Спустя десять минут – ровно настолько она сумела растянуть процесс переодевания из рабочей одежды в леггинсы, балетки и растянутый свитер – Индия застала Каролину за кухонным столом, где та наливала себе очередной бокал вина. Когда гостья открыла рот, чтобы заговорить, хозяйка тотчас же поняла свою ошибку. Она предупредила, что не намерена обсуждать Чарли, но даже слова не сказала про Нэта.
Каролина щелкнула пальцами и кивком указала на телефон.
– Как я поняла, у него было идиллическое детство, а главное, любящий отец, причем каждый день. Как и у тебя, что в твоих глазах делает вас идеальной парой. Я не права? Ты думаешь, что он такой надежный, что на него можно положиться. Ведь он из такой прекрасной семьи… Там наверняка в самый неподходящий момент из шкафов не вываливаются скелеты. И уж тем более скелеты вроде…
– Я же сказала вам, Каролина, – оборвала ее Индия. – Я не намерена говорить о Чарли. И вообще, про что бы то ни было, что как-то его касается.
– Но, прошу тебя, скажи мне… – Тон свекрови изменился. Теперь он не был язвительным, а скорее страдальческим и полным материнской любви. Эллиот была вынуждена признать, что материнских чувств к обоим сыновьям у этой женщины было с избытком. – Что у вас пошло не так? Наверняка же есть способы наладить ваши отношения. И он хочет их наладить, Индия. Он готов на что угодно, лишь бы ты вернулась к нему. Он понимает, что с самого начала должен был… как бы это точнее выразиться… заявить о себе. Это моя вина. Я слишком сильно его контролировала. Когда они росли, я всегда хотела для моих мальчиков лишь самого лучшего. Бог свидетель, отец ими практически не занимался, и из-за этого я их слишком оберегала. А потом уже не могла остановиться, потому что привыкла это делать, и никто не сказал мне: прекрати, остановись, довольно… А ведь кто-то должен был это сделать. Но никто так и не сделал. Индия, если ты дашь ему еще один шанс, ты увидишь, что…
– Скажите, что, собственно, вам непонятно в моем нежелании говорить о Чарли? – резко спросила Эллиот и с такой злостью поставила бокал на столешницу, что было удивительно, как его ножка не треснула. – Вы когда-нибудь слушаете, когда вам что-то говорят, или же пропускаете все мимо ушей?
Похоже, Каролина задумалась над ее словами, и на какой-то миг Индия даже подумала, что достучалась до свекрови. Увы, когда та заговорила снова, тон ее изменился вновь. Нет, не раскаяние звучало в нем, не признание вины.
– Смотрю, тебя не узнать, – язвительно произнесла она. – И дело даже не во внешности. Дело в твоем сердце. Его больше нет. Или же его никогда и не было?
– Понятия не имею, о чем вы.
– Вижу, ты убедила себя, что влюблена в этого своего как его там, с его Рождеством, печными трубами, сажей на бороде и душками-внуками. Ты внушила себе, что это – то, что ты там чувствуешь, если вообще чувствуешь хоть что-то – и есть настоящая любовь, хотя на самом деле тебе вообще не ведомо, что это такое. Любовь – это не мимолетное увлечение парнем, которого ты встретила в баре. Любовь – это верность и преданность. Это стремление поддержать любимого, когда ему плохо, всегда быть с ним рядом, быть с ним единым целым, стремиться сделать его жизнь прекрасной песней. Быть его возлюбленной, его доверенным лицом, его другом, спутницей жизни…
– И вы все это делаете для Алистера? – не удержалась от язвительного вопроса Индия, чувствуя, как сердце колотится у нее в груди, а лицо от ярости покрывается красными пятнами. – Именно поэтому он завел себе любовницу? Потому что вы сделали его жизнь прекрасной песней?
Голдейкер ахнула и зажала ладонью рот.
– Ты чудовище! – процедила она сквозь пальцы. – Ты законченная эгоистка. Этот… этот тип с его Рождеством… Ради него ты готова бросить моего сына, единственная вина которого состоит в том, что когда его брат… когда Уилл…
С этими словами Каролина оттолкнула от себя стол и поднялась на ноги. Встав, она покачнулась и задела плечом косяк, однако выпрямилась и вышла из кухни. Индии было слышно, как свекровь поднимается по лестнице. Хозяйка дома ждала, что вот-вот услышит, как хлопнет дверь спальни, которую она выделила гостье, чтобы та спала в комфорте. Но дверь так и не хлопнула. До слуха Эллиот донесся лишь тихий шорох, а вслед за ним – негромкий щелчок замка.
«Слава тебе, Господи, хотя бы за это!» – подумала Индия.
Алистер Маккеррон проснулся лишь после третьего звонка в дверь. Сквозь сон он слышал и первые два, однако воспринял их как часть сновидения: в данный момент он пытался найти выход из средневекового замка – вроде тех, руинами которых усеяна вся Англия. Правда, этот замок отнюдь не лежал в руинах, а был очень даже цел: темный, пугающий, холодный… Алистер шагал по его бесконечным коридорам, все это время зная, что ищет кого-то и не может найти. По идее, это была Шэрон, но могла быть и жена. Увы, та, кого он искал, постоянно ускользала от него, отчего желание видеть ее, нараставшее с каждым мгновением, оставалось неисполнимым.
Он резко проснулся с ощущением утраты. Наверное, это все-таки была Шэрон, решил Алистер. Каролина сбежала в Лондон, так что в доме он был один и желал невозможного: чтобы любимая переехала к нему и они бы вместе начали новую жизнь.
Звонок раздался в четвертый раз, громкий и требовательный. Мужчина простонал и заставил себя встать с постели. Вообще-то обычно в это время – а день уже клонился к вечеру – Маккеррон никогда не ложился спать. Но так как накануне он не сомкнул глаз, переживая из-за бегства Каролины в Лондон, то сегодня лег в кровать при первой же возможности и тотчас же провалился в сон. И вот теперь он, заспанный и в одних трусах, стоял рядом с кроватью, гадая, что еще его ждет, что окончательно разрушит его жизнь.
Внезапно инфернальный трезвон прекратился, и он увидел в окно, что это было. Его немезидой оказалась та самая женщина-полицейский, которая уже приходила к нему вместе с черным парнем из Скотленд-Ярда. Правда, чернокожего сегодня не было видно, а вот женщина сошла с крыльца и теперь пристально смотрела на фасад дома. Заметив в окне хозяина дома, она пальцем поманила его вниз.
Алистер тоже поднял вверх палец – мол, подождите одну минутку. Он влез в джинсы и пуловер, однако носки и обувь нарочно надевать не стал. Как не стал и причесывать всклокоченные волосы. Пусть видит, что незваная гостья разбудила его.
Имени ее Маккеррон не помнил. Он так и сказал, как только открыл ей дверь. Не дожидаясь приглашения, она вошла и представилась: сержант Хейверс. После чего поинтересовалась, дома ли его супруга.
– А в чем дело? – спросил мужчина. Его гостья тем временем направилась в гостиную.
Войдя, она сняла с плеча потертую сумку, поставила ее на диван и села сама, после чего открыла ее и принялась в ней копаться.
– Необходимо заполнить кое-какие официальные бумажки, – пояснила она. – Распоряжение Лондона.
– Вы про что?
– Про отпечатки пальцев, – сказала сержант. – Мне нужны ваши сладкие «пальчики», мистер Маккеррон. – С этими словами она вытащила из сумки какой-то приборчик и поставила его на кофейный столик посреди журналов, чайных чашек и остатков сандвича с сыром и пикулями, который еще вчера полагалось выбросить в мусорное ведро.
Алистер еще толком не проснулся.
– Вам нужны отпечатки пальцев Каро? – уточнил он. – Должен ли я понимать, что она совершила преступление?
Детектив-сержант Хейверс одарила его взглядом теплым, как лед.
– Были совершены два преступления, – вкрадчиво произнесла она. – Так что, думаю, ваши тоже не помешают. Техника перед вами, – она указала на свой приборчик. – Мы сейчас прогоним через нее ваши отпечатки, и она нам скажет, есть ли им подобные среди уже нами полученных. Затем мы сделаем то же самое с «пальчиками» вашей дражайшей половины. Вжик – и готово! Не то, что раньше. Никакого рассматривания в микроскоп линий и завитков. Просто диву даешься, на какие чудеса теперь способна техника.
Маккеррон посмотрел мимо гостьи в окно, за которым виднелся сад.
– А где ваш напарник-африканец? – неожиданно для себя спросил он.
– Вы про сержанта Нкату, я правильно поняла? – задала девушка встречный вопрос. – Он такой же африканец, как и я, но это к делу не относится. Нет-нет, вы и ваша супруга не спугнули его, и он не убежал от вас назад в Лондон, если вы это имеете в виду. Он продолжает другую ветку расследования. Итак, что касается вашей супруги. Я попрошу вас доставить ее ко мне, или же мне следует самой начать распевать йодли, чтобы она меня услышала?
– Я могу, если что, позвонить адвокату? – спросил Алистер.
– Конечно, можете, – весело заверила его сержант Хейверс. – Но мне нужны от вас двоих только ваши «пальчики», чтобы снять с вас подозрения, – вот и всё. Это займет не более пяти минут. Согласитесь, адвокат будет ехать к вам гораздо дольше. И вообще, для вас же самих будет лучше, чтобы я поскорее оставила вас в покое.
– Какие подозрения? – уточнил хозяин дома.
– В убийстве и покушении на убийство, мистер Маккеррон. В принципе, мне ничего не мешало съездить за ордером к местному мировому судье – уверяю вас, я бы получила его в два счета. Но без него будет быстрее – и гораздо практичнее, – если вы позволите мне снять ваши «пальчики», после чего приведете супругу, чтобы я сделала то же самое и с ней.
– Ее здесь нет, – сказал мужчина. – Если хотите, можете снять мои отпечатки, но Каро уехала в Лондон.
Сержант Хейверс этому почему-то не удивилась, но вот что ей делать дальше, явно не знала и призадумалась. Впрочем, решение было найдено быстро, потому что затем она произнесла:
– А жаль. Если вы просветите меня, где ее искать – желателен точный адрес плюс номер телефона, – то мы могли бы послать к ней нашего коллегу снять у нее «пальчики». Ну, а что насчет ваших?.. Сделайте одолжение, отойдите вправо, и я покажу вам один фокус. Сомневаюсь, что вы такое видите каждый день.
С этими словами девушка постучала пальцами по приборчику и сказала то, что всегда говорят в таких случаях копы. Мол, если он чист, ему нечего опасаться.