– Он никогда не любил соперничать, – сказал Эш.
– При желании он мог бы перепить нас всех, – заметил Локк.
– А на следующее утро, когда нам всем нездоровилось, он ходил и злорадствовал, – вставил Эдвард, улыбнувшись воспоминаниям.
– Это было так отвратительно с его стороны, – добавил Эш.
– Я бы тоже так думал, если бы мне не было плохо.
– Как он это делал? – спросил Локк.
– Я не уверен, что он действительно пил, – признался Эдвард.
– Я видел, как он сплевывал.
– Он отпивал, но никогда не глотал. Он наполнял свой стакан только для того, чтобы наполнить наши.
– Ты действительно думаешь, что он надувал нас?
Эдвард кивнул:
– Думаю, да. Мой брат не всегда был образцом добродетели.
– Мне так не кажется, – заявил Эш. – А помните…
По пути в столовую Джулия услышала смех. Улыбнувшись, она прислонилась к стене, чтобы впитать в себя сладость момента. Она была благодарна друзьям Альберта за то, что они отвлекали его от печали. Ей казалось странным, что она может отличить смех Альберта от смеха других. Он был более глубоким, свободным, как будто он наслаждался жизнью немного больше, чем они.
Как же чудесно просыпаться в его объятиях! Они будут двигаться вперед каждый день, и однажды горе уйдет. Теперь она понимала, что, возможно, прежний Альберт никогда не вернется. Как она могла так ошибаться? После нескольких месяцев разлуки она тоже не была прежней. Она еще никогда не оставалась без мужской заботы. И хотя она ужасно скучала по Альберту, Джулия поняла, что одиночество раскрепощает.
Услышав приближающиеся шаги, она повернулась и одарила Минерву приветливой улыбкой.
– Мы скрываемся? – спросила Минера, подойдя к Джулии.
– Я слушаю, как они смеются. Я боялась, что пройдет еще много времени, прежде чем мне снова доведется услышать смех в нашем доме.
– Есть что-то приятное в мужском смехе.
– Я не могу вспомнить, чтобы Альберт когда-либо был настолько шумным.
– Они другие, когда рядом нет леди.
– Мне жаль их беспокоить, но, полагаю, мы должны это сделать.
– До того, как они узнают, что мы их подслушивали. Я не думаю, что они оценят наш поступок.
Что до Альберта, то он вряд ли обрадуется. Глубоко вздохнув, Джулия вошла в столовую. Смех сразу же утих и сменился скрипом стульев, оттого что мужчины встали, чтобы поприветствовать дам.
– Мы не хотели вас беспокоить, – сказала Джулия, приблизившись к мужу. Он казался менее взволнованным и сейчас больше походил на самого себя. Джулия была счастлива, что ее муж дружил с этими людьми.
– Мы закончили, – заверил ее Альберт.
– Слышать ваш смех было так приятно.
– Наша молодость дает нам возможность хорошенько посмеяться. Мы вспоминали некоторые забавные моменты.
– Но нам пора ехать, – сказал Эш и добавил: – Пока погода не испортилась.
Кареты были поданы, сундуки загружены, и через небольшой промежуток времени они уже стояли снаружи под холодным ветром.
– Пишите мне, если вам что-нибудь понадобится, – сказала ей Минерва.
Все, в чем она нуждалась, – это остаться с мужем наедине. Сейчас он говорил с герцогом и виконтом и снова выглядел серьезным.
– Обязательно, спасибо.
Когда их гости забрались в свои кареты, Альберт подошел и встал рядом с ней.
– Холодно. Тебе следует быть в доме.
Взяв мужа под руку, она почувствовала, что он напрягся.
– Солнце слегка выглядывает из-за туч. Немного солнца мне не повредит.
Он поднял руку, когда кучера подхлестнули лошадей и те двинулись вперед. Джулия тоже взмахнула рукой, надеясь, что когда-нибудь она снова почувствует себя нормально. Они постояли снаружи еще немного, пока кареты не скрылись из виду.
– Что теперь? – спросила она, надеясь, что он не вернется обратно в свою комнату.
Альберт не сводил взгляда с дороги, и Джулия подумала, что, возможно, ему хочется находиться в одной из карет.
– Я встречаюсь с Бококом. Мне нужно подготовиться. – И, взяв Джулию за руку, он повел ее вверх по лестнице.
– Я знаю, что уже говорил это однажды, но я благодарен за то, что ты так умело со всем разобралась. Не знаю, как бы я обошелся без тебя.
– Надеюсь, тебе никогда не придется узнать, каково это.
Он снова вздрогнул. Если бы она не касалась его, то не догадалась бы об этом. Утром ей показалось, что они наконец-то воссоединились, но сейчас она вновь почувствовала, как от него веет холодом.
Глава 5
Он часто сидел в кабинете своего брата, потягивая скотч и вполуха слушая Альберта и его управляющего, пока читал или планировал свое следующее приключение. Так что Эдвард был знаком с Бококом и думал, что знает все о владениях графа Грейлинга. Но через час обсуждения он с невероятной отчетливостью понял, что не имеет ни малейшего понятия о том, что требовалось от графа.
Он обрадовался, что может сделать перерыв, когда дверь открылась и в комнату вошла Джулия. Он и Бокок поднялись, чтобы поприветствовать ее.
