Оставил эту мысль на потом. Сейчас есть дела поважнее – спасать планету. Начну с девушки, у которой отбирают сумку.
Я зашелестел пакетом в попытке вытащить поскорее шляпу пчеловода, красные перчатки и плащ. Не знаю, сколько я провозился, мне показалось, что лет девяносто. Но, на мою радость, другая возня – с отбиранием сумки – все еще не закончилась, когда я наконец облачился в костюм.
Я вышел из тени.
– У меня там только книга, посмотри! – крикнула девушка в запале.
Сумка была уже у грабителя. Он послушно открыл молнию и заглянул внутрь. Наверное, там действительно оказалась книга, потому что он разочарованно вернул сумку девушке. И в этот самый момент я произнес Зевсовым голосом:
– Отдай сумку!
Как отрезал.
Поздновато. Грабитель удивлено глянул на меня своей балаклавой. Мне показалось, даже неодобрительно головой качнул. И ушел.
– Да на! – в сердцах воскликнула девушка и бросила мне свою сумку.
Я инстинктивно поймал.
– Да нет, я…
Она припустила быстрым шагом прочь. Я сжал серое тело сумки обеими руками – там и вправду лежала увесистая книга, страниц на тысячу.
– Подожди! – крикнул я неожиданно высоким голосом, совсем не Зевсовым. – Да не нужна мне твоя сумка!
Я побежал следом. Девушка ускорилась. Я ускорился тоже. Она свернула на узкую пешеходную улицу, которую горожане называют Стеклянной, потому что под ногами всегда осколки от разбитых бутылок. Закатное солнце бежало за нами следом, и асфальт поблескивал оранжевожелтыми пятнами.
Мы бегали довольно долго. Расстояние между нами не сокращалось, но и не увеличивалось. Прохожие поглядывали на нас с вялым интересом. Может, подумали, что мы ролевики? Дарт Вейдер гоняется за принцессой Леей.
Наконец она остановилась в тупичке улицы имени Бориса Шарикова и резко развернулась. Я добежал и тоже затормозил, скрипнув подошвами, как автомобиль шинами. Девушка оказалась совсем молодой, почти такой же молодой, как я.
– Да что тебе надо от меня?! – крикнула в отчаянии она.
– Да забери ты свою сумку! – крикнул в отчаянии я.
Так я спас человека от ограбления.
Клац – стукнула за спасенной дверь подъезда. Я отдышался и заметил, что пакета с хлебом и молоком у меня больше нет, где-то посеял. Я вздохнул и огляделся. И как отсюда выбираться? И кто этот Борис Шариков, в чью честь названа улица?
С этими невеселыми мыслями я побрел было восвояси, но тут меня окликнули. Спасенная выглядывала из окна на втором этаже и размахивала чем-то увесистым и прямоугольным.
– Возьми хотя бы книгу! А то что, зря грабил и преследовал?
– Спасибо, но не надо! – крикнул я в ответ.
– Учебник по термодинамике!
– Мое любимое, но все равно не надо!
Она махнула на прощание книгой и захлопнула окно. Я двинулся в путь.
– Подожди!
Я обернулся. Спасенная выскочила из подъезда. Я подождал, пока она приблизится.
– Ты кто такой?
– Супермалина.
– Чего? Что это за колпак на тебе?
– Вообще-то не колпак, а шляпа пчеловода.
– Так ты пчел разводишь?
– Нет, я супергерой этого города. Супермалина. Посмотри на плащ, он супермалиновый.
Я рассказал ей вкратце историю своего триумфа. А она рассказала в ответ, что зовут ее Вера Погодина, ей шестнадцать, будет поступать в московский вуз. Вот решила подтянуть термодинамику. Я спросил: «Разве для поступления нужна термодинамика – это же вузовский предмет». Она сказала: «Нет, не нужна, но там, куда я мечу, на первом курсе планируется термодинамика».
– А что это вообще? – спросил я.
– Не знаю, – ответила она. – Я взяла книгу в библиотеке только сегодня.
И тогда я спросил:
– Ты веришь в погоду, Вера Погодина?
И она рассмеялась.
А когда мы, все в разговорах, добрались до моего дома, оказалось, что теперь надо снова провожать Веру Погодину до ее дома. А то вдруг бандиты?
Она не попросила снять шляпу, скрывавшую все это время мое лицо, и я не снял. Строго говоря, я вообще о ней забыл.
Я вновь подошел к своему дому, теперь уже без Веры Погодиной, задумчиво поднялся по лестнице, отпер дверь ключом. И отстраненно уставился на отражение в зеркале трюмо. На двадцать третьей секунде созерцания сообразил, что я дома, без хлеба и молока и в костюме Супермалины. А еще – десять часов вечера. Вот и сходил в магазин.
Едва успел снять шляпу, перчатки, плащ, как в прихожей появился отец – узнать, где меня носило. Ему пришлось выводить Г. Печорина самому. И где хлеб и молоко?
– С девушкой гулял.
– М-м-м… – сказал отец и задумчиво удалился в комнату.
Стоило признаться, что я спасал планету? Ну не планету. Сумку. Книгу по термодинамике. Кому вообще придет в голову изучать термодинамику весной, в разгар птичкопения, травкозеленения и солнышкоблестения? Мой ответ: Вере Погодиной.
Глава десятая
– Ты сегодня какой-то рассеянный, Грачёв.
– Просто мне снились сновидения, Татьяна.
– Со многими случается, Грачёв.
