— Хорошо, — спокойно ответила она.
Мейнгрим моргнул и недоверчиво уставился на неё.
— Хорошо? — уточнил он. — Вы берете и соглашаетесь? Вот так просто? Напоминаю, я не богат как Манфред, и, как мы уже с вами выяснили, не в вашем вкусе. Что же изменилось?
— Я так же не в вашем вкусе, но вы сидите тут и тратите время на это предложение, — возразила Рада. — Значит, Ева была весьма убедительна, а вы ждете от меня возражений. Пожалуй, я могла бы воспротивиться и это принесло бы… что, пару дней, меньше? И удовольствие вашей сестре, когда она сломает и мое, и ваше сопротивление. Не лучше ли не доставлять ей такого удовольствия и согласиться сразу?
— Ведьма, — покачал головой Мейнгрим, когда пришел в себя. — Вам бы хоть искорку магии, госпожа, да только бодливой корове небеса рогов не дают.
— Вот спасибо, — фыркнула Радка. — Порадую вас еще разочек. Подскажите мне, господин, как изменится долг крови, когда я приду в ваш род? Не станет ли он пшиком, который можно обойти?
Вот теперь Мейнгрим и впрямь был ошарашен, тогда как до этого лишь удивлен.
— Ведьма, — простонал он, и Радка поняла, что в этот раз это относилось не к ней, а к Еве. — Как вы догадались, Радослава?
Он редко называл её по имени, и Радка оценила это.
— Вряд ли ваша сестра так уж жаждет породниться с той, в ком нет ни капли магии, но родившей притом сына её мужу, — пояснила она. — Держать при себе? Допустим. Но сомневаюсь, что у неё недостаточно найденных слуг, готовых за определенную сумму разжиться женой и ребенком. Но она хочет женить именно своего брата, который смотрит ей в рот и соглашается с каждым словом. А что брак будет недолгим, так это только для его пользы, чего зря мучить любимого брата.
— Хотя бы искорка магии, — повторил Мейнгрим, качая головой. Он встал.
Радка тоже поднялась на ноги.
— Госпожа, мне слово чести важнее интриг сестры, — торжественно произнес хозяин. — Я составлю так брачную клятву, что никто из моей семьи не сможет навредить моей супруге или заставить другого.
«Кроме меня, у мужа особые возможности», — прочитала в его взгляде Радка, но это её даже успокоило. Зря убивать он её не будет, а в обещания абсолютной защиты она никогда не верила. Как и в истинную любовь. Другое дело Янка, та верила в любовь. И где она сейчас? Никто не знает. Так что нет, Радка не собиралась делать глупости.
— Я только не понимаю, как я смогу принести клятвы, если во мне нет магии, — вспомнила она еще беспокоящий её момент. В глубине души она надеялась, что есть какое-то средство обрести магию, и Мейнгрим её не подвел.
— Есть один способ, — он помялся. — Но магия будет течь в ваших жилах меньше суток. На клятвы хватит.
— Что это? — Радка уставилась на магика не мигая. Она не верила, что магия испарится вся по истечению времени. Хоть пресловутая искорка, да должна остаться.
— Драконий огонь, — Мейнгрим поднял ладони, чтобы успокоить отшатнувшуюся Радку. — Это название отвара на основе трав, выросших у логова драконов. Похоже на огонь и по ощущения, как говорят… горькое и горячее.
Рада успокоилась. Горше яблок из колодца ничего быть не может, так что ей не страшно.
Глава 16
— Еще один момент, — кажется, сообразив, что, согласившись он больше насолит сестре, чем постоянно упираясь, Мейнгрим воспрянул духом и незаметно для себя снова перешел на «ты». — Нам нужен брачный контракт, по которому ты не останешься ни с чем в случае моей смерти, но и на всё претендовать не сможешь.
Радка кивнула, вспоминая, что магические браки бывают и такие. Один раз и на всю жизнь. Может, и у Манфреда был такой, а она зря надеялась заполучить его полностью в свои руки?
— Опять же, защита для мальчика в случае твоей гибели, — добавил магик, и Рада вздрогнула. Вот об этом ей думать не хотелось. Однако и Мейнгрим был прав, и если она не хотела, чтобы сына воспитывала Ева, а она вряд ли станет мачехой лучше, чем Роза для сына Янки, то ей стоит убедиться в правильно составленном контракте.
— У меня будет одно требование, — произнесла она, заглядывая в бумаги, где Мейнгрим увлеченно что-то вписывал, вычеркивал и снова вписывал.
— Только одно? — ухмыльнулся магик. — Давай, я слушаю. Если по поводу фиктивности брака и раздельных спален, то можешь не стараться, я это впишу и так, не буду тебя травмировать.
— Травмировать? — Радка чуть было не забыла, что хотела попросить. Ей и в голову не пришло бы требовать такое, да и зачем? Брак он и есть брак. Он пусть не Манфред, но и не Хенрык, верно? Но если магик так уверенно говорил об этом, стоило прислушаться. И Радка с интересом окинула его взглядом, пытаясь сообразить, что же скрывает его одежда. От этого взгляда Мейнгрим снова весь пошел пятнами. И как в его возрасте можно еще так смущаться? — У тебя там что-то не так, как у всех?
— Что? — закашлялся Мейнгрим. — Нет!
— Тогда что ты скрываешь? — Радка читала много сказок в детстве, и теперь это сыграло с ней дурную шутку. — Чешую? Хвост?