– Извините, что прерываю, – тихо сказала она, – но я хочу прогуляться по деревне.
Если бы не ее полный надежды взгляд, он бы сказал, чтобы она отправлялась на прогулку в одиночестве. К тому же Альберт, несомненно, составил бы ей компанию, а это означало, что Эдвард должен сделать то же самое. Он обязан притворяться, что жаждет ее присутствия.
– Прекрасная идея. Я составлю тебе компанию. Мы не задержимся здесь надолго.
– Тогда я подожду, да?
Видимо, она увлекалась риторическими вопросами, потому как не дала ему возможности ответить и села в кресло, положив руки на колени. Он заставил себя улыбнуться и выглядеть довольным, хотя на самом деле не хотел, чтобы она находилась здесь и была свидетелем его неуклюжести. Бокок, возможно, этого не заметит, но Джулия, бесспорно, знала повадки мужа. Но разве она присутствовала при таких обсуждениях раньше?
Однако же в этот момент он не мог не беспокоиться о ней. Ради племянника, которого она должна была родить, он обязан убедиться, что поместьями хорошо управляют. Еще несколько недель, и ему больше не придется изображать из себя графа. Тем не менее он должен контролировать все расходы и доходы, пока мальчик не достигнет совершеннолетия. Чем раньше он начнет разбираться в этих вопросах, тем скорее сможет убедиться, что с наследством брата все в порядке. Он откинулся на спинку кресла. Бокок сделал то же самое.
– Прочитав отчеты, я заметил, что Раунтри не платил нам уже какое-то время.
– Да, милорд. Как мы обсуждали до вашего отъезда, Раунтри полагает, что, поскольку три поколения его семьи пасли овец на этой земле, она принадлежит ему и он не обязан платить за ее использование. Вы решили быть снисходительным в надежде, что он одумается. К сожалению, этого не произошло. Кроме того, два других арендатора не внесли плату за время вашего отсутствия. Боюсь, вы теряете контроль.
Теряет контроль? Это останется в прошлом. Неужели Альберт действительно считал, что снисходительность поможет в данной ситуации? Он знал, что Альберт всегда старался избегать конфликтов, но в данном случае это было неуместно.
– Вы пересмотрите свою позицию, сэр? – спросил Бокок, и Эдвард расслышал нотки неуважения в его голосе.
– Следите за своим тоном, Бокок. Вы не единственный управляющий в округе.
– Извините, милорд. Я не хотел подвергать сомнению…
– Нет ничего плохого в том, чтобы вы подвергали сомнению мои действия. Я плачу вам, чтобы вы следили за состоянием дел, докладывали мне о них и помогали советом. Но я не потерплю никаких язвительных реплик. – Он хлопнул ладонью по книге и добавил: – И я также не потерплю отсутствия платежей.
Бокок выпрямился, как будто Эдвард толкнул его в спину, и сказал:
– Я поговорю с Раунтри.
– Я сам займусь Раунтри. Вы поговорите с другими неплательщиками. Я ожидаю оплаты. Я ожидаю, что она будет своевременна, или я узнаю причину, по которой они не платят. Если она не будет чертовски объективной, то я велю собрать их вещи и выставить вон. Как вы не единственный управляющий, так и они не единственные фермеры.
– При всем уважении, милорд. Сейчас арендаторам приходится трудно. Заводы предлагают людям лучшую жизнь.
– Тогда мы оставим землю под паром, хотя я подозреваю, что остались еще трудолюбивые люди, которые предпочтут работать на свежем воздухе, а не в тесных цехах. Если мы никого не найдем, то, возможно, я сам поработаю на этой земле.
Бокок нахмурился.
– Но вы же лорд, – сказал он, как будто это объясняло все.
– Я намерен обеспечить следующего графа Грейлинга достойным наследством. И я сделаю все необходимое для его будущего.
– Конечно, милорд.
Эдвард закрыл книгу и придвинул ее к Бококу:
– Я думаю, мы закончили.
– Когда вы поговорите с Раунтри?
– Сегодня днем.
Бокок улыбнулся:
– Вы не ждете у моря погоды.
– За последнее время я понял, что жизнь – вещь хрупкая. Лучше сразу навести порядок в делах.
Эдвард поднялся. Бокок откинулся на спинку кресла, поправил края шляпы.
– Милорд, еще раз примите мои соболезнования по поводу вашей утраты. Потерять брата нелегко.
– К сожалению, да.
Он достаточно потрудился и теперь должен был увидеть будущее своего племянника.
– Мы встретимся через две недели и посмотрим, как пойдут дела.
– Очень хорошо, милорд.
Повернувшись, управляющий отвесил поклон Джулии и сказал:
– Всего доброго, леди Грейлинг.
Она неуклюже встала с кресла, но Эдварду эта неуклюжесть показалась очаровательной.
– Передавайте привет вашей жене, мистер Бокок.
– Обязательно передам, миледи.
Затем управляющий покинул комнату. Эдвард должен был вздохнуть с облегчением, но Джулия подошла к нему, и он продолжил притворяться, надеясь, что она видит в нем Альберта.
– Никогда не видела, чтобы ты был таким жестким, – сказала она, а в ее глазах читалось восхищение.
– Я всецело за снисхождение, пока этим кто-то не воспользуется. Затем наружу выходит моя жесткость.