стоял мужчина. Внутри, за ним, кто-то пытался спастись, убежать, но этот стоял твердо, глядя ей в лицо. Она выровняла курс, не без труда с этой чертовой дыркой в крыле.
Его лицо…
Его запах…
Он был ей знаком.
На руках – маленькая девочка, но узнала она не ее – его. Забив колоссальными крыльями, она замедлила ход и села на грязный земляной двор.
– Ты, – сказала она.
Мужчина вытаращил глаза, ответив ей ничего не понимающим взглядом.
– Дернович, – произнесла она его имя.
Мины рвались совсем близко, бухая громко и тяжело, но сарай, кажется, был за пределами дальности. Это ненадолго, скоро они приспособятся, а там подоспеют и самолеты…
– Ты меня знаешь? – прокричал мужчина из окна, вне себя от удивления… но даже не пытаясь бежать. – Откуда?
Она не ответила. Еще Вероникой Вулф она жалела, что пришлось застрелить коллегу, хоть и понимала, что это неизбежно. Ну да, он был настоящий тупица и заносчивый болван, но в отличие от большинства мужиков в Бюро, относился серьезно к ее знаниям и профессиональному опыту. И он реально любил свою работу, был ей предан – и задаче остановить ту (если б он только знал!), что сидела с ним рядом в одной служебной машине. В общем да, его пришлось убить.
Но вот он сейчас перед ней.
Ее охватило то же самое чувство, что и тогда, с женщиной в юбке. С той, которая падала… которую она поймала…
И отпустила на свободу.
Узнавание.
Пауза.
Сжечь его?
После того как однажды уже застрелила?
Но в том мире у него не было детей.
Он горько об этом жалел… – и вот она, посмотрите… маленькая девочка. Они даже пахли почти одинаково. Неужели она в трезвом уме и твердой памяти сейчас убьет его до…
Его малышку-дочь.
Нет.
Нет.
Девочку без каких-то особых способностей… оказавшуюся просто в нужное время в нужном месте… девочку, которая обречет ее на…
Пауза слишком затянулась.
Но когда она уже распахнула пасть, втягивая воздух и готовясь их сжечь, Джейсон Инагава, которого за громом артиллерии никто не услышал, вогнал отцовский грузовик прямо ей в брюхо. К капоту был привязан старый семейный железный плуг.
Раздался вопль. Вместо столба чистого пламени из пасти хлынул поток кислоты. Дракониха повалилась вперед, на машину, чувствуя, как что-то рвется внутри ее тела, что-то ужасное, окончательное…
– Нет, – произнесла она, и ее огромный голос захлебнулся.
Она упала, не в силах даже махнуть лапой в сторону порскнувших из машины в две двери мальчишек. Голова ее с грохотом ударилась оземь. Поднять ее она уже не смогла. Великанский огненный мотор внутри лопнул, затопил берега, сжигая внутренние органы, расплавляя само ее божественное тело.
Она подняла глаза и увидела лицо – которого ждала меньше всего. Последнее лицо, которое ей суждено было увидеть.
– Сын мой, – вырвалось у нее сквозь агонию, муку и шок. – Ты убил меня, сын.
– Прощай, Митера Тея, – вот и все, что ответил ей Малкольм.
Биение магии вылетело из нее – растеклось, как круги по воде, отпущенное, наконец, телом. Все, что скрепляло ее, давало ей жить, быть, разрушать – все это вырвалось изнутри взрывом, вынесло стекла в доме, опрокинуло навзничь Малкольма с Джейсоном и унеслось в необозримый внешний мир.
Дракон, некогда бывший агентом Вероникой Вулф, умер.
– Один удар? – не поверил своим глазам агент Дернович, когда потом, уже позже, они стояли над ее мертвым телом.
Атомные бомбардировщики уже отозвали, «Скорую помощь» вызвали (она уже занималась ранеными), и даже Малкольм с грехом пополам объяснил, кто он такой и откуда взялся.
– После всего этого вы убили ее одним ударом?
– Нужно точно знать, куда бить, – ответил Малкольм; агент Дернович с удивлением понял, что в глазах у парня блестят слезы. – Редкий шанс, почти как в сказке… И невероятно трудно исполнить.
– Нет, кроме шуток… – покачал головой агент.
Он все еще держал на руках Грейс. Она наотрез отказалась слезать – даже когда он звонил по телефону (а звонков было много). Впрочем, честно сказать, папа не особенно и старался.
А Малкольм – тот просто-напросто не сводил с нее глаз.
Как и Казимир с Сарой.
– Это всю дорогу была не я, – поделилась Сара. – Я не была той девочкой.
– Без тебя, – возразил Казимир, – я бы никогда не добыл кровь богини. А без этого она никогда не оказалась бы в нужном месте, чтобы увидеть девочку. Должен признаться, я представления не имел, что именно происходит, – но вот результат. Пророчество… – он передернул плечами, на которых снова болталась одежда Гарета Дьюхерста (на глазу красовалась новая бандана). – Ты была его важнейшим элементом.
