– Три года назад у нас, в республике, было организовано Башкирское отделение Научного совета Российской академии наук по методологии искусственного интеллекта (БО НСМИИ РАН), объединившее видных уфимских ученых и философов.
Направления деятельности Башкирского отделения определены «Положением о Региональном отделении НСМИИ РАН». То есть это, прежде всего, объединение ученых разных специальностей, развитие коммуникаций между ними, выработка метаязыка для интенсификации разработок в области искусственного интеллекта. Так уж сложилось, что именно проблематика ИИ фокусирует сегодня в одной точке практически все исследования, выдвинутые ходом развития информационного общества.
Конкретное решение этой проблемы проводится методами, принятыми в научном сообществе. Это конференции, публикации, семинары, теоретические доклады, издательская деятельность.
Наше отделение располагает собственным сайтом UfaIntell.narod.ru, где размещены работы ученых, членов БО НСМИИ РАН, а также тех, кто сотрудничает с нами, – это книги, статьи по тематике искусственного интеллекта, кибернетических систем, информационных технологий, виртуальной реальности.
За прошедшее со дня основания время в рамках деятельности нашего регионального отделения совместно с другими научно-образовательными организациями были организованы и проведены научные конференции: в феврале 2007 года Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы методологии, философии науки и образования», в феврале 2008 г. Всероссийская научно-практическая конференция «Онтология творчества в развитии реальных, виртуальных и искусственных систем». По их материалам вышли в свет сборники.
Регулярно проводятся ежемесячные заседания БО НСМИИ РАН, на которых заслушиваются доклады ученых по тематике искусственного интеллекта и связанных с ним направлений. Наиболее интересные выступления освещаются в периодической печати, в Интернете.
– Как Вы полагаете, есть ли действительная перспектива в изучении и разработке проблемы искусственного интеллекта? Не будет ли это очередной научно-технической химерой наподобие «звездных войн», активно раздувавшихся в интересах политиков?
– На мой взгляд, в сомнениях такого рода сегодня мало толку. Я имею в виду Ваш вопрос о перспективности исследований в области искусственного интеллекта. У нас просто нет выбора. Независимо от наших желаний и предпочтений, идея создания искусственного интеллекта как цель выдвинута уже давно и активно решается. Не заниматься этим – значит «прятать голову в песок» и обречь себя на научно-технологическое аутсайдерство в мировом масштабе.
Вы назвали программу «звездных войн» химерой, имея, очевидно, в виду, что конечная цель этой программы так и не была достигнута. Это верно. Но в науке часто происходит так, что значение имеет не конечная цель, а результаты, получаемые при ее достижении. И часто оказывается, что эти результаты значимее самой цели. В этом смысле программа «звездных войн» себя оправдала, так как привела к определенным технологическим прорывам в соответствующих областях.
Думаю, понятно, какую аналогию я пытаюсь провести. Сегодня очень трудно предположить, когда и как будет решена задача создания искусственного интеллекта. Но и сегодня уже понятны перспективы, связанные с разработкой проблемы искусственного интеллекта. Прежде чем говорить о создании искусственного интеллекта, мы должны разобраться в том, как существует и функционирует естественный интеллект. То есть перед нами уже стоит грандиозная задача понимания глубочайшего пласта проблем, связанных с сознанием, психикой и физиологией самого человека. В этом отношении проблематика искусственного интеллекта не только не уводит нас в сторону от фундаментального интереса человека к своей сущности, но, наоборот, подталкивает к ее исследованию.
Другой аспект связан с развитием интеллектуальных информационных технологий. Имеющиеся уже сегодня представления о том, каким должен быть искусственный интеллект, и о том, как и в какой степени, он должен соответствовать естественному интеллекту, задают определенное направление развитию технологий, связанных с созданием искусственного интеллекта. Соответственно, это сказывается в целом на развитии информационных технологий вообще. То есть между несуществующим пока искусственным интеллектом и уже существующим несколько десятков тысяч лет естественным Интеллектом возникает своего рода виртуальная обратная связь, которая не только определяет, каким будет искусственный интеллект, но и модифицирует определенным образом естественный интеллект.
– Даже если учесть действительную ценность создания искусственного интеллекта и связанного с ним целого комплекса гносеологических, аксиологических и праксиологических приобретений, не видится ли более перспективным развитие сущностных сил, в частности, психофизиологических способностей самого человека?
