(встревоженно). А зачем вы ей разрешили?! Ей же нельзя под пули! Она ж не умеет!..
Гаркуша (сердито). Не умеет — научится. Там медпункт накрыт залпом шестиствольного. Ничего не осталось. Вот и вызвалась… Кто-то же должен был идти. (Помолчав.) А что там за шум на участке третьего батальона?
Савинов (опасливо оглядываясь в ту сторону, куда ушел Ступаков). На рассвете мы там вели разведку боем. А сейчас… Давно она пошла туда?
Гаркуша. Утром еще пошла… А как там сейчас?
Савинов. Немцы контратакуют. Будьте наготове.
Гаркуша (удивилась). Можете не сдержать?!
Савинов. Пока приказано не обнаруживать свои огневые позиции и не раскрывать огневые средства перед наступлением… Когда же она вернется?
Гаркуша (нервно). Не знаю, не знаю!.. Но как же тогда продержаться, если не стрелять?
Савинов. Пропустим в тыл и секанем с флангов… (Смотрит в сторону, куда ушел Ступаков.) Когда Вера вернется, предупредите ее об отце и скажите, что я с разведчиками в траншее. (Указывает.) На той опушке.
Опираясь на карабин, появляется рыжеусый солдат с забинтованной до самого паха ногой. Он бледен. Савинов смотрит в ту сторону, куда ушел Ступаков, пятится назад и, чуть не столкнув раненого, убегает.
Рыжеусый (сердито смотрит вслед Савинову). Что за псих? Из медпункта, что ль, сбег?
Входит Ступаков.
Гаркуша (Рыжеусому). Вы угадали: у него мания преследования. (Осматривает повязку на Рыжеусом.) Кто и когда вас перевязывал?
Рыжеусый. Да санитарка одна, в воронке. С час назад, сразу, как дерябнуло.
Из палатки выходят санитары. Один бросает из таза в яму груду окровавленных бинтов, второй забирает у Рыжеусого карабин, уносит за палатку.
Гаркуша (Рыжеусому). Тогда потерпите до медсанбата. (Санитарам.) Заберите его в машину.
Рыжеусый (хрипло). Там девчонку сейчас достают с нейтралки. Раненую. Может, попридержите транспорт?
Ступаков. Какую девчонку?! (Прислушивается к стрельбе.)
Рыжеусый. Медсестру… Из третьего батальона… Геройская девка!.. Кругом ревет все, я от боли благим матом кричу, а она знай волокет меня, верзилу, на плащ-палатке. И тоже ревет…
Ступаков. А чего ж она-то ревет?
Рыжеусый. Да страшно!.. Потом в воронку меня кувырнула, ну и перевязала… Худо-бедно, а перевязала. И тех, восьмерых, тяжелых, которых на повозках поперед меня повезли, тоже она выволокла. Просто герой девка!..
Ступаков. Да, такое не каждому мужику под силу!
Гаркуша (к санитарам). У нас все девочки молодцы. А что за санитарка? Из какой она роты, не знаете?
Рыжеусый (он морщится от боли). Дьявол ее знает. Я не спрашивал. Красивенькая такая, брови как по шнурочку, командирский ремень.
Гаркуша. Наверное, из пополнения.
Гремят недалекие взрывы.
Ступаков (испуган). На медпункт соседнего полка я проеду от вас?
Гаркуша. Да, по шоссе.
Ступаков. А если не выбираться на шоссе? Его ведь простреливают.
Гаркуша. Тогда налево за озерцом.
Опять слышен вой снаряда, взрыв.
Ступаков (торопится). Ну что ж, честь имею. Желаю успехов! (Берет под козырек, уходит.)
Гаркуша (отдав честь, к санитарам). Сразу видно: не кадровый военный. Ему проще было бы искать лейтенанта Савинова, так он нет медсестру ищет.
Первыйсанитар. Да-а, иголку в стоге сена! (Смеется.)
Гаркуша (санитарам). Грузите его (указывает на Рыжеусого) и отправляйте машину, и сразу же на медпункт третьего батальона! Выносите всех, кого можно!
Подхватив Рыжеусого под руки, санитары уходят. Гаркуша смотрит вслед. На сцене появляются генерал Любомиров и полковник Крикунов. Молча наблюдают за Гаркушей. Вдруг она замечает их, застегивает халат, принимает стойку «смирно».
(Взяв под козырек.) Товарищ генерал-майор!..
Любомиров (указывая на Крикунова). Вот полковнику докладывайте.
Гаркуша смешалась, умолкла, не может понять, почему при генерале она должна докладывать полковнику.
Крикунов. Да ладно, не надо докладывать. Вы — полковой врач?
Гаркуша. Так точно! Гвардии капитан Гаркуша!
Крикунов (подавая руку). Начсанарм Крикунов. (Затем указывает на Любомирова.) А это наш новый главный армейский хирург.
Любомиров (здоровается за руку). Раненые поступали сегодня?
Гаркуша (напряженно). Четырнадцать человек, товарищ генерал! Все отправлены в медсанбат. И судя по всему, еще будут.
Любомиров. Держите себя свободнее, товарищ капитан. Мы же медики.
Гаркуша. Есть свободнее! Прошу садиться! (Придвигает два ящика из-под снарядов.)
Любомиров и Крикунов садятся. Крикунов развертывает на коленях топографическую карту.
Крикунов. Пожалуйста: полная картина! Медпункты, медсанроты. Вот разгранлинии. Вот передний край. (Гаркуше.) Товарищ гвардии капитан, посмотрите, правильно нанесен ваш медпункт?
Гаркуша (заглядывает в карту). Правильно: юго-западная опушка грушевидной рощи.
Крикунов (Любомирову). Но вы меня сразили, Алексей Иванович, наметкой этапов медицинской эвакуации. Конечно, так легче бороться с шоком, раневой инфекцией и проще обеспечивать транспортную иммобилизацию переломов. Век живи, век учись.
Любомиров. Заблуждаются не потому, что не знают, а потому, что думают, что знают. Ну а что нам посоветует врач Гаркуша? Вы ведь в наступательных операциях участвовали?
Гаркуша. Так точно! И не однажды.
Любомиров. Где, по вашему мнению, лучше располагать хирургические госпитали во время наступления — ближе к передовой или дальше?
Гаркуша. Так точно, ближе, товарищ генерал!
Любомиров. Я не против краткости, коллега, но мне сейчас нужно от вас не «так точно», а определенное выражение мысли. Какой, по-вашему, принцип целесообразнее класть в основу плана медико-санитарного обеспечения наступательной операции?
Гаркуша. Если при наступлении походные госпитали будут отставать, мы излишне загрузим дороги машинами с ранеными. И смертность от ран намного увеличится.
Любомиров. При этом еще надо учесть эффективность работы выдвинутых вперед хирургических отрядов… (Крикунову.) Ваш Ступаков боялся нарушения взаимодействия между медсанбатами и подвижным эвакопунктом?
Крикунов. Да-да. Вот именно.
Любомиров. Все как раз наоборот. Легко убедить людей в том, чего они желают, еще легче в том, чего они боятся.
Шум боя доносится явственнее. Все настороженно прислушиваются.
Два знакомых нам санитара вносят на плащ-палатке тяжело раненную Веру. Еще двое — второго раненого. Опускают наземь. Любомиров и Крикунов с состраданием смотрят на раненых.
Санитар. Вот она, та санитарка Из самого пекла выволокли ее. Очень тяжелое ранение. Море кровищи.
Гаркуша (склоняется над Верой). Это наша Вера! Ох ты, господи! Ранение полостное… Нужно срочно оперировать. (Подходит к другому раненому, берет его руку.) А этому уже ничто не поможет… Умер. (Санитарам.) Унесите…
Санитары уносят умершего за палатку.
Вера (тихо). Отвезите меня… в госпиталь… к отцу… Он спасет… Я не хочу… уми… рать…
Любомиров. Бредит?
Гаркуша (в смятении). Нет, у нее действительно отец — начальник госпиталя.
Крикунов. Какого госпиталя?..
Гаркуша. Ступаков… Да он был тут недавно. В соседний полк поехал.
Крикунов. Это дочь Ступакова?!
Любомиров (к санитарам). А ну давайте ее на операционный стол.
Вера. Не надо… милый доктор… Только отец… Сообщите отцу… Он спасет… И Володе скажите…
Санитары уносят Веру в палатку. С ними уходит Крикунов. За сценой разгорается стрельба.
Любомиров (торопливо моет руки. Гаркуше). Стерильные перчатки у вас есть?
Гаркуша. Для операции все наготове, товарищ генерал… Ах, Вера, Вера!..
Из палатки выходит Крикунов.
Крикунов. Алексей Иванович, откровенно скажу, надежды мало… Каждая минута дорога. Об отправке в тыл не может быть и речи… Не выдержит.
Шум боя за сценой усиливается. Вбегает лейтенант Савинов с автоматом.
Савинов (растерянно осматривает начальство. Затем к Гаркуше). Не вернулась Вера?
Гаркуша. Вернулась.
Савинов. Скорее снимайтесь и уходите! Немцы прорвали оборону!
Крикунов. Как прорвали?.. Мы же собираемся наступать!..
Савинов. Мышеловку немцам мы подготовили! Но не успели всех наших предупредить! Уходите за линию батарей! Быстро! Тут метров триста! Мы попридержим их! (Гаркуше.) Где Вера?! Почему вы молчите?
Из палатки выходят санитары.
Гаркуша (санитарам). А ну, хлопцы, к бою!
Санитары. Есть к бою! (Кидаются за палатку и тут же выскакивают с автоматами.)
Гаркуша. В распоряжение лейтенанта!
Савинов (санитарам). Бегом в траншею! Я сейчас!
Санитары убегают.
Любомиров (Гаркуше спокойно). Введите раненой морфий и кофеин.
Гаркуша. Ясно. (Бросает взгляд на Савинова.)
Савинов (к Любомирову). Что, Вера ранена?! (Кидается в палатку, за ним — Гаркуша.)
Через мгновение Савинов выходит из палатки с окаменелым от горя лицом.
Любомиров. Кто она вам?
Савинов. Жена! Это моя жена.
Любомиров (берется вместе с Крикуновым за пустые носилки). Держите немцев. Мы вынесем ее из опасной зоны и прооперируем. За исход не ручаюсь. Не те условия, да и ранение тяжелейшее…
Гаркуша и Крикунов из палатки выносят на носилках накрытую простыней Веру. На этих же носилках, у ног Веры, — ящики с инструментами и стопка простыней. Савинов испуганно смотрит на Веру. Она узнала его.