Сиори вздохнула.
– Кли, ты спросила его, сколько ему лет?
– Да, разумеется. Пятнадцать.
– И ты уверена, что в тот момент он находился в трансе и отвечал честно?
– Разумеется, – Клия, казалось, даже слегка обиделась. – Я не в первый раз обследую память. И даже не в сотый. Характерная моторика мелких мышц лица, движения зрачков, скованность голосовых связок…
– Я верю, верю, – торопливо перебила Сиори. – Кли, я ни капли не сомневаюсь в твоих профессиональных навыках. Просто…
Она с резким деревянным щелчком, похожим на пистолетный выстрел, нервно припечатала ни в чем ни повинное перо к столешнице.
– Просто меня не оставляет ощущение, что он куда старше, чем кажется. Он ведет себя так, словно ему не пятнадцать, а по меньшей мере двадцать пять. Или тридцать пять. Он выглядит словно избалованный нахальный мальчишка, но… Не знаю даже, как и сказать. Глаза, что ли. У него холодный оценивающий взгляд, даже во время самых шальных выходок. Словно он не просто хамит и развлекается, а проверяет нас, наши реакции. Глупо, конечно… – Она прокашлялась, прочищая горло. – Может, он просто прикидывается подростком?
– Не думаю, – пожала плечам Клия. – У него полностью отсутствует вторичное оволосение. С медицинской точки зрения я бы дала ему существенно меньше пятнадцати – двенадцать как максимум.
– Сира, странно, конечно, но сейчас, когда ты упомянула, мне кажется… – Айсока потерла висок. – Вчера вечером он задал мне массу вопросов, и совсем не тех, что можно ожидать от подростка его возраста. Экономика, политика, финансовые принципы работы Академии, все такое.
– Если он взрослый, – глаза Саомира сузились, словно проректор по воспитательной работе целился в мишень, – то сразу возникает два вопроса. Первый – почему он выглядит как подросток, и второй – почему упорно изображает из себя мальчишку. Укажи он свой настоящий возраст, и к нему отнеслись бы с куда большим почтением…
– …и свернули бы ему шею сразу же после демонстрации сверхсилы, – иронично усмехнулась Сиори. – Тот же Ахо наверняка наплевал бы на статус Академии и сжег бы его на месте. Просто на всякий случай. Одно дело, когда такие невероятные способности проявляются у подростка, которым есть надежда управлять, и совсем другое – у взрослого сформировавшегося человека с собственным мировоззрением. Тем более – настолько чуждым нашему. Нет, независимо от возраста он определенно умен.
– А человек ли он вообще? – глаза Саомира сузились еще сильнее. – До сих пор через порталы проходили только демоны. Я слышал, некоторые из них даже умели подражать человеческой речи, а какие-то походили на людей. Что не мешало им, впрочем, оказываться не менее смертоносными, чем остальные. Я никогда в жизни не слышал о таких странных Атрибутах. Ладно бы обычный огнехлыст, примеры известны, но ведь пучки гигантских щупалец, да еще и полностью замещающих конечности! Вот для псевдоспрута такие в самый раз.
– Ну-ну! – недовольно поморщилась Айсока. – Саомир, в любых фантазиях следует вовремя останавливаться. Он совершенно точно не чудовище, после ночи с ним в одной комнате я за то ручаюсь. Вообще всему может найтись разумное объяснение. Если вспомнить апокрифы Святой Церкви, утверждающие, что в свое время наши предки пришли в Сайлават через порталы, то почему бы через них не пройти еще кому-то? И насчет возраста не все так просто. Северная наука утверждает, что существует множество миров наподобие нашего, и что времена года там совсем иные. Если в его мире год в два раза длиннее нашего, то по нашим меркам он вполне взрослый. А он может даже не догадываться, что у нас все иначе.
– Так или иначе, пока что исходим из предположения, что он обычный подросток, – Сиори снова принялась крутить перо в руках. – Ведем себя осторожно и надеемся на его благоразумие. Хотя осторожность не означает, что ему следует давать необоснованные поблажки. Скидку на чужеродность и незнание следует делать, но и наглость поощрять тоже нельзя. Кстати, Саомир, ты к Кли заходил после утреннего шока? Кли, заходил?
– Сильные суровые мужчины полагают ниже своего достоинства обращаться к медикам, даже если им оторвало полголовы, – хмыкнула Клия. – Не заходил, разумеется.
– Саомир?
– Я же сразу тебе сказал, что я в порядке! – отрезал проректор.
– Меня не интересует, что ты мне сказал, – грозно нахмурила брови ректор. – Сразу после совещания пройдешь с ней в медпункт, и Кли тебя проверит.
– Но…
– С каких пор у тебя вошло в привычку оспаривать приказы начальства, да еще и старшего по званию? – цыкнула Сиори. – Попробуешь строить из себя крутого – оштрафую на недельное жалование. Вопросы есть?
– Вопросов нет, – буркнул воспитатель.
– Вот и ладненько. Теперь давайте к другим неотложным материям. Иса, – словно стрелу, она нацелила перо на преподавателя математики, – я сегодня днем рылась в документах и обнаружила, что ты до сих пор не предоставила отчет о воспитательской работе на первом курсе за прошлый период. А сдавать его полагается не позже первого числа. В третий раз, между прочим, с тобой такое за последние полгода. Не бросай на потолок гордые взгляды, он все равно не оценит. И что скажешь в свое оправдание?
