ело вздымается. Он на секунду прижимается ко мне бедрами, давая ощутить свое возбуждение и медленно отходит к кровати. Разваливается на ней звездой, закидывая руки за голову, и пристально наблюдает за мной из-под опущенных густых ресниц.
Встав одним коленом на кровать, я замираю на несколько мгновений, давая себе возможность полюбоваться им. Какой же Кот красивый. Он напоминает мне статую Давида Микеланджело. Если бы я умела рисовать, я бы его нарисовала. Кит вскидывает вопросительно бровь. Мол, что дальше? И я улыбаюсь, склоняясь к нему.
— Лежи смирно, не двигайся, — едва слышно шепчу в самое ухо.
Черчу носом дорожку по чуть колючей щеке, дальше по подбородку. Кит замирает, смыкая веки, делает глубокий вдох. Я вижу, как бешено пульсирует жилка у него на шее. Он может злиться сколько угодно, но ему нравится. Пробегаюсь пальчиками по горячей коже груди, вниз, подрагивающий живот, узкая дорожка светлых волос ниже пупка. Кот распахивает глаза и смотрит в упор на меня затуманенным взором. Рука опускается на брюки, и он невольно подается бедрами навстречу.
— Тшш, — тут же отнимаю ладонь. Мы поменялись местами, обычно он так играет. Меня пьянит моя власть и то, что Кот перестал сопротивляться даже мысленно, поглощенный ожиданием, — Я же сказала не двигаться.
Его зрачки расширяются в немом протесте, но тело покорно застывает. Я снова медленно веду рукой вниз, царапая напрягающиеся под моими пальцами мышцы. Жар от его кожи покалывает ладонь. Провожу по налитому члену, гладя его через ткань. Веки Кита дрожат, пальцы сжимаются в кулаки и снова разжимаются, мучительная пытка для него: не сметь пошевелиться сейчас, лежать, будто безвольная кукла. Расстегиваю ремень и стягиваю штаны с него. Высвободившийся член тут же встает вертикально, немного склоняясь к животу. И я завороженно наблюдаю, как он покачивается, подрагивая от моего взгляда. Крупная головка краснеет, наливаясь кровью, и на ней выступает тягучая вязкая капля. Ложусь на живот у Кита между ног и просто продолжаю пристально смотреть. Я раньше никогда внимательно не рассматривала член, и мне интересно. Во так, будто в музее. Замечаю едва заметную пульсацию от притока крови, в такт с сердцебиением хозяина. Провожу, едва касаясь, ноготком по выступающим венам. Кит с шумом втягивает воздух, и я перевожу на него взгляд.
Он следит за мной неотрывно, будто коршун за добычей. Глаза, почти черные из-за расширенных зрачков, берут меня в плен, не давая отвернуться. Я смотрю в них и нежно целую головку. И еще раз. Он пытается податься вперед, чтобы проникнуть глубже, но я отстраняюсь, улыбаясь, и продолжаю. Выпячиваю губы, как для поцелуя, и просто скольжу ими по подрагивающей, обжигающей головке, смотря на него. Удивительно нежная бархатистая солоноватая кожа. Он даже на вкус как море. Задеваю языком уздечку, и Кит выдыхает чуть слышно. Хочет податься вперед, но вовремя сдерживается, боясь, что остановлюсь. И я снова просто скольжу приоткрытыми губами по верхушке вздыбленного члена, никак не задевая остальное, смотря Коту прямо в глаза. Он злится, ему мало, хочется резче, глубже, быстрее, я вижу яростные вспышки в его глазах. Его тело начинает бить мелкая дрожь от напряжения. На лбу выступают капельки пота. Но я все продолжаю эту сладкую пытку, лишь иногда глубоко целуя, посасывая уздечку.
В какой-то момент Кит сдается и просто прикрывает глаза, прислушиваясь к ощущениям. Поверхностное частое дыхание тихими стонами выходит из его легких. Он снова смотрит на меня из-под опущенных ресниц, следит за моими губами, целующими головку, но в глазах уже не осталось ничего, кроме сладостного тягучего тумана. Головка пульсирует от моих ласк, постепенно становясь бордовой. Я медленно провожу рукой вверх-вниз вдоль всего ствола, чувствуя сильную вибрацию органа в моей ладони. Быстро щекочу языком уздечку, целую ее, чуть втягивая. Кит запрокидывает голову, хватая ртом воздух, по телу пробегает судорога, член дергается, и тягучая сперма медленными протяжными толчками, будто через силу, выливается из него, стекая по головке вниз на мою руку. Я провожу еще раз вдоль ствола, и его продолжает трясти. Целую в последний раз подрагивающую головку, слизнув терпкий сок. Ползу по Коту, как по могучему дереву, вверх, наслаждаясь контактом с влажной пылающей кожей. Добираюсь до губ и впиваюсь в них требовательно, проникая языком в рот, сплетаясь с его.
— Можешь говорить и двигаться, — шепчу сквозь поцелуй.
— Не могу я двигаться, — хрипит Кит, — П…ц, ты ведьма. Я ног не чувствую.
Глава 16. Еще одна ведьма
Храм Единой Матери было невозможно не заметить, даже находясь на другом конце города. Выдолбленный прямо в скале, возвышающийся над шумной столицей, он поражал воображение своей масштабностью. Каменные причудливые шпили, уходящие в небо и купол посередине, огромный, круглый, сверкающий червонным золотом на тусклом осеннем солнце.