– Во-первых, одно другому никоим образом не мешает. Почему создание искусственного интеллекта должно ущемлять развитие психофизиологических сил самого человека? По-моему, наоборот, исходя из сказанного выше, создание искусственного интеллекта невозможно без понимания того, что Вы назвали «сущностными силами» человека. Собственно говоря, смысл создания этого «alter ego» человека заключается в стремлении интенсифицировать развитие собственных психофизиологических способностей, в стремлении довести их до предела совершенства.
Впрочем, такая стратегия характерна для всей технологической истории человека. Разве путь от каменного топора до космических ракет не есть стремление стать более совершенным? Разумеется, такая стратегия таит в себе очень опасную ловушку, и, может быть, мы уже в нее попали или попадем в будущем. Суть ее – в отчуждении технологических возможностей, создаваемых нами же, от фундаментальной потребности развития нас самих как истинных человеческих существ. В конце концов, топор лишь увеличивает мощь человеческой руки, он не делает его совершеннее в духовном отношении, как, впрочем, и ракета. Все технологические творения человека всегда были «бездушными». искусственный интеллект по определению перестает быть таковым. Соответственно, долгий путь, ведущий к созданию искусственного интеллекта, заставит нас мыслить о духовном не только спекулятивно, но и «технологически». Этот путь заставит нас предпринять попытку осознать, в чем эволюционный смысл и предназначение человека, чтобы частью этого смысла наделить искусственный интеллект.
– То есть, если говорить о проблеме «личность и искусственный интеллект», то тенденция такова: идут не просто параллельные, но тесно взаимосвязанные и взаимно обогащающие друг друга процессы познания в области как искусственного, так и естественного интеллекта?
– Совершенно верно. В зависимости от того, насколько успешно мы будем продвигаться в понимании работы человеческого сознания, настолько же значимым будет наше продвижение в работе по созданию искусственного интеллекта. До определенного уровня развития наших знаний о человеческом интеллекте работы по созданию искусственного интеллекта полностью зависели от этих знаний. Но уже сегодня, а тем более в будущем возникнет эффект обратной связи, когда теоретические и практические результаты работ по созданию искусственного интеллекта начнут влиять не только на научный аспект понимания человеческого сознания, но и на формирование психики, сознания человека в целом.
– Важнейшим следствием этого является вопрос: возможно ли, что изменения, начинающие происходить с человеком вследствие развития искусственного интеллекта, способны в пределе изменить природу человека, превратить вид Homo Sapiens в вид Techno Sapiens и, соответственно, мир естественный биологический в мир искусственный технологический?
– Важнейшим следствием этого является вопрос о судьбе человека. Следует отдавать себе отчет в том, что дело здесь не в искусственном интеллекте. Искусственный интеллект только фокусирует процесс перехода от естественного к искусственному, сжимает различные тенденции и способы этого перехода в одну точку.
Наша техногенная эволюция имеет собственные предпосылки возникновения, условия становления и обстоятельства развития, которые определяют закономерности ее протекания. В этом процессе что-то можно сознательно изменить, но, полагаю, процесс перехода от естественного к искусственному отменить нельзя.
По мере ухудшения экологической ситуации мы все больший упор будем делать на новые технологии как единственный способ решения этих проблем и соответственно все в большей степени будем изменять мир вокруг самих себя. Нетрудно предвидеть, в каком направлении будут идти эти изменения. Пытаясь сохранить приемлемые условия существования, человек продолжит изменение естественного мира. Когда в соответствии с существующими природными законами будет достигнут предел этих изменений, человек примется за изменение собственной природы, которую будет пытаться адаптировать к уже неизменяемым условиям внешнего мира. Этот процесс техноадаптации стихийно и незаметно происходит уже давно. Мы давно уже живем в измененном мире и изменились сами, правда, пока пределы этих изменений еще не достигнуты.
Мы должны исходить из того, что человек не обладает монополией на интеллект даже на своей планете – хотя бы потому, что он сам рано или поздно станет виновником создания искусственного интеллекта. Я бы даже сказал, что человек обречен на создание искусственного интеллекта, так как его создание – только логическое завершение цивилизационного процесса постепенного перехода от естественного к искусственному. Творчество человека заключается в создании искусственного. При этом артефакты (созданные человеком предметы и явления) являются конструктивным продолжением естественного творчества природы. Артефакты не создают границ и не роют пропасть между нами и природой – они «пожирают», как пресловутые лангольеры из произведения С. Кинга, волшебную ткань природы, превращая ее в тривиальную фактуру повседневного быта.