Когда же Рори спросила подругу о том, от каких врагов прячется здесь она сама, та рассмеялась и сказала, что ее единственные враги обитают у нее в голове. Мол, стоит ей сесть за письменный стол, как они поднимают страшный шум, мешая ей работать. Но ветер их всех перекрикивает, добавила она.
Редактору было нечем на это возразить. Ветер здесь и впрямь был еще тот. Дом Клэр на Бимпорт-стрит, в западной части городка, был обращен фасадом на юго-восток. И хотя просторная лужайка перед ним давала возможность понежиться на солнце, сидя в старых садовых шезлонгах, сад позади дома страдал от того же, что и весь Променад, – от безумного ветра, насквозь продувавшего всю долину. Налетая один за другим, его порывы разбивались о заднюю стену дома Эббот. Задним садом можно было пользоваться лишь в самую хорошую погоду. Все остальное время он, как и сам город, был жертвой своего местоположения и особенностей рельефа.
Подъехав к дому Клэр, Рори открыла чугунные ворота – знак того, что дальше простираются частные владения. За воротами к стоянке для гостей вела короткая подъездная дорожка, а дальше располагался гараж, где стояла старенькая «Джетта» писательницы. Сейчас, в разгар лета, в листве дубов, что росли между домом и улицей, не было ни ветерка. Стэтем вылезла из своего «Фиата» и шагнула к задней двери, чтобы достать из машины переноску с Арло. Выпущенный на свободу пес принялся с радостным визгом носиться по лужайке, обнюхивая землю и «помечая» цветочные клумбы.
Стоял прекрасный день – теплый, ясный, сухой и безветренный. По прогнозам, завтрашний день ожидался такой же, если не лучше. Что было просто замечательно, потому что назавтра планировалось открытие мемориала, который Клэр создала в память о младшем сыне Каролины Голдейкер.
Рори и Арло приехали в Шафтсбери по случаю этой «церемонии», как ее назвала Эббот. Редактор не имела представления, что это будет, и, если честно, предпочла бы уклониться от этого мероприятия. Слишком много было у нее неотвеченных вопросов о том, что касалось Каролины Голдейкер, и все они вызывали у нее нехорошие мысли.
Но Клэр проявила настойчивость. Когда же дело касалось Клэр, Виктория обычно сначала колебалась, а потом уступала.
– Скажем так, я хотела бы видеть тебя здесь в качестве моей подруги, – сказала писательница. – Пожалуйста, пообещай, что приедешь, Рори. Потом мы могли бы… ну, не знаю… например, прокатиться в Чезил-Бич. Или в Корф-Касл? Или возьмем Арло и прогуляемся до замковой горы? Как скажешь. Называй свою цену.
Стэтем сказала ей, что никакой цены называть не будет, и пообещала приехать. Обещание это она сдержала. Подойдя к дому, редактор позвонила в звонок. Увы, ей никто не ответил. Тогда она порылась в сумке в поисках кошелька, где хранила ключи к обоим домам Клэр. Свистом подозвав Арло – мол, довольно, дружище, прекращай исследовать кусты, – вошла в дом и позвала хозяйку по имени.
Ответа не последовало. Тогда гостья позвала Каролину – с тем же результатом. Впрочем, какая разница? Она знает дом как свои пять пальцев.
– Ну, что ж, тогда заходим, – сказала Рори, обращаясь к своей собаке.
Войдя, она занесла сумку в спальню, которую обычно занимала, бывая в этом доме. Затем открыла окно и выглянула наружу – полюбоваться видом. Арло тем временем носом проверил, соответствует ли комната его собачьим стандартам.
Взгляд Рори тотчас выхватил место, которое Клэр выбрала для мемориала. Ярдах в пятидесяти за задним садом вниз уходила узкая полоска брусчатки Брич-лейн. На ее северной стороне, чуть дальше вдоль улицы, Стэтем заметила белый тент, а под ним – стопку складных стульев, ожидавших той минуты, когда их аккуратно расставят.
Возле стульев, о чем-то оживленно беседуя, стояли три человека. В одном из них Рори узнала Клэр. Руки у писательницы были сложены на груди, а взгляд устремлен на бивший под тентом ключ, который, журча, стекал в небольшой пруд, окаймленный недавно высаженным кустарником. Главными элементами мемориала были высеченные из известняка скамьи, а также нечто, что в данный момент было накрыто чехлом – по всей видимости, мемориальная плита.
Редактор задумчиво наблюдала за этой сценой. Странно, почему Клэр решила увековечить память молодого человека, которого она даже в глаза не видела? Для Рори это было загадкой. Пока что она смогла выудить у подруги лишь то, что, по ее мнению, это «порадует Каролину». Расспрашивать дальше Стэтем не стала, решив, что так будет лучше. Порадовать Каролину? Впрочем, тотчас возник другой вопрос: с какой стати Клэр вдруг возжелала порадовать свою помощницу?
Рори отвернулась от окна и посмотрела на постель. Нужно застелить простыни и натянуть наволочку. Она направилась к комоду, чтобы достать постельное белье.
Арло потрусил следом за ней. Хозяйка наклонилась, чтобы погладить его и сказать, какой он хороший мальчик, после чего покопалась в комоде с бельем. Сделав в спальне все что нужно, она спустилась по лестнице в кухню, где заварила себе чай, а собаке налила плошку воды.
Когда чай был готов, она отправилась на поиски подстилки для пса, которую специально хранила для приездов в Шафтсбери. Подстилка нашлась на стиральной машине. Разложив собачье ложе в гостиной с окнами на передний сад, гостья устроилась там же с чашкой чая и тремя лимонными печеньями.
