– Спасибо!
– Да, вот еще что… Я разговаривал с той самой гадалкой… Марго. Пошел к ней сразу после… Самое странное, что она отказалась мне что-то об этом рассказывать! Понимаете, мне!..
(Чего тут непонятного? У мужика своя «особенная гордость», потому что он является одним из местных «столпов общества», а тут какая-то весело пудрящая людям мозги гадалка отказывается дать ему ответ… Интересно, она еще жива?..)
– Нет, конечно, я не стал добиваться от нее ответа силой. Мне показалось, что она чего-то очень боится. Сильнее, чем меня…
(Интересно, он стал какой-то задумчивый… Неужели на самом деле верит во все это?)
– Я вам уже говорил, что многое повидал в жизни. Но она не притворялась. Сказала мне, когда уже закрывала двери: «Поможешь ему – спасешь себя!..» Вы что-нибудь понимаете, Алекс?
– Абсолютно ничего.
– Я тоже сначала ничего не понял. Когда вернулся в клуб, вспомнил наш разговор про «вишневку» и приказал организовать проверку всей партии. И знаете, что выяснилось? В довольно большой части бутылок действительно оказалась примесь наркотика. Очень и очень маленькая, не вызывающая заметного действия, но если бы это вдруг выяснилось – моей репутации пришел бы конец. Представляете себе скандал – один из самых видных людей города в своем клубе травит посетителей наркотой!.. Так что сейчас следователи разматывают этот клубок дальше. Не исключено, что все это взаимосвязано…
– Под вас копают враги или конкуренты?
– Это мы скоро выясним. А пока идите в палату, мне сказали, что Эвелин может очнуться в ближайшее время. И лучше, если в этот момент вы будете рядом с ней.
– Да, конечно…
Дон Рубио попрощался и вышел, а я налил себе еще полный стакан воды и залпом выпил. Вот это да, сколько новостей сразу!.. Теперь ясно, откуда брались странные сны. У Кастанеды – кактусы, у меня – «вишневка»… Ага, с примесью чего-то ЛСД-подобного, если мафиозные химики не ошиблись при анализе. Хорошо еще, что не тянет ее пить постоянно… Или там нет привыкания? Вот не было печали… Так, в ближайшие пару дней точно никуда не полечу, а сейчас быстро иду в палату к Эве, вдруг она уже проснулась.
Нет, она все еще спала, я присел в довольно удобное кресло рядом с изголовьем кровати и тоже задремал под равномерное пиканье сигнала…
Во сне мелькало множество смутных теней, каких-то лиц, я ходил по оружейным магазинам, искал средневековый двуручный меч, которым можно с гарантией убить любого злобного дракона, похищающего девушек, а продавцы наперебой клялись, что в случае неудачи всегда обменяют бракованный товар… Короче говоря, изменившаяся частота сигнала кардиомонитора послужила для меня хорошим будильником, и я проснулся, с удовольствием вытряхнув из памяти остатки этой белиберды.
Ресницы Эвелин задрожали, и она с трудом открыла глаза:
– Милый… Ты рядом…
– Я же обещал тебе…
– Позови сестру, пожалуйста, мне очень нужно…
Так, все ясно… Я нажал кнопку в изголовье, и меньше чем через минуту примчалась дежурная медсестра.
– Что случилось?!. А, наша раненая проснулась… Выйдите из палаты, пожалуйста! – это она мне.
Ладно, я и в коридоре подожду, если надо.
Еще через пару минут подошел врач, кивнул мне и, войдя в палату, сразу же начал о чем-то спрашивать Эвелин. Ее ответов я не слышал, она говорила очень тихо, но, судя по бодрому голосу доктора, все было нормально. (Если только он не вселяет в больного бодрость духа…)
Через пять долгих минут он вышел, прикрыл за собой дверь и подозвал меня:
– Вы ведь ее…?
– Близкий друг. У нее здесь больше нет знакомых.
– Хорошо, тогда могу сказать вам: у нее все будет нормально. В принципе, операцию можно было проводить и при местном наркозе, но мы решили не мучить пациентку. Легкое и крупные сосуды не повреждены, мышцы со временем восстановятся. Нервные стволы не задеты, функциональных нарушений в конечности не будет. Разве что на коже могут остаться следы от шрамов.
– И долго ей здесь лежать?
– Недели три, потом еще несколько месяцев уйдет на полное восстановление. Главное, если в начальное время будет проведен специальный курс лечения, то она может совершенно выздороветь гораздо быстрее.
– И где проводят этот… «курс»?
– Можно здесь, можно и в Виго, со мной уже советовались по этому вопросу. Дон Рубио настоятельно рекомендовал отправить ее на лечение в другой город. В принципе, через несколько дней ее можно будет туда отвезти. Но лучше все-таки немного подождать, дорога длинная.
– А если самолетом? Утром вылетели, вечером уже на месте…
– Тогда без проблем, просто нужно будет следить за ее самочувствием. Хотя организм молодой, здоровый, все должно быть нормально. На самолетах возят даже тяжелораненых.
– Спасибо, доктор! Тогда я буду планировать полет через два-три дня, когда разрешите, тогда и повезу ее в Виго.
– Хорошо, а сейчас идите в палату, вы там нужны…
Не знаю, что с ней делали и что дали выпить из лекарств, но выглядела сейчас она значительно лучше, чем в момент пробуждения.
– Вот и я!
– Посиди рядом, – тихо попросила она.
– Это всегда пожалуйста…
Я придвинул кресло к ее изголовью со стороны здоровой руки, из которой уже вынули капельницу, и взял тонкие пальцы Эвелин в свои:
– Как ты себя чувствуешь?
– Будто зверь с двумя дырками в шкуре, который все-таки удрал от охотников, как же еще…
– Шутишь, значит, выздоровеешь. Что врач тебе сказал?
– Рука и мышцы на груди восстановятся, только могут остаться шрамы на груди и руке.
– Так, вот по этому поводу я уже договорился – как только доктор разрешит, отвезу тебя в Виго на самолете, и там все сделают в лучшем виде, следов не останется.
– Когда?
– Дня через три, наверное.
– Как долго… А Максимо жив? Я видела, как в него попали… Что вообще случилось?
– Максимо жив, передавал привет через Дона Рубио. А случилось то, что тебя хотели похитить и продать куда-то на юг. Вот тебе и обратная сторона известности…
На ее глаза навернулись слезы:
– Прости, я такая дура… Зачем я только выдумала эту прогулку!.. Город посмотреть захотелось, видите ли… – Она отвернулась.
– Не бери в голову. Зато теперь они уже никого не похитят.
– Точно?..
– Да, тут с нарушителями законов разбираются быстро и решительно, причем адвокаты отсутствуют в принципе. А напасть они могли и по дороге на аэродром, там вообще бы все неизвестно чем кончилось.
Я тихонько поглаживаю ее пальцы, и она успокаивается.
– С тобой все хорошо?
– Да, только упал не очень удачно…
(Под рубашкой, в которую я успел переодеться, не видно забинтованного левого плеча, а ожог на щеке я замазал до полной незаметности.)
– Что у тебя с лицом?
(Блин, разглядела все-таки!..)
– Ерунда, задело чем-то, не знаю. Дали мазь, все уже прошло.
– Шрамы украшают мужчину… – Она улыбается.
– Да ладно, меня уже чем ни украшай – бесполезно.
– Ты у меня самый лучший, правда… И я очень завидую Джинджер, что она… Ты ведь не сердишься на меня?
– За что?..
– Ну за мои ежедневные выходки…
– Почему я должен на тебя сердиться? Ты ведь мне очень нравишься, правда. Такая маленькая, очень красивая, смелая…
– Ладно, ты иди, а то мне что-то опять спать захотелось… И позови медсестру, пожалуйста… Приходи завтра, когда захочешь… Я буду ждать…
30 число 05 месяца 24 года, Нью-Рино
Утром я проснулся без сигнала будильника, но почти в то же самое время, что и обычно. По привычке вытянул руку и нащупал рядом только пустое место. Да, Эвелин ведь в больнице… Что ни говори, а я к ней уже привык. Или «привязался»? Или… Нет, никаких «или» не будет!.. Ладно, неважно. Когда к ней пойти? Наверное, съезжу после завтрака, потом на аэродром, там уже будет время обеда, потом можно опять навестить раненую… Что там ей принести-то можно, что ей больше всего нравится? Вспомнил, какие-то пирожные, с китайским названием… Да, помню, где она их купила, и после долго облизывалась, было так смешно на нее смотреть…
Хозяин сидел в том же кабинете, что и в прошлый раз. Меня проводил к нему охранник, заменивший временно выбывшего из строя Максимо. Парень размерами был примерно такой же, но смотрел на меня с каким-то суеверным страхом. Уж не знаю, что его так напугало, но он в общении со мной старался отделываться только короткими «да» или «нет».
– Доброе утро, Дон Рубио!
– Доброе утро, Алекс! И оно на самом деле «доброе» – я звонил в больницу, разговаривал с врачом. Эвелин чувствует себя гораздо лучше и, скорее всего, ждет вашего приезда.
– А я как раз и хотел поговорить об этом. Вы не могли бы выделить в мое распоряжение какую-нибудь неприметную машину с водителем в комплекте?
– Да, конечно. Водителем может быть ваш новый охранник, Паоло.
– Знаете, он мне даже своего имени не назвал. Наверное, почему-то меня боится…
Хозяин ухмыльнулся:
– Некая известная вам одетая в черное платье дама не отличается сдержанностью на язык, а слухи расходятся быстро. И теперь многие знают, что все, кто покушался на жизнь brujo, мертвы, а у него ни единой царапины.
Я машинально потер левое плечо, которое начало чесаться под повязкой. Он заметил это и снова усмехнулся:
– Да, мы-то знаем, что слухи почти всегда искажают правду… Хотя рассказ Максимо о волшебном ноже brujo, разрубающем чужие клинки пополам, произвел на всех неизгладимое впечатление.
– Ну Макс сейчас вам такого понарассказывает, вы только слушайте… У бандита просто оказался нож угрожающего вида, но дерьмового качества, только и всего, вот и лопнул при поперечном ударе. Клинок отломился у самой рукояти, обычный дефект термообработки. Хотели «догнать» твердость, но в результате получилось «стекло». И вообще, может, он свою железяку целыми днями в стену метал…
Дон Рубио махнул рукой, будто отгоняя муху:
– Можете говорить все что угодно, Максимо все равно вам не поверит, даром что психолог.