Вчера перед сном дедушка рассказывал мне о реке, рядом с которой жил.
– В нашей деревне Енисей – два километра шириной. Если тишина, то Енисей голубой-голубой, красивый-красивый. Но если подует ветер с севера – там мы его называли «сивер», – как разбушуется Енисей, два метра высотой черные волны. Это такой страх… Если кто выйдет на каком-то судне на Енисей – утонет сразу. Уже живым не вернется.
Я представлял себе черные волны два метра высотой. Представлял, как стою по пояс – нет, по шею в воде, а на меня летит такая волна. Я ждал, а волна летела в замедленной съемке и все никак не могла долететь. Вдруг мысль скакнула к Вере Погодиной – а она боится волн? Я постарался снова сосредоточиться на бушующем Енисее – я же супергерой, я не боюсь стихии. А Вера Погодина – с такой фамилией как вообще относится к капризам погоды? Волна, волна, черная волна…
Решил не бороться с собой, переместил Веру Погодину в воды Енисея, и мы принялись вместе ждать неизбежного. И тут я уснул. Во сне ничего не поменялось, мы так и глядели на черного исполина, нависшего над нами.
– Грачёв, ку-ку! – воскликнула Татьяна и щелкнула пальцами у меня перед лицом. – Ты в сознании?
– А вы, Татьяна, когда-нибудь видели волны высотой два метра?
– Сосредоточься, Грачёв! Как дела с Ксенией Шапошниковой?
Я сразу скис. Ксения Шапошникова за вчерашний вечер отодвинулась куда-то далеко, в другую реальность. Я и забыл о ней. Поникнув душой, я приземлился на стул.
– Не хочется вас разочаровывать, Татьяна.
– Тогда не разочаровывай, Грачёв.
– Придется.
– Рассказывай.
– Я устал от всего этого, – по-стариковски признался я и закрыл лицо рукой, как будто у меня болят глаза. Потом встрепенулся и выложил Татьяне все как есть: – У меня появилась девушка!
Ну, почти как есть.
Татьяна изумилась.
– Ксения Шапошникова?
– Нет, нет, конечно, нет! – запротестовал я. – Вера Погодина, конечно же.
– Вера Погодина?
– Она не из нашей школы. И вообще, меня в лицо не видела. Она любит термодинамику. Я украл у нее книгу. И даже не помню, как она выглядит. Это я не про книгу. Я про Веру Погодину.
Сказал все как есть. Татьяна выслушала с бесстрастным терпением.
– А еще она не знает, что она – моя девушка, – подытожил я.
Татьяна молчала минут сорок (пятнадцать секунд).
– Поздравляю, Грачёв.
– Правда? Я думал, вы меня высмеете в обычном режиме.
– Именно этим и занялась. А если серьезно: что будешь делать?
– Не знаю. Ничего?
– А добиваться?
– В принципе, я запомнил адрес Веры Погодиной. Потому что спас ее от грабителя.
– Из твоего рассказа я поняла, Грачёв, – осторожно начала Татьяна, почесывая кончик носа, – что это ты выступил грабителем.
– Да. Но передо мной ее ограбил другой человек.
– Прекрасненько.
– И что делать, если я ей не понравлюсь?
– Понравишься! Не сомневайся!
– Но Вера Погодина не видела моего лица. Вдруг я не в ее вкусе?
– Да, кстати, как так получилось, Грачёв, что она не увидела твоего лица?
– Я был в шляпе пчеловода.
– В шляпе пчеловода? Тогда тот же вопрос: как так получилось, Грачёв? – Татьяна мотнула головой и выставила перед собой ладонь, как бы сдерживая меня: – Не отвечай, пожалуйста. Не хочу этого знать.
Я и Татьяна – мы смерили друг друга долгими взглядами, как в какой-нибудь пьесе Чехова. Там это называлось мизансценой. А потом Татьяна вздохнула и отвела взгляд – признала поражение во взглядовой дуэли.
– Ладно, Грачёв. Я освобождаю тебя от задания.
Почувствовал себя немножко Джеймсом Бондом. Но я же лучший агент! Как она смеет отстранять меня от дела? Кстати, от какого дела она меня отстраняет?
– О чем это вы, Татьяна?
– Не будем делать из тебя неформального лидера. Вижу, мотивации у тебя ноль. А так ничего не получится. Да и дела сердечные…
Я немного расстроился и слегка обрадовался. Наконец не придется вести гиблые разговоры с Ксенией Шапошниковой. С другой стороны, получается, Татьяна в меня не верит?
Покончив с размышлениями на этот счет, я обнаружил себя в коридоре. Видимо, Татьяна вытолкала меня из своего кабинета, чтобы я шел на следующий урок. И я пошел.
А там – никогда не поверите! – Наталья Васильевна предсказала мое будущее. Сейчас расскажу.
Глава одиннадцатая
– Вера и Печорин продолжали видеться. В один из вечеров Вера пригласила Печорина к себе на тайное свидание, – сказала Наталья Васильевна.
Во! Вера и Печорин! Какое совпадение.
В общем, решил я вечером Г. Печорина прогулять к дому Веры Погодиной. На тайное свидание.
Стеклянная улица вновь блестела желтым. Я шел с Г. Печориным, как Элли с Тотошкой по дороге из желтого кирпича. А все потому, что мне ураганом страстей унесло крышу. Ну ладно, не таких уж и страстей. Мне даже было слегка интересно, как выглядит Вера Погодина, потому что я совершенно не запомнил ее лицо.