– Лика, ты смущаешь нашу гостью, – госпожа Канса поднялась с табуретки, сложила перед собой руки и поклонилась. – Госпожа Мира, не пугайся. Ты уже к нему один раз привыкла, так что постарайся привыкнуть снова. Он хоть и выглядит иначе, а все такой же невоспитанный нахал.
Привыкла… один раз? Мира повернулась к дядьке. Нос картошкой, озорные серые глаза, широко ухмыляющийся рот, короткие шорты…
– Май?! – выдохнула она.
– Эй, так нечестно! – возмутился дядька. – Каси, зачем подсказываешь? Она должна была меня сама узнать, по душевной склонности и зову сердца. Я все-таки ейный фертрат, и между нами глубокая мистическая связь!
– Май, но ведь ты же… тебе же…
– Мне, можно сказать, всегда шестнадцать! – в очень знакомой нравоучительной манере дядька поднял палец. – В душе у меня вечная весна, и так далее. Между прочим, хозяюшка, по-настоящему меня зовут Палек. Палек Мураций, для друзей, для тебя в том числе, Лика. Но если хочешь, зови меня по-прежнему. Остальные – тоже свои. Мою жену Кансу Марацуку, а попросту – Каси, ты уже знаешь, она в вашей Академии ту же маску носит. Вон та коротышка…
– Лика, по ушам настучу! – пригрозила коренастая.
– Ну, ты поняла, кто, – не смутился взрослый Май. – В общем, она моя сестричка. Сводная. Зовут Яна Мураций, коротко – Яни. Наконец, самая блистательная и выпендрежная зануда в нашей компании…
Красавица швырнула в него невесть откуда взявшейся ложкой.
– …Цукка. Цукка Касарий, – дядька-Май не моргнув глазом поймал ложку перед лицом и аккуратно положил на стол. – Для ленивых языком – Цу. Она совсем бабуся, ей уже сорок стукнуло. В свое время почему-то всерьез считала себя моей опекуншей, в чем я ее так и не смог разубедить до самого совершеннолетия. Как Яни ни пыталась объяснить ей, что налажала с воспитательной системой и умудрилась привить тебе, исконной катонийке, стыдливость перед наготой, одеваться категорически отказалась. Три дня назад в шубе ходила, а сейчас жарко ей, видите ли.
– Рада знакомству, – улыбнулась бесстыдная красавица. – Госпожа Мира, я тебе сразу практичный совет дам. Просто не обращай на нас внимания. Наша Странная Семейка для посторонних вполне может показаться сумасшедшим домом, в основном благодаря Лике, но в целом мы люди вполне нормальные. Так получилось, что в ближайшее время ты…
– Ага-ага! – снова встрял Май… или Лика? И как к нему теперь обращаться? Он же совсем взрослый! – Поскольку Яни даже в голову не пришло задуматься, что делать с воспитуемыми вроде тебя, когда они повзрослеют, она не заготовила ни одного разумного варианта. Поэтому какое-то время ты проведешь в здесь, в Катонии. Вообще-то есть железное правило – мертвым назад на Текиру хода нет, но поскольку ты – чудо света, умудрившееся помереть дважды, станешь исключением.
– В любом случае нам нужно протестировать уровень адаптивности ко-нэмусинов в реальном мире! – сердито, однако пряча глаза огрызнулась коренастая Яна. – Кого-то из них все равно следовало вернуть сюда для проверок.
– Угу, давай, оправдывайся, великий ты наш Демиург! – ухмыльнулся взрослый Май. – Тоже мне, богиня педагогики!..
– Лика!
От негромкого спокойного голоса госпожи Кансы мужчина осекся. Он склонился к Мире и развел руками.
– Муж да убоится своей жены! – таинственно прошептал он. – Придется заткнуться, а то в обед без сладкого оставит. Лопать хочешь? Ну-ка, садись.
Он надавил ей ладонями на плечи и принудил опуститься на стул.
– Сегодня, ладно уж, в график дежурств тебя не включим, но с завтрашнего дня, вернее, уже с сегодняшнего вечера я лично намерен обратно в Сураграш свалить. После того, как Кара сбежала, меня почему-то со всех сторон в политику тянуть принялись, на дело времени не остается. Да и Каси с Яни вернуться придется. Так что останетесь вы тут на пару с Цу. Не бойся, не заскучаешь – скоро Кара с Мариком к вам присоединятся.
– Я пошла на стол накрывать, – красавица улыбнулась Мире еще раз, поднялась, вышла в смежную кухню и загремела там посудой.
– Э-э… – несмело протянула Мира.
– Лика, брысь, – госпожа Канса придвинула к Мире стул и села рядом. – Госпожа Мира, не пугайся. Все хорошо. Ты среди друзей. Пусть Лика выглядит иначе, чем ты привыкла, но он все тот же. Если хочешь, он станет появляться перед тобой в той же маске, что и в Академии. И я все та же, хотя мне жаль, что раньше мы не познакомились как следует. Ты наверняка хочешь о многом узнать. Спрашивай, не стесняйся. Мы о многом должны тебе рассказать, только ты не все сможешь понять сразу.
– Ну… – Мира чувствовала, что голова идет кругом. Она абсолютно не понимала, что происходит. – А где я?
– Наш мир называется «Текира». Лика рассказывал вам о нем, только называл иначе. Страна – Катония. Город – Масария. Дом, в котором ты находишься, принадлежит нашей семье. Это старый отель, раньше он назывался «Мароновая роща». Мы не знали, где тебе лучше адаптироваться к реальности, и решили, что здесь под присмотром Кары и Цу лучше всего. Потом, возможно, ты сможешь пожить и в других странах.
– А как я сюда попала? Через портал?
