Может, стрела была отравлена? Да нет, все равно не выходит. К тому же это слишком особая тема, и мы подступимся к ней в другом разделе.
А в этот раз, пожалуй, вернемся на нашу землю. Именно на нашу, т. е. на Русь (допустим, Киевскую). Как у нас обстояли дела со стрельбой из лука?
«…В книге Марии Семеновой “Волкодав”, главный герой которой по всем признакам является нашим идеализированным предком, мы, помимо всего прочего, встречаем описание веннского (читай — славянского) лука: “…высотой до груди стоящему человеку, спряженный добрым мастером из можжевельника и березы, оклеенный сухожилиями и рогом и повитый сверху берестой. Страшное оружие. Из таких вот и пробивают дубовую доску за двести шагов”. Приятно, когда человек знает, о чем пишет. И вдвойне приятно, если написано хорошо…»
Ну, кому как. Я, например, приятственных чувств не испытал. Ни при чтении «Волкодава», ни при анализе этой вот статьи в «МФ», базирующейся в первую очередь на реалиях, ей-богу, Diablo II.
Прежде всего, береза — грубоватый ширпотреб (равно как и оклейка берестой). На изготовление луков эти материалы вовсю шли — но не элитных!
Потом, дистанция двести шагов — это заметно меньше, чем двести ярдов. А двухсотярдовое расстояние у английских longbowmen считалось «кандидатским минимумом» для эффективной стрельбы: с теми, кто на таком расстоянии не пробивает доску, вообще не разговаривали. «Докторская степень» наступала на 400 ярдах. И это, кстати, не предел.
Так что Волкодаву особенно хвастать нечем. Даже тем, что он, на мой вкус, скорее норманн, чем славянин: фрау Семенофф хронически одержима комплексом неполноценности перед Великим Скандинавским Мифом и всеми силами отчаянно «славянизирует» варягов. Но это, как говорили те же классики, опять-таки «совсем другая история».
В любом случае никакому варягу я не посоветовал бы стрелять из такого лука в прыжке с пируэтом, как ухитряется Волкодав. Все-таки лук — не винтовка, у которой для выстрела достаточно нажать на спуск; помимо «разрывного» движения рук в натяжении тетивы участвует все тело, включая (прежде всего!) опорную ногу. Ну и во что же она упирается в момент прыжка?
…В домонгольский период Русь луком на поле боя пользовалась (главным образом — в коннице), но весьма умеренно. Это было вспомогательное оружие начала битвы и «огневой поддержки» натиска тяжелых копейщиков (тоже конных). Из великого перечня зафиксированных в летописях сражений известно лишь два, исход которых во многом определила перестрелка. Видимо, Русь не пошла бы ни по английскому пути, ни по монгольскому (помните об этом, создатели параллельных миров!). В «доармейский» период лук, как классическое оружие засад, играл несколько большую роль — но к XI–XIII вв. стал постепенно отходить на второй план. Пожалуй, «вектор развития» был устремлен на создание очень своеобразной, максимально восточной, но при этом европейской по своему типу конницы как основного войска. Нет никаких оснований сомневаться, что на этом пути были возможны столь же впечатляющие результаты, как получились через несколько веков у тех же польских гусар.
Однако вот тут НАСТОЯЩАЯ восточная конница державы чингисидов переломила нашу военную — и не только — историю. Огромную роль в этом сыграл кавалерийский лук. Но, безусловно, не сам по себе (рыцарское копье тоже страшно не само по себе!), а как один из факторов крайне специфической войсковой культуры, общей тактики боя и т. п. Ведь по чисто боевым качествам он не слишком отличался от оружия половцев и крымских либо волжских татар, с которыми вполне получалось воевать до и после монгольской катастрофы…
Вообще боевой лук очень во многом — атрибут культуры. Хотя бы потому, что лучнику, дабы он состоялся как воин, требуется определенный достаток, досуг (правда, до отказа заполняемый тренировками), да уж и свобода. С другой стороны, уже состоявшийся как воин лучник — не одиночка, понятно, а «сословие» — и сам способен вполне эффективно отстоять эти свои привилегии. И в реальном, и в фантастическом мире!
Арбалеты и Ко
— А вот смотри, король, арбалетчик с этой стены мог бы достать нас здесь, где мы сейчас стоим?
— Отчего же, — сказал Дьялваш, — для лука здесь, пожалуй, был бы очень хороший выстрел, а их цангры на треть дальше бьют.
Из-под белого плаща торчал клюв самострела, расчеркнутый алым лезвием второй стрелы. В тени широкополой шляпы блеснули глаза. Стрела со звоном пробила воздух.
«Цангра» — это то, что в одном из ранних романов Олди именовалось «цагрой»: в нашей, земной реальности — разновидность раннесредневекового арбалета, о специфических особенностях коей будет сказано ниже. А ютановский «самострел» — нечто иное. То есть, если судить только по этой цитате, он мог быть и арбалетом (на Руси это оружие так и именовалось), но другие описания заставляют предположить, что имелось в виду что-то вроде подводного — в данном случае надводного — ружья с пружинным механизмом. Да еще и многозарядного (уж за возможность двух выстрелов подряд Ютанов ручается твердо).
