Поначалу она приписывала эти изменения отъезду мужа, но теперь понимала, что именно Эдвард сыграл в этом значительную роль.
Она услышала стук копыт и ускорилась. Она чувствовала себя молодой, счастливой и свободной. Впервые за несколько недель печаль не преследовала ее по пятам.
Затрудненное дыхание его коня означало, что он у нее на хвосте, но она уже почти достигла финиша. Еще чуть-чуть. Затем она поднялась на холм, пришпорила кобылу и развернулась. Ее смех эхом отдавался в роще.
Эдвард широко улыбался, когда остановил своего коня.
– Отлично!
– Я не помню, когда в последний раз ездила с таким энтузиазмом.
– Мы должны дать лошадям отдохнуть.
Он спешился, подошел к ней и протянул руки. Его близость все еще вызывала у нее внутренний трепет, но чувство триумфа пересилило эти ощущения. Она контролировала не только себя, но могла контролировать и его. Как только ее ноги коснулись земли, Джулия отстранилась от него и с дразнящим хихиканьем бросилась к соседнему дереву. Его смех и звук шагов раздались у нее за спиной.
Кружась, она прижалась к дереву и объявила:
– Никаких касаний и поцелуев.
Ей нравилось сдерживать Эдварда. Но, прежде чем она осознала его намерение, он наклонился и уперся плечами в дерево. Опустив голову так, что его щека почти касалась ее щеки, он хрипло произнес:
– Никаких касаний. – В его чуть дрожащем голосе чувствовалось желание. – Но если бы мне позволили дотронуться, – продолжал он соблазнительным шепотом, – я бы начал с твоих перчаток. Я бы медленно расстегнул их, прежде чем снять и положить в карман куртки, а потом поцеловал бы пальцы твоей левой руки и ладонь правой.
Она закрыла глаза, представляя жар его рта на ее коже.
– Затем я бы расстегнул две пуговицы на твоем лифе. Всего две – этого достаточно, чтобы провести языком по твоей шее.
Ее дыхание стало частым, теплая волна разошлась по всему телу.
– Я бы поцеловал твою шею несколько раз, прежде чем коснуться губами твоего подбородка. Я бы вдохнул аромат розы, исходящий от тебя. Целовал бы твой подбородок, а затем вновь опустился бы к шее.
– Эдвард…
– Тише, я еще не закончил.
А вот Джулия уже была на грани и не знала, как ей удается стоять на земле, когда у нее подкашиваются ноги.
– Я бы расстегнул еще две пуговицы… нет, три, и скользнул одним пальцем между тканью. Дотронулся бы к твоим грудям, ощущая каждый твой вдох и чувствуя, как ты тоскуешь по ласкам. Я забрался бы под твой корсет и сорочку, чтобы освободить твои груди.
– О, мой Бог, – выдохнула она шепотом.
– Мой большой и указательный палец сжали бы плотный маленький бутон твоего соска.
Она с трудом сглотнула. Ей казалось, что она контролирует ситуацию, но он легко поменялся с ней ролями, сделав из нее марионетку. Влага разлилась между ее бедер. Ее соски напряглись в ожидании прикосновений Эдварда, а сама она отчаянно нуждалась в том, чтобы он перенес фантазию в реальность.
– Если бы мне пришлось оторваться от тебя…
– Нет, – страстно пробормотала она голосом, который, казалось, принадлежал другой женщине.
– Если бы мне пришлось оторваться от тебя, я бы встал на колени и поднял твою юбку, обнажив розовое ядро твоей женственности. Я знаю, что в этот момент оно блестело бы от влаги. Даже не будучи в состоянии прикоснуться к тебе, я знаю, что ты сгораешь от желания. Я подозреваю, что твои груди напряглись под платьем в ожидании ласки, в которой ты им отказываешь. Ты ощущаешь пульсацию между бедер. Мой язык мог бы предложить тебе освобождение, мог бы заставить тебя кричать.
Ее глаза открылись.
– Ты – сущий дьявол.
Он мрачно засмеялся и ответил:
– Скажи мне, что я ошибаюсь.
– Ты же знаешь, что прав, черт возьми.
– Я никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как хочу тебя. Ты мучаешь меня. Мне кажется справедливым, если я буду мучить тебя в ответ.
– И что будет, когда ты получишь меня?
– Я захочу тебя снова.
– Откуда мне знать?
Отклонившись назад, он взглянул на нее.
– Потому что я люблю тебя.
– Что, если мы просто запутались в притворстве?
– Все притворство прошло, остались лишь эмоции. Почему ты сомневаешься?
– По большей части женщины счастливы, если их любят единожды. Почему мне повезло и я могу быть любимой дважды, могу быть счастлива вновь? Я боюсь, что судьба заберет у меня это счастье, если я решу остаться с тобой.
– Значит, мне откажут только потому, что ты не доверяешь судьбе? Можешь послать судьбу к черту, Джулия. Поверь мне.
Она откинула волосы с его лба. Где-то по пути он потерял шляпу.
– Дай мне еще немного времени, Эдвард.
– Я бы солгал, если бы сказал, что не спешу. Я отчаянно хочу тебя. Всю. Но без вины, сомнений и призраков. И я буду ждать, надеясь на свое терпение.
Он понимал ее, понимал ее борьбу. Он осознавал, что Джулия не хотела потерять свое прошлое, но был убежден, что ей нужно отпустить его, дабы позаботиться о будущем. А ее будущее всегда было связано с Альбертом.
– Я почти готова попрощаться с прошлым. Мне нравится проводить с тобой время. Я рада возможности узнать тебя лучше. Ты совсем не такой, как я думала. Ты кажешься наименее эгоистичным человеком, которого я когда-либо знала.
– Не делай из меня святого.
– О, я не настолько плохо тебя знаю, чтобы забыть о том, что ты – дьявольское отродье. Вот только я поняла, что именно эта дьявольщина мне и нравится.
Глава 21
Зима наконец-то уступила место весне. Во время утренних прогулок с Джулией, глядя на распускающиеся на деревьях почки, Эдвард чувствовал