Она едва успела поставить блюдце с печеньем на столик в эркере, как до ее слуха донесся звук открываемой двери. Затем дверь захлопнулась, и по плитке коридора застучали чьи-то каблуки. Рори встала и, подойдя к двери, увидела Каролину Голдейкер. В руках у той была стопка писем и небольшой сверток.
Увидев редактора, Каролина вздрогнула и невольно вскрикнула. Стэтем сочла ее реакцию странной: господи, ведь ее машина стоит бок о бок с машиной Клэр! Да и сама Каролина наверняка припарковала свой автомобиль рядом с ними…
Голдейкер же от неожиданности уронила сверток и стопку писем.
– Рори, ты напугала меня! – воскликнула она. Арло, который выбежал поприветствовать ее, виляя хвостом, женщина проигнорировала и, лишь скользнув по нему взглядом, вновь повернулась к гостье: – Клэр не говорила мне, что ты приедешь. Если б знала, я ждала бы тебя в доме.
– У меня есть ключ, – пояснила Виктория. – Арло! – прикрикнула она на пса, когда тот принялась обнюхивать ноги Каролины. – Вернись в свою постель!
Голдейкер посмотрела на пса так, будто хотела убедиться, что тот не утащит с дивана подушку, чтобы затем измочалить ее зубами.
– И все-таки… – сказала она. – Впрочем, не важно. Но я не приготовила для тебя комнату.
– Не проблема, – ответила Рори. – Я уже все сделала сама.
– Понятно, – Каролина бросила взгляд на лестницу. – И все же странно, что Клэр тебя не встретила, – сказала она и через секунду осторожно добавила: – Извини, Рори, но я должна задать тебе этот вопрос. Клэр ведь знает, что ты приехала, не так ли?
Она постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее, но в нем все равно сквозило любопытство.
– Она пригласила меня, – ответила Стэтем.
– Странно, почему она ничего мне не сказала…
Рори едва не спросила, зачем ее собеседнице так необходимо знать о том, кто едет к Клэр в гости, однако ограничилась следующим:
– Она слишком занята. Наверное, просто забыла.
– Собрались куда-то вдвоем? – спросила Каролина. – Вернее сказать, втроем. Ты ведь всегда берешь с собой собачку, не так ли?
– Разумеется, – любезно ответила редактор.
– Об этом она мне тоже ничего не говорила. Может, у нее какое-то мероприятие, о котором она забыла мне сказать? Вы собрались на какую-то конференцию?
– Нет, просто я приехала ней в гости, – покачала головой Рори.
– И это в самый разгар рекламной кампании по книжке про Дарси? Удивительно. – Голдейкер улыбнулась. – Впрочем, какая разница? Если только ты не решила устроить ей сюрприз.
– Я ведь уже сказала: она в курсе, что я приеду, – повторила Стэтем.
– Тогда странно, что она не встретила тебя.
– Ты уже сказала это, – заметила Виктория. – Причем дважды.
– Просто потому… – Каролина выдохнула и стряхнула с плеч густую гриву темных волос. – Хочу предупредить, Рори, в доме не слишком много еды. Конечно, я съезжу в город и зайду в магазин, когда у меня будет время. Но если б я знала заранее…
– Нет-нет, даже не вздумай! – заявила Стэтем. – Я долго сюда ехала и с удовольствием прогуляюсь до центра города. Я смогу купить все, что надо. Да и Арло тоже не помешает прогулка.
– Вот это было бы замечательно, – ответила Каролина. – Ты не могла бы сделать это прямо сейчас? Чтобы я могла решить, что приготовить на ужин.
– Вообще-то я собиралась выпить чашку чая, – ответила Рори самым любезным тоном, на который была способна. – Не беспокойся насчет вечера. Я с радостью отведу Клэр куда-нибудь поужинать.
С этими словами Стэтем вернулась в гостиную, оставив Голдейкер разбирать почту и делать все прочее, чем та собиралась заниматься в данный момент. Гостья с удовольствием выпила чаю, съела второе лимонное печенье и взяла в руки журнал «Их величества», который Клэр неизменно покупала, чтобы посмеяться над фоторазворотами и восторженными репортажами о безвестных королевских семьях всего мира. Рори погрузилась было в это занимательное чтение, когда услышала у дверей гостиной голос Каролины. Она подняла голову.
Голдейкер держала перед собой футболку, на которой были еще свежи складки в тех местах, где она была сложена. На груди футболки по черному фону шла надпись: «На восьмой день Господь создал сливочный варенец», а под надписью была изображена кучка этого самого варенца с торчащей из него десертной ложечкой.
– Должно быть, это от женщины, которая была на автограф-сессии в Бишопсгейте, – улыбнулась Стэтем. – То есть в свертке была эта футболка?
Каролина, похоже, не разделяла ее радости.
– Какими судьбами это попало сюда? – спросила она. – Клэр всего лишь проявила любезность. Ты ведь ее знаешь – она не умеет отказывать людям. Меня для того и наняли, чтобы я вместо нее их отшивала. Рори, я забрала визитку Клэр у этой особы, зная, что Клэр совершенно не нужна эта нелепая футболка. Она всего лишь дружелюбно держалась с нею – только и всего. Просто чтобы той было приятно. Например, американцы будут вам всегда улыбаться, но это еще ничего не значит. Но как так получилось, что эта футболка была куплена и отправлена прямо сюда, ей домой? Боюсь, я буду вынуждена сказать тебе,