Утром, наспех позавтракав, мы одели выданные нам доной Альмой плащи, полностью укрывающие фигуры, и отправились на аудиенцию к верховной ведьме. Чем ближе к храму, тем сложнее было протолкнуться по узким улочкам из-за кишащего на них народа. А за пару кварталов мы и вовсе остановились, так как оказывается уже отсюда начиналась очередь на прием.
— Ну класс, — я с тоской посмотрела на бесконечную вереницу спин. Прислонилась к Коту, как к стене, свыкаясь с этой позой. Похоже, ближайшие часов пять она будет моей любимой. Китен хмурился, озираясь. Его такой расклад тоже не устраивал.
— Подожди, я сейчас, — шепнул мне на ухо и исчез раньше, чем я усела хоть что-то ответить. Я поежилась, оглядывая невольных соседей по несчастью. Но никому не было дела до странного паренька, полностью укутанного в темный тяжелый плащ, каким я выглядела для них. Минуты одиночества тянулись тревожной бесконечностью. Я вглядывалась до боли в глазах вперед, мечтая завидеть его бордовый плащ, но постоянно обманывалась, путая с кем-то.
— Пойдем, — Кит неожиданно подкрался сзади и схватил меня за плечи, испугав. На лице играла победная улыбка.
— Дурной! У меня чуть сердце не выпрыгнуло!
— Пойдем-пойдем, — и тянет меня вперед за локоть, ничего не объясняя.
Мы проталкиваемся сквозь толпу все ближе к храму. Недовольные взгляды на нас со всех сторон, ворчание под нос. Я втягиваю голову в плечи, делая вид, что не замечаю. А вот Коту похоже и вид делать не надо. Он идет быстро, расталкивая всех широким корпусом и волоча меня за собой. Останавливаемся мы только у самого входа в храм. Китен подводит меня к какой-то беззубой скрюченной старушке. Она смотрит на него с нетерпеливым ожиданием. Кот достает пачку денег из нагрудного кармана и молча протягивает в дрожащие сморщенные ладони.
— Спасибо, милок. Спасибо!
Старуха кланяется чуть ли не до земли и уступает нам свое место. Стоящие рядом с ней зло косятся на нашу наглую парочку, но Кит опять же делает вид, что не замечает ничего кругом, лишь меня притягивает ближе, обнимая за талию. Да и какая разница, если мы попадем в храм буквально через три человека.
— Ты ее, что? Уговорил? — еле слышно шепчу ему на ухо, встав на цыпочки.
— Нет конечно! Она зарабатывает так, ночью очередь занимает, потом место продает. В таких местах всегда есть подобные люди, — тихо отвечает.
Обнимает крепче и кладет голову мне на плечо. Я чувствую в нем какое-то напряжение, задумчивый взгляд устремлен на огромные резные ворота храма.
— Ты боишься? — спрашиваю просто так и неожиданно слышу короткое «Да».
Замолкаю, не зная, как на это реагировать. Столько всего было, и Кит ни разу не признавался в слабости, даже если явно ее ощущал. Его «да» выбивает почву у меня из-под ног. Кажется нереальным.
— Чего? — хрипло спрашиваю, когда перед нами остается только один человек.
— Неизвестности.
Ступив в храм, я застываю на секунду, открыв рот от потрясения. Огромная зала вырубленная в скале, длинная и узкая. Длинная настолько, что кажется нужно пройти еще метров пятьсот до главного алтаря. Высоченный сводчатый потолок, уходящий в золотое небо. Оказывается, купол прозрачный и лишь окрашивает небеса светящимся желтым. Разноцветные мозаики повсюду, красивые, загадочные и сверкающие. Где-то просто образы, а где-то изображены целые истории, которые неизвестный художник пытался рассказать. Кит легонько подталкивает меня в поясницу, и я наконец прохожу глубже, занимая свою очередь в живой веренице из людей, выстроенной к алтарю, рядом с которым восседает Верховная жрица Храма.
Щурюсь, пытаясь разглядеть эту женщину, но пока слишком далеко. Одно ясно точно: она не похожа на остальных. Высокая и крупная, бесспорно, но все же фигура не квадратная, а со всеми полагающимися женскому телу изгибами. Сложная высокая прическа, множество украшений, подведенный глаза, так сильно, что это видно даже на огромном расстоянии, обтягивающие светлые штаны и тонкая шелковая рубашка сложного кроя. Странное сочетание мужских и женских черт в ней делают жрицу и правда чем-то нереальным, существом из другого мира, загадочного и притягательного.
— Она нам поможет? — тяну Кота за рукав с сомнением. Я знаю, чувствую, что именно из-за этого он и переживает, но все же очень хочется обсудить. Произнести свои страхи вслух. Может тогда они не будут столь пугающими.
— Ведьма племени сказала, что да, но цена… Придется платить, а я… — Кит замялся, почесав макушку, — Я просто не представляю, что мы можем ей предложить. Но мы скоро это сами узнаем, верно?
Он подмигивает мне ободряюще и замолкает, устремив свой взгляд на жрицу. Все время, пока мы стоим в очереди, он зачарованно следит за ведьмой, улавливая каждый ее жест или слово. Хочется спросить, зачем Кот это делает, мне по-женски неприятно его внимание. Глупо конечно, но все равно не могу с собой ничего поделать. Я раньше и не думала, что такая собственница, а тут. Каждый его взгляд, направленный не на меня, вызывает ярый протест.