О таких самострелах поговорим еще ниже. Ну, хотя бы потому, что земная реальность их не знала (и была в этом незнании глубоко права). Пока — об арбалетах.
В фантастике отношение к ним неоднозначное. Некоторые авторы, особенно из «фэнтезийщиков», предпочитают это оружие в упор не замечать. Кажется, по тем самым причинам, что так убедительно изложены у Еськова (см. прошлый раздел). Возможна еще одна причина: фэнтези частенько норовит уж очень демонстративно отделить «мир меча и магии» от «мира машин» — и арбалет в результате оказывается отнесен как раз к машинному миру. Однако многие писатели его не гнушаются: очень уж хорошо вписан арбалет в реалии миров доиндустриальных, но городских и притом «западноевропейских» по общему колориту. Впрочем, и мирам восточноазиатской масти («параллельным» старому Китаю или Японии) он не чужд, да и в мире лесных (не только) охотников-воинов применение себе, честное слово, найдет. Пожалуй, основной список общеупотребимых миров на этом и исчерпан.
Ну и разумеется, в самом «лучном» мире арбалет может применяться врагами. Именно как «бесчестное» оружие механического оверкилла (особенно хорошо оно смотрится в нечеловеческих лапах): вряд ли случайно при голливудском штурме Хельмовой Пади из арбалетов постреливали исключительно урук-хаи — которые вдобавок и сами есть порождение зловеще-технических экспериментов. При таком раскладе арбалетчики, конечно, просто обязаны в конце концов проиграть как лучникам, так и мечникам. Что они с успехом и делают.
А еще есть компьютерные игры, в последние годы очень существенно повлиявшие если не на фантастику вообще, то на «оружейные» представления фантастов точно. Арбалетами они насыщены, но арбалет там — оружие неуклюжее, медлительное, малоубойное и малоупотребительное (все — отрицательные сравнения!). Особенно впечатляют арбалеты в Diablo II, разделяющиеся на «легкие» (небезошибочно скопированы с довольно тяжелых пехотных арбалетов века где-то XIV) и «тяжелые» (эти скопированы более точно — но с чего?! С «дробовых» арбалетов XVI–XVII вв., самых легких, применявшихся для охоты на птиц и четвероногую мелочь вроде зайцев!). Их возможности там устрашающе низки — как и луков; пожалуй, это постоянная особенность всех игр, чье поле неизбежно ограничено пространством экрана, позволяющим стрелять в цель на немногие десятки шагов, но никак не на многие сотни. В результате монстры успевают проскочить поражаемый участок прежде, чем с тетивы сорвется очередная стрела, — и все преимущества дальнего боя сходят на нет…
У заряжающего — блочный ворот, у уже зарядившего на поясе висит натяжной крюк, которым он, видимо, и пользовался. Бригандины и шлемы обоих арбалетчиков настолько вычурны, что хоть прямо сейчас в фэнтези; но это вина не средневековых оружейников, а средневекового художника
Вообще-то, вопреки легендам, скорострельность арбалетов не так уж мала. Даже те из них, что натягиваются блочными воротами и — особенно! — зубчато-реечной передачей, позволяют дать три прицельных выстрела в минуту. Это если и арбалет силен, и стрелок силен (да, речь не о мастерстве, а о физической силе, позволяющей быстро вращать ручку натяжного ворота). Если силен из них только первый — что ж, один выстрел в тридцать секунд тоже обеспечен.
А что такое «силен» применительно к арбалету? Ну, если мы говорим о тех его типах, что снабжены наиболее совершенными из натяжных механизмов (в нашем мире — это та самая реечная передача, храповик, действующий по принципу домкрата), то 250–300 кг — довольно рядовая сила мощной дуги. 400 кг — сила даже для мощных арбалетов большая: тут чаще всего идет речь о тяжелом оружии, стреляющем с опоры, хотя и не по-настоящему станковом. Но и с рук из такого арбалета стреляют, более того — САМЫЕ мощные из «ручных» арбалетов имели силу порядка 600 кг! Стрелять из них, конечно, могли только здоровеннейшие дяди: законы физики никто не отменял, отдача была лютая, как у «слонобойного» штуцера или вовсе противотанкового ружья (конечно, легкого). Так что даже такому дяде при малейшей возможности лучше бы опереть ложе на крепостную стену, на заменяющий сошки край осадного щита, поваленное дерево и т. д., и т. п. Однако все-таки мы по-прежнему говорим о ручном оружии, а не о метательных машинах.
Все эти рассуждения, конечно, действительны для людей. В фантастических разработках возможно многое. Например, если противниками людей будут троллеобразные монстры — то нашим поневоле придется использовать исключительно тяжелые арбалеты: ну, может, будет на отряд один снайпер-лучник вроде Леголаса, для стрельбы по глазам, в разверстую пасть, или какие там еще бывают естественные отверстия у троллей. Если же в роли стрелка выступит сам тролль — то с него станется держать такой «тяжелый» (не для него!) арбалет в руке на пистолетный манер, да и взвести тетиву он сможет хоть и со всхрапом, но без храповика. То-то залп будет, особенно если рук у него больше, чем две! Правда, смотря кто является его противником: для тролля в по-троллийски мощных доспехах лучше применять по-троллийски же тяжелые арбалеты («по-нашему» это уже баллиста получится!).