Горький разоблачил эту провокацию в «Письме редактору <„Нового времени“>», напечатанному в № 7 газеты «Новая жизнь» за 1905 год:
В № 10647 «Нового времени» помещена корреспонденция из Лондона. Между прочим, в корреспонденции этой есть такие слова:
Здесь произвела большое изумление весть, что М. Горький — антисемит (?) Популярность его вдруг упала, зато многие подумали, что у еврейского вопроса есть обратная сторона.
Не может ли «Новое время» спросить своего корреспондента, откуда он почерпнул эту лживую «весть». И не объяснит ли он смысл подчеркнутой мною фразы? В ней ясно чувствуется какой-то гнусный намек — одна из бесчисленных выходок против евреев. Но честному человеку трудно понять, в чем дело?
Всегда смелый в провокации, всегда беззастенчивый в травле евреев — быть может, орган А. Суворина-отца на этот раз откровенно изложит, что именно хотел сказать его корреспондент темными словами: «Зато многие подумали, что у еврейского вопроса есть обратная сторона». Какая же это «обратная сторона»?
М. Горький.
На последующие инсинуации подобного рода «Нового времени» и других газет Горький не отвечал. Он писал тогда по этому поводу Е. Пешковой:
Особенно раздражает их то, что я не возражаю на все инсинуации, они даже письма присылают с вызовами — почему же вы не отвечаете, когда про вас говорят и пишут такие вещи? Молчу [АрГ. Т. V. С. 170].
Горький видел в нерешенности еврейского вопроса предвестие о грядущей буре. Да, он страстно жаждал бури! Однако во многом это все же было сугубо эстетическое чувство. Его как художника зачаровывала картина высвобождения сил огромной мощности. Но как человек и гражданин он «великих потрясений» страшился, теша себя надеждой, что если взяться с умом да всем миром, то перемены, которые освободят русского человека и сделают Россию действительно великой, можно будет осуществить путем реформ, без крови и чудовищных человеческих страданий. На этом пути хорошим началом послужит полное уравнение евреев в правах с русскими согражданами.
Пора нам выступить на защиту евреев со всей силой, какую мы способны развить, пора оказать им полную и всемерную справдли-вость [ГОРЬКИЙ (V)].
По своему мировоззрению в национальном вопросе — более подробно об этом речь пойдет в следующей главе, Горький может быть охарактеризован как радикальный русский националист-западник. Он являлся горячим патриотом России, но не как застылой в самой себе, в своих традициях и предрассудках — «азиатчине»[45], феодальной империи, а как великой многонациональной державы, имеющей огромный потенциал для развития в направлении прогресса, по которому движутся передовые страны мира.
Вот, например, некоторые выдержки из программной статью Горького «О евреях», увидевшей свет в виде отдельной брошюры почти сто лет назад — в 1919 году, и, к сожалению, во многом актуальной и в наши дни.
Свои рассуждения «О евреях» Горький публикует в политической ситуации, когда по его мнению,
обстоятельства понуждают русского писателя напоминать соотечественникам своим некоторые неоспоримые, азбучные истины,
Что же считает своим прямым долгом «напомнить соотечественникам» этот «да, очень, очень русский!»[46] писатель? Во-первых, несколько основополагающих принципов иудео-христианской этики и морали, на которых зиждется, в идее (sic!) политическое устройство прогрессивных западных сообществ и «которые давно должны бы войти в плоть и кровь русского общества, а все еще не вошли, не входят»:
Нужно быть человечными, человечность не только красива, но и полезна для вас. Нужно быть справедливыми, справедливость — основа культуры. Необходимо заботиться об усвоении идей права и гражданской свободы, — полезность усвоения идей этих наглядно доказана высотою культуры западно-европейских стран, например, Англии.
Необходимо также развивать в себе нравственную чистоплотность, воспитать чувство брезгливости к проявлениям в человеке начала зоологического; одним из таких проявлений является унижающая человека вражда к людям иных племен. Человек, исполняющий все обязанности гражданина, тем самым заслужил, Человек, исполняющий все обязанности гражданина, тем самым заслужил, чтобы за ним были признаны и все права гражданина.
Каждый человек имеет право применять свою энергию во всех отраслях труда, на всех поприщах культуры и чем шире границы личной и общественной деятельности, тем более выигрывает жизнь страны в силе и красоте.
Признай за всеми те права, которых жаждешь сам, и все признают за тобою твое право быть тем, кем ты в силе быть, — это единственно прямая, честная тропа, которая приводит человека к свободе.