04.07.1433, вододень. Цетрия, Академия Высокого Стиля
– Ну и как он? – тихо осведомилась Сиори.
– Читает, – так же тихо сообщила Клия. – Удивительно устойчивая психика у мальчика. Другой бы от возбуждения на стенки лез или, наоборот, в ступор бы впал. А он проснулся час назад, быстро сжевал завтрак и потребовал газет. Я послала дежурную медсестру в библиотеку, и та от усердия приволокла аж три подшивки «Цветочного города» – за текущий год и за два предыдущих. Я еще над ней посмеялась – а потом как-то стало не смешно. Он за тридцать минут, ну, максимум за полчаса первую подшивку просмотрел от корки до корки и за вторую принялся. С какой скоростью он читает – прямо ужас.
– Интересно, много ли запоминает? – Сиори одним глазом заглянула в приоткрытую дверь одноместного бокса. – Как его состояние?
– В норме. Абсолютно здоровый юноша, даже завидно. Только вот спит настолько крепко, что разбудить невозможно. Вчера вечером я заглянула, чтобы общеукрепляющего дать, но так и не смогла. Бормочет под нос, лягается, но не просыпается. И сегодня утром он сообщил, что иногда внезапно теряет сознание – с тем же эффектом. Утверждает, что у него так с раннего детства и без видимых последствий. На всякий случай я пока не позволила ему вылезать из постели, но не вижу причин и дальше держать его там. Ох, слышала бы ты его комментарий по поводу, как он выразился, «системы ночных горшков»!
– Вот как… – ректор задумчиво потерла подбородок. – Кли, я с ним хочу переговорить еще раз наедине. Подожди снаружи, ладно?
– Да я бежать собралась. У меня лекция через двадцать минут, а я даже тему не помню. Здесь я больше не нужна. Если что, до начала занятий я в учительской. Или через кубирин зови.
– Договорились, – Сиори кивнула директору медслужбы и постучала в дверь палаты. – Господин Май, здесь ректор.
Она потянула на себя дверь и вошла в палату.
– Утро, Сиори, – сидящий в постели юноша бросил на нее короткий взгляд и снова вернулся к прошитой кипе газет, лежащей у него на коленях. Его глаза быстро шарили по странице, и не прошло и нескольких секунд, как он перелистнул ее, открывая новый разворот. – Клия мне сообщила, что вчера утром никто не пострадал. Приношу свои извинения за инцидент.
– Извинений не требуется. Никто не ожидал, что так случится. Главное, что ты сам цел. Как шея, болит?
– Клия смазала ее какой-то вонючей склизкой гадостью, и все прошло. – Май отложил подшивку и сладко потянулся. – Сиори, помимо этого, – он постучал пальцем по газетам, – есть у вас что-то посерьезнее? А то одни объявления о сдаче квартир и похоронах. Заметок о жизни почти нет.
– Как у кадета Академии, господин Май, у тебя есть полный доступ в библиотеку. Можешь зайти после занятий и подобрать чтение по своему вкусу.
Сиори пододвинула стул к кровати и села.
– Итак, господин Май, у тебя начинается новая жизнь. Я не знаю, к чему ты привык, но, возможно, поначалу тебе покажется тяжело. Распорядок дня простой. Подъем в шесть утра, завтрак в полседьмого. В первой половине дня – классные занятия под руководством воспитателей. Обед – в половине первого. Затем самостоятельная подготовка и физические занятия: физкультура, верховая езда, фехтование и так далее. Ужин в половине шестого, до отбоя в полдевятого – домашние задания и личное время, включая увольнительные в город. Однако у нас – военное заведение, и дисциплина тоже военная. На всю Академию пять воспитателей. Меня, госпожу Грампу, господина Саомира и госпожу Клию ты уже знаешь. С госпожой Исукой Тао ты познакомишься в самом скором времени. На всех нас не хватает. Так что кадеты подчиняются командирам отделений – по четыре отделения на каждом курсе, всего двенадцать, плюс старосты курсов…
– Спасибо, Сиори, устав я уже выучил, – невежливо перебил мальчишка. – Меня интересует несколько мелочей. Во-первых, в каком размере и когда мне выдадут карманные деньги? Во-вторых, могу ли я получить увольнительную в город уже сегодня?
– Карманные деньги ты получишь, как и все остальные кадеты, перед выходом, – сухо сказала Сиори. – Обращаю внимание, что все, что не потрачено, по возвращении ты обязан сдать госпоже Айсоке. Держать у себя деньги на территории Академии строго запрещено. Что же до увольнительных, то они выдаются по графику, который составляется командиром отделения и подтверждается мной или господином Саомиром. Господин Май, особо обращаю твое внимание на дисциплину. Ты обязан подчиняться приказам не только воспитателей, старост и командиров отделений, но и всех старших по званию независимо от их курса и отделения. С сегодняшнего дня ты второй сержант. Слово любого первого сержанта для тебя – закон. Но если станешь хорошо учиться и заниматься, то сам быстро станешь первым сержантом, возможно, еще до третьего курса.