– Нет, госпожа Мира, – покачала головой госпожа Яна. – Это одна из вещей, которые мы пока не сможем тебе объяснить. Ты погибла в Академии, так что тебе сделали новое тело в нашем мире.
– Погибла?..
– Да. Тебя сожгло пламенем дракона. Но ты уже жила здесь, на Текире. Когда тебе было восемь лет, ты погибла здесь и попала в Академию. Сейчас ты просто вернулась домой.
Мире показалось, что ее оглоушили по голове тяжелым пыльным мешком. Погибла? Значит, она мертва? Но она же жива! Она совершенно не чувствует себя мертвой! Или мертвые всегда чувствуют себя живыми?
Выходит, смерть выглядит совсем иначе, чем им рассказывали?
– А… другие? – растерянно поинтересовалась она. – Рыцарь Морина – он погиб? Он меня спас от прыгунов…
– Нет, хозяюшка, – дядька-Май посерьезнел. Он положил ей руку на голову и огладил волосы. – Лейтенант Морина не погиб, потому что никогда и не жил. Он не являлся человеком. Вокруг тебя вообще было не так много настоящих людей, в основном куклы. Мира, с тобой хочет повидаться одна… персона. Прямо сейчас. У нее очень много дел, но она попросила нас, чтобы мы позволили ей поговорить с тобой сразу, как ты очнешься. Пообщайтесь с ней, а мы пока соберем на стол.
– А кто она? – Мира решила пока ничему не удивляться, чтобы случайно не сойти с ума. – И где она?
– Ты ее прекрасно знаешь. Вот где она – сложный вопрос. На него ты тоже узнаешь ответ чуть погодя. А пока что просто расслабься.
Ладонь взрослого Мая скользнула ей по лбу и прикрыла глаза – а когда убралась, Мира сидела на стуле в своей комнате в дормитории. Три кровати, сундуки для вещей, распахнутое окно, из которого доносятся запахи жаркого летнего дня (в стекле прямо посередине – аккуратная дырочка с расходящимися лучиками трещин, заклеенная круглым клочком бумаги), стол с тремя аккуратными стопками учебников… Пусто. Ни Ханы, ни Бохаки. Как она сюда попала? Призраки умеют сразу оказываться там, где нужно, но разве она призрак? На всякий случай она потыкала себя пальцем в живот. Нет, насквозь не проходит. Она поднялась и подошла к столу, затем осторожно дотронулась до своей стопки. Полтора года она провела здесь – прекрасных, ласковых, пусть и строгих года обучения. Неужели все?
Скрипнула дверь, и Мира обернулась.
В проеме стояла ректор.
– Мира… – тихо сказала она.
– Госпожа Сиори… – пробормотала Мира. – Я… наверное, я здесь. Или не здесь? Я не знаю. Госпожа Сиори, я нарушила приказ оставаться рядом с Ее Высочеством. Но ведь я закрыла портал! Ты не очень сердишься?
Сиори быстро подошла к ней, обняла и прижала к себе.
– Прости меня, девочка моя, – она явно всхлипнула. – Я дважды не смогла уберечь тебя. И тогда, на Текире, и сейчас. Я так виновата перед тобой!
– Госпожа Сиори…
Ректор отстранила ее и присела на корточки, жадно вглядываясь ей в лицо, словно после долгой разлуки.
– Я не смогла тебя уберечь – но ты молодец. Ты поступила так, как должно. Если бы ты еще осталась жить!
– Да она вроде бы и не померла еще, – недовольно сказал Май – прежний долговязый мальчишка, а не взрослый дядька – вошедший в комнату. – Сира, если ты продолжишь в том же духе, я растрогаюсь и заплачу. Каси и Яни мне уже на два голоса в уши рыдают. Давайте посмотрим что-нибудь такое же пафосное, но повеселее.
Он щелкнул пальцами в воздухе.
Они стояли в ярко освещенном зале, который Мира уже видела однажды: с высокими закругленным потолком, с рядом колонн, окружающим призрачную завесу вокруг висящего в воздухе светящегося шара. Зал Славы в Мировой Сфере – тот самый, в котором они с Маем побывали недавно. Несколько кадетов в форме Академии полукругом выстроились неподалеку. Они все стояли навытяжку, и в воздухе над ними плавали Мечи, а за спинами струилось разноцветное марево Щитов. Хотя и со спины, но в двоих из них Мира опознала Хану и Бохаку. Позади вторым полукольцом располагались паладины и Защитники, одетые в плащи цветов Церкви. Играла музыка, тихая и прекрасная, и госпожа Сиори с окаменевшим лицом передала грузному лысому дядьке в простой рясе небольшую блестящую табличку. Тот с поклоном принял ее и, воздев в воздух, приложил к стене рядом с такими же табличками. Вспышка – и пластина прилипла к стене. Кадеты и паладины тут же опустились на одно колено и замерли в молчании.
– «Мира Аттэй, кадет второго курса Академии Высокого Стиля», – проговорил рядом голос, и Мира слегка дернулась, осознав, что госпожа Сиори находится одновременно рядом с ней и там, вместе с остальными. – «Геройски погибла, ценой собственной жизни остановив Прорыв в Цетрии. Ты сгорела яркой свечой, осветив путь другим во мраке. Ты навсегда останешься для нас примером Служения».
– Саомир текст придумывал, под прочие мемориальные таблички подлаживаясь, – пояснил Май. – Дубина скоровычислительная. «Сгорела яркой свечой», тоже мне каламбур! Лучше бы вообще ничего не писал, одной датой ограничился. Ну ничего, не расстраивайся. Тебе еще Кара свои некрологи почитать даст, она их целую коллекцию насобирала, вот тогда и узнаешь, что такое настоящий бред.