— Какой еще хвост? — просипел Мейнгрим, теперь окончательно теряя краски лица и становясь бледным как мел. Радка же про себя отметила, что про чешую он отрицать не стал. Стоит запомнить.
— Может, у тебя палка по колено? — догадалась она и придирчиво осмотрела брюки ошарашенного магика. Нет, такое богатство не скрыть подобным фасоном. Следующая догадка понравилась ей еще меньше. — У тебя её нет? Ты скрываешь, что ты женщина?
— Всё у меня на месте! — рявкнул Мейнгрим, рефлекторно хватаясь за пах, словно собираясь проверить, так ли оно на самом деле. Сквозь ткань немедленно обрисовались очертания, и Радка с облегчением вздохнула — не соврал. Палка на месте и вполне обычного размера. — С чего ты вообще такое навыдумывала?
— Ну должна же быть причина для раздельного ложа, — попыталась втолковать она ему. Иногда магики были невероятно глупыми. Или дело не в магиках, а в мужчинах. Даже Ева бы её поняла!
— Мы же вроде определились, что я не в вашем вкусе, а вы не в моем, госпожа, — успокоился и вспомнил о вежливости Мейнгрим. Вот странно, говорили вроде бы на одном языке, а пойди пойми его!
— И как это связано с ложем? — не поняла Радка. — Можно ведь в темноте этим заниматься, вы не знали, господин?
Ей стало жалко магика. Кажется, он пропустил много веселых ночей, выискивая себе ту, что будет в его вкусе и оставаясь один-одинешенек. Впрочем, ей же лучше. Тут её умения точно падут на благодатную почву, вряд ли Мейнгрим был слишком искусен с такими запросами.
Кажется, у него после её высказывания окончательно отнялся язык. Он что-то пробулькал и зарылся в бумаги. Радка для приличия подождала еще недолго и повторила:
— И всё-таки, у меня есть одно требование.
— Да? — Мейнгрим с несчастным видом поднял на неё глаза. Судя по тому, как он избегал смотреть ниже её носа, мысли его были далеко не так невинны, как он намеревался показать. Ну да тем лучше.
— Дракон, — Радка подергала себя за выбившийся локон. — У вас будет дракон, и я хотела бы часть его.
— Часть дракона? — к магику вернулось хорошее расположение духа. — Это как? Ножку или крылышко?
— Я неправильно выразилась, — рассердилась Радка. — Только и всего. Я хочу иметь возможность летать на нем, проводить с ним время. Водить к нему сына. Вот что я хочу.
— Дракон не домашняя игрушка, и сам имеет мнение, — заметил Мейнгрим, разглядывая её с каким-то странным выражением на лице. Неужели просьба его так удивила? — Если вы окажетесь ему не по вкусу? И потом, никто еще не проверял, поднимается ли дракон со всадником, не имеющим магии.
— Вот и проверим, — отрезала Радка. — И лучше, если вы никак не повлияете на драконье мнение. А если он будет против, пусть со мной летает кто-то из магиков. Ни разу не видела, чтобы драконы возражали против кого-то в селе, или у вас и дракон особенный?
— Откуда вы вообще знаете о драконе, — перевел тему Мейнгрим. — Кто вам сказал?
— Я много чего знаю, — туманно ответила Радка. Странно, но этого хватило. Всё-таки магики ужасно странные существа!
— Этот дракон принадлежал нашей ветви семьи с давних пор, — пояснил магик со вздохом. — Наследовать драконов у нас в яблочном городе могут только мужчины, так что отец не мог оставить его Еве. Но и мне оставлять не хотел, вот и сделал так, что дракона я могу получить лишь женившись. Отец знал, как не хочу я ограничивать свою свободу, и поэтому решил досадить мне так. У самой Евы дракона нет. Манфред богат, но не настолько. Впрочем, сейчас драконов снова стало больше, может и купит еще.
— А от чего зависит количество драконов? — Рада была довольна, что магик не стал спорить и уже вписал нужный пункт в контракт, и хотела узнать побольше. Кто знает, может, драконов ловят в горах, тогда и она могла бы попытать счастья. А собственный дракон — это почти так же хорошо, как магия.
— В том-то и дело, что никто не знает, — отрезал Мейнгрим. — Они то появляются, то постепенно сходят на нет. Притом, что живут они долго, а при гибели одного из них становится тяжело дышать там, где это случилось.
Радка поморщилась, представив, как должна вонять такая туша на жаре, если от одной дохлой собаки в соседнем дворе всполошилось пол села.
— Не в том смысле, госпожа, — вздохнул магик. Для него её мысли, кажется, и вовсе не были секретом. — Магия. Огромный дракон напичкан магией от хвоста до когтей, и с его смертью вся эта магия выплескивается в воздух, отчего становится тяжело дышать.
— А… — только и смогла ответить Рада, чей разум окунулся в мечты о том, чтобы оказаться рядом с местом, где умрет дракон. Может, парочка глотков этого воздуха даст ей ту самую искорку магии.
— У Скарбошека появился дракон только после его женитьбы на Розе, — продолжал Мейнгрим. — Кажется, это было её приданное. У цветочных определенно больше драконов, раз они могут позволить давать их за женщиной.
И по его лицу девушка не могла разобрать, он завидует другу или подозревает, что дело с цветочными драконами нечисто. В этом они с Радой были похожи — оба считали, что неожиданно крупные подарки или удача всего лишь ловушка для дураков и старались не совать нос туда, где эти носы могут пострадать.