– Мой папа погиб в другом мире из-за этой моей важности, – буркнула Сара. – И Джейсон.
– А здесь миллиарды были спасены, – он мягко обнял ее за плечи. – Кажется, что это ужасный обмен, о да. Так оно и есть на самом деле. Но факт остается фактом: она побеждена. И этого бы не случилось, если бы ты была не ты.
– Девочка, которая вовсе не была особенной.
Казимир вздохнул.
– Ты только что спасла мир. Можно мне еще вот таких, не особенных?
Поодаль от дома собралась толпа. Солдаты встали в оцепление вокруг… гм, ну, практически места преступления – и драконьего трупа. Генерал Крафт жаждал срочно допросить Казимира и Сару, но агент Дернович клятвенно заверил, что потом они будут совершенно свободны и смогут уйти, куда пожелают. Ну, конечно, после того, как генерал удовлетворит снедавшее его любопытство насчет дракона, прячущегося под кожей у Казимира.
– Я ему уже сказал, что вы эту идею не одобрите, – сообщил им агент. – Пришлось назвать вас чрезвычайным и полномочным послом, это уже особый статус.
– И что, это его убедило? – поинтересовался Казимир.
– Ненавижу такое говорить, но, если вы останетесь здесь, вам понадобится союзник. Если позволите, таким союзником буду я. Я видел, что вы сделали. И не забуду этого.
– Ну и как? – вмешалась в разговор Сара.
– Чего – «как»?
– Ты остаешься? Здесь, в этом мире?
– И навек отказаться от моего драконьего облика? – Казимир посмотрел на повязку на руке, в черных кровавых пятнах. – Или ухнуть с головой в войну в том мире, откуда мы пришли, и, вероятно, утратить вообще какой бы то ни было облик? – Он с сомнением посмотрел на девочку. – Скверный, пожалуй что, выбор. А ты как считаешь?
Сара посмотрела на родителей… Ну, то есть она посмотрела на Дарлин и Гарета Дьюхерстов. Те стояли вместе – нет, не рядом, а реально вместе. Они так и не отходили больше друг от друга. Дарлин сказала, что Сара может занять свою старую комнату, если хочет.
– Там меня ничего не ждет, – сказала она Казимиру.
Он сжал ее плечи.
– Будет здорово иметь здесь старого друга.
– Это значит, что ты никогда больше не станешь драконом?
– Я всегда останусь драконом, Сара Дьюхерст, и плевать на то, как я выгляжу.
Он отвернулся и бросил взгляд на тело богини – все равно огромное, все равно ужасное… – целая гора на маленькой ферме, заныканной в маленьком уголке дальнего штата.
– К тому же ты сама видела, как она умерла. Все мы видели.
– Этот… пульс?
– Да, этот пульс. Богиню невозможно убить насовсем. Ее магия теперь повсюду в этом мире – драконья магия.
– И это значит…
– И это значит, что миру придется подвинуться, – очень серьезно сказал он.
Шериф Келби поднялся на ноги.
Он не стал эвакуироваться вместе с другими и до сих пор дулся, что ему не разрешили принять участие в военных действиях против монстра. И это в его же собственном городе! Он уже обдумывал способы, как заставить того агента поплатиться за неуважение, когда какая-то непонятная пульсация прошла через стену и в буквальном смысле кувыркнула его на пол – да еще и головой об стол приложила, так что шериф в одночасье лишился всяких чувств.
Но теперь-то он пришел в себя. Не иначе как ударная волна от еще одной бомбы накрыла. Небось, на сей раз поближе рванули… Но если это правда была бомба… – почему он еще дышит?
Он пошевелил рукой в гипсе – рука все еще болела.
Как-то странно он себя чувствовал.
Каким-то… сильным.
– Только бы не радиация, – пробормотал шериф, хватаясь пятерней за затылок и ощупывая ссадину от столешницы – все еще мокрую.
Вот же черт.
Он посмотрел на руку – не так уж часто удается полюбоваться на собственную кровь.
Кровь оказалась черная.
Глаза у шерифа полезли на лоб.
– Я себя чувствую сильнее, – сказал Казимир. – Гораздо сильнее, чем все последнее время, с тех пор, как сюда попал. Магия растет. Кто знает, до чего она успеет дойти? Чем черт не шутит, вдруг я смогу менять облик по желанию.
– Какая жуткая идея.
– Какая волнующая идея! – Он повернулся и с самодовольной улыбкой зашагал навстречу приближавшемуся генералу. – Особенно когда ты – чрезвычайный и полномочный посол!
Пока Казимир шествовал к генеральской палатке (да не один: агент Дернович с дочерью сопровождали новоиспеченного посла!), Сара пошла искать Джейсона.