Далее следуют нелицеприятные, более того, «достаточно злые, тяжелые и острые», рассуждения писателя о русском характере и душе, за который писателя и по сей день ненавидят ура-патриоты:
И при всей любви к людям, при всей жалости к ним порою застываешь в холодном отчаянии, и уже с ненавистью думается: где же эта прославленная широкая, красивая русская душа? Так много говорили и говорят о ней, но где же, в чем действительно проявляется ее ширь, ее мощь, красота? И не потому ли широка душа эта, что совершенно бесформенна? Может быть, именно благодаря бесформенности ее все мы так легко поддаемся внешним давлениям, столь быстро и неузнаваемо искажающим нас?
Мы добродушны, как сами же говорим про себя. Но когда присмотришься к русскому добродушию, видишь его очень похожим на азиатское безразличие.
Одно из наиболее тяжких преступлений человека — равнодушие, невнимание к судьбе ближнего своего; это равнодушие особенно свойственно нам. Позорное для русской культуры положение евреев на Руси — это тоже результат нашей небрежности к самим себе, нашего равнодушия к строгим и справедливым запросам жизни.
В интересах разума, справедливости, культуры нельзя допускать, чтобы среди нас жили люди бесправные: мы не могли бы допустить этого, если бы у нас было развито чувство уважения к самим себе.
Горький однозначно формулирует свое понимание антисемитизма как общечеловеческого социального феномена, приписывая ему качества постыдных болезней: «антисемитизм неоспорим, как неоспоримы проказа, сифилис», лечение которых процесс долгий, мучительный и не всегда успешный.
Это, конечно, не снимает с меня обязанности всячески бороться против развития антисемитизма, всячески, в меру сил моих, оберегать людей от заразы юдофобства, ибо мне близок еврей сегодняшнего дня, и я чувствую себя виноватым перед ним: я один из тех русских людей, которые терпят угнетение еврейского народа.
Это невыносимо видеть, что люди, сотворившие столько прекрасного, мудрого, необходимого миру, живут среди нас, угнетенные исключительными законами, которые всячески ограничивают их право на жизнь, труд, свободу.
По мнению Горького на данный исторический момент:
Еврейский вопрос в России — это первый по его общественной важности наш русский вопрос о благоустройстве России; это вопрос о том, как освободить наших граждан иудейского вероисповедания от гнета бесправия. Этот гнет постыдно и социально вреден для нас, убивает энергию народа, живая и свободная энергия коего необходима росту культуры нашей в не меньшей степени, в какой необходима для России творческая энергия коренных русских людей.
Из всех племен, входящих в состав империи, евреи — племя самое близкое нам, ибо они вложили и влагают в дело благоустройства Руси наибольшее количество своего труда, они наиболее энергично служили и служат трудному и великому делу европеизации нашей полуазиатской страны. Нет области, где бы еврей не работал рядом с русским и не менее успешно, чем русский, — это неоспоримо.
Бессмысленно, стыдно, вредно для нас угнетать народ, который дал миру величайших пророков правды и справедливости и который по сей день одаряет мир людьми великого таланта и ума.
Пора нам выступить на защиту евреев со всей слой, какую мы способны развить, пора оказать им полную и всемерную справдливость.
Нужно — потому что справедливо и полезно — уравнять евреев в правах с русскими; это нужно сделать не только из уважения к народу, который так много послужил и служит человечеству и нам, но из нашего уважения к самим себе.
В непосредственной связке с «еврейским вопросом» рассматривает Горький будущность России, «нашей страны, разноплеменной и неустроенной», которая
особенно нуждается в развитии и защите идей политический и социальной справедливости <…>.
Русскую землю населяют свыше ста разноязычных, разноверных народностей; людей державного великоруссого племени только пятьдесят пять миллионов из ста семидесяти, не ясно ли, что нашим культурным лозунгом должен быть лозунг — свобода и единство?
Ни одно из государств мира не имеет пред собою столь грандиозной организаторской работы, ни одно из европейских обществ не обязано так энергично и чутко заботиться о внутреннем свободном слиянии всех своих творческих воль и умов, как это выпало на долю русского общества.
И нет ни одного общества, которое относится так пассивно и невнимательно к интересам и культуре инородных племен, как пассивно относимся мы, русские, к жизни племен и народностей, входящих в состав нашей империи.
Может быть, пессимисты скажут, что люди, неспособные бороться за свои права, тем более неспособны действенно защищать права иноплеменного народа; но ведь сказать так, это значит признать русское общество, русский народ духовно мертвым.
Мы непоколебимо верим в молодые, еще скрытые силы русского народа, мы верим в разум страны, в ее волю к доброй, справедливой жизни.
Да будет слово делом!
Когда же дошло до дела и начвался процесс создания свободного государства всепх трудящихся — Союза Советских Социалистических Республик, Горький стал горячим проповедником принципа «дружбы народов», отводя при этом литературе важнейшую роль в его реализации на практике: