– Не шевелись, хуже выйдет, – предупредила Рэнна. – Теперь ты понимаешь, господин Ториай, почему нельзя нападать на слабых? А вдруг слабый окажется сильным и сам разобьет тебе нос?
– Я тебя убью! – неуверенным тоном пообещал Ториай – и тут же снова взвизгнул от боли.
Да что же ты делаешь, дура! – выругала себя Хина. Что уставилась? Она резко шагнула вперед – захрустели ветви, затрещали беспощадно выдираемые из плаща нитки – и оказалась на открытом пространстве. Мальчишки, держащие Намиду, тут же отпустили свою жертву и вскочили на ноги, испуганно оглядываясь. Наверняка они тут же бы и сбежали, но, к их несчастью, единственный проход с прогалины оказался перекрыт воспитательницей.
– И что же тут происходит? – поинтересовалась Хина, скрестив руки на груди и постукивая пальцами по плечу.
– Госпожа Хина, Рэнна дерется! – тут же крикнул с земли Ториай. – Она на нас напала и дерется!
– Молодой господин Ториай, я сама видела, кто на кого напал, – холодно ответила воспитательница. – И, сдается мне, именно вы втроем напали на одного.
– Да мы просто играли! – заскулил забияка, вывернув шею и свободной рукой размазывая слезы по лицу. – Нами, скажи!
– Молчать! – приказала воспитательница. – Молодая госпожа Рэнна, отпусти его. Господин Ториай, встань.
– Да, госпожа Хина, – кивнула девочка. Она поднялась (Хина снова поразилась, с какой отточенной недетской грацией та движется), подобрала с земли брошенную куклу, стряхнула с нее грязь, прижала к груди в своей обычной манере и замерла. Ториай, шмыгая носом, поднялся вслед за ней и угрюмо уставился в землю.
– Сейчас мы все пройдем в кабинет директора, – Хина добавила льда в голос. – И там мы с интересом выслушаем твои объяснения, господин Ториай. А заодно обсудим, как ты… играешь с другими и что с тобой делать дальше. Честно тебе скажу, мое терпение лопнуло окончательно.
Мальчик надулся и бросил на нее злой взгляд исподлобья, но ничего не сказал.
– Госпожа Хина, не сегодня, – тихо сказала Рэнна. – Пусть они пока уйдут. Они никуда не денутся до завтра. Я еще не показала тебе, что хотела.
Хина задумчиво посмотрела на нее. В девочке опять чувствовалась непонятная внутренняя сила. Что за странный ребенок! Но, в конце концов, она так и не воспользовалась своим эффектором, как поступили бы на ее месте другие – не только дети, но и взрослые.
Ну что же…
– Вы трое! – скомандовала она. – Идите. Завтра с утра мы с вами поговорим в кабинете директора.
Троица не заставила себя упрашивать. Мальчишки бросились в кусты – только ветки затрещали – и мгновенно исчезли. На прогалине остались только Хина, Рэнна и сидящий на земле Намида, из носа которого текла уже слегка подсохшая струйка крови.
Рэнна подошла к мальчику и протянула ему руку. Тот, поколебавшись, ухватился за нее и встал. С тем же угрюмым видом, что и Ториай до него, он уставился в землю. Хина вопросительно посмотрела на девочку.
– Госпожа Хина, Нами все время бьют, – сказала та.
– И ничего меня не бьют! – вскинулся мальчишка.
– Молчи. Госпожа Хина, его бьют с самого дня, когда перевели в наш детский дом. Потому он и сбегал постоянно. Он хочет научиться драться, чтобы защищаться. Он уже давно пытается отрабатывать техники, которые видел в фильмах по телевизору.
– Врет она! – буркнул мальчик.
– Госпожа Хина, подержи, пожалуйста, – Рэнна передала воспитательнице куклу. – Нами, встань в стойку. Как ты пробовал прямой удар кулаком.
– Ничего я не отрабатывал! – озлился мальчик. – Отвяжись от меня!
– В стойку! – скомандовала девочка, и в ее голосе прозвучали такие властные нотки, что Хина невольно вздрогнула. – Или я тебя опять на землю уроню. Живо!
Мальчик бросил затравленный взгляд на Хину, потом на Рэнну и неохотно принял позу с выставленными перед собой кулаками, действительно похожую на те, что показывали в боевиках. Девочка шагнула вперед, ухватила его за руку, как-то странно повернулась – и Намида, неловко взмахнув руками, завалился вбок. В последний момент Рэнна удержала его, не дав упасть на землю.
– Видишь? – спросила она. – Ты совсем неправильно стоишь. У тебя ноги прямые как ходули, никакого равновесия. Тебя чуть дернешь или толкнешь – и ты падаешь.
– Ну и как надо? – обиженно спросил Намида. – Сама-то…
– Попробуй, урони меня, – девочка приняла похожую позу, только не стала сжимать кулаки, оставив ладони раскрытыми. – Дергай.
Поколебавшись, мальчик ухватил ее за руку и дернул. Тщетно. Рэнна даже не пошевелилась, только ее рука слегка распрямилась. Мальчик дернул снова – и на сей раз с размаху плюхнулся на задницу, оперевшись о землю ладонями и удивленно глядя на Рэнну.
– Нужно стоять правильно, – пояснила она. – Приседать. И не сопротивляться противнику. Он должен победить себя сам, своей силой.
Хина слегка кашлянула.
– Госпожа Хина, – обернулась к ней Рэнна. – Намида хочет научиться защищаться. Но он не может учиться самостоятельно. Ему нужен хороший мастер. У него прекрасные естественные задатки, но их нужно развивать.
– Чтобы не его били, а он бил? – саркастически поинтересовалась Хина.
– Слабых бьет только тот, кто не уверен в себе. Кто постоянно должен доказывать самому себе, что он что-то из себя представляет, но боится тех, кто сильнее. У Намиды есть две дороги. Или все остается как есть – и тогда он озлобится и сам станет опасным драчуном. Или же его обучат правильно драться – и правильно смотреть на жизнь.
– И где же ему взять мастера? – поинтересовалась воспитательница. – Ты знаешь такого?
– Да. Мастер Караби Нэтто. Он много лет держит тренировочный зал неподалеку отсюда. В молодости он сам был драчуном и задирой и погиб бы, если бы его не спас… один человек. Он умеет воспитывать.
– Караби Нэтто, Караби Нэтто… – Хина покатала имя на языке, вспоминая. – Погоди – тот Караби Нэтто, что держит зал на Зимнем бульваре?
– Да.
– Рэнночка, милая, да ты хоть представляешь себе, сколько стоят занятия в таком известном зале? – всплеснула руками Хина. – Мы не можем позволить себе обучать детей на стороне. Да и потом, туда еще попасть надо – знаешь, какой там конкурс? Моя подружка сына хотела туда устроить, так он и во вторую очередь попасть не сумел, даром что лучший в классе по физкультуре…
Она осеклась, чувствуя себя по-идиотски. Что она пытается объяснить восьмилетней девочке?
– Финансовые вопросы я решу, госпожа Хина. Конкурс – сложнее, но не намного. Нами! – Рэнна повернулась к отряхивающемуся мальчику, настороженно прислушивающемуся к разговору. – Ты хочешь научиться технике Пути? Как в фильмах про Народ… про троллей?
Мальчик подозрительно посмотрел на нее, потом пожал плечами.
– Ну, хочу, – буркнул он.
– Мало просто хотеть. Нужно приложить все усилия. Ты готов работать изо всех сил? Много лет повторять одни и те же движения? Выполнять глупые непонятные упражнения? Никогда не драться первым, даже если тебя дразнят изо всех сил?
Мальчик молча смотрел на ее в упор, потом пожал плечами и отвернулся.
– Все равно меня не возьмут, – глухо сказал он. – Я же детдомовский.
– Неважно, откуда ты. Имеешь значение только ты сам, а не твое происхождение. Но ты должен решить сразу. Если ты не готов много лет работать над собой, чтобы достигнуть совершенства, то не надо и начинать. Я помогу тебе, если захочешь. Да или нет?
– Да, – едва слышно прошептал мальчик.
– Хорошо. Госпожа Хина, я прошу тебя проводить нас с Намидой в зал мастера Караби. Прямо сейчас. Вечерние занятия начинаются через тридцать минут, и мы как раз успеем поговорить с владельцем зала.
– Рэнночка, – мягко сказала воспитательница, – и все-таки обучение в зале стоит очень дорого. Откуда у тебя деньги?
– Госпожа Хина, у меня нет денег. Но уверяю тебя – проблемы не возникнет. Очень прошу тебя, сходи с нами туда. Если я просто фантазирую, ты всего лишь потеряешь час времени. Ты все равно впустую отпросилась сегодня раньше. Пожалуйста!
Хина заколебалась. Скажи такое любой другой ребенок, и она даже внимания бы обращать не стала. Мало ли о чем мечтают дети. Кто-то хочет стать моряком дальнего плаванья, кто-то – летчиком, а кто-то – великим бойцом. И, разумеется, никто из них даже представления не имеет, о чем мечтает и чего это стоит. Но Рэнна… Она – не «любая другая». Она слишком странная, чтобы ее просто игнорировать. Девиант первой категории – и тот мужчина из Службы охраны детства, он вел себя с ней как со взрослой, как с равной. Нет – как с кем-то гораздо выше себя. И на идиота он совсем не походил. Дорого бы она дала, чтобы узнать, о чем же он на самом деле разговаривал с девочкой наедине!
– И что же я должна сказать владельцу зала? – наконец поинтересовалась Хина.
– Ничего. Говорить стану я. Госпожа Хина, я могла бы сходить туда и сама, но я обещала, что больше не стану сбегать без спроса. Поэтому я прошу, чтобы ты присмотрела за мной и Нами. Если не хочешь, даже не входи в зал. Пожалуйста! Нижайше прошу тебя об одолжении!
– Ну хорошо, – сдалась Хина, чувствуя себя полной идиоткой. – Намида! Отряхнись как следует, и пойдем умоемся. На люди такой грязной свинюшкой я тебя не поведу.
На то, чтобы почистить мальчика, предупредить директора об отлучке и ее цели – та странно посмотрела на Хину, но в конечном итоге оставила тему без комментариев – и добраться до зала, ушло минут двадцать с небольшим. Зал действительно располагался неподалеку – а Рэнна еще и показала, как срезать путь узкой улочкой между двумя глухими стенами домов, сначала уходящей круто вверх, а потом так же круто обрывавшейся к Зимнему бульвару (откуда она знает?) Зал выглядел потрепанным и невыразительным – покрытые невзрачной известкой стены со щелями окон под самой крышей, облупившаяся краска на дверях, потемневшее от времени некрашеное деревянное крыльцо с тусклыми лампами над входом… Рядом со стоящим по соседству стеклянным зданием, в сумерках горящим яркими огнями офисов, он смахивал на старый заброшенный склад. Только над входом в зал ровно горела вывеска с двумя символами из древнетролличьего, которые, как однажды объяснили Хине, читались «Караби». Вряд ли бы кто-то из непосвященных сумел догадаться, что перед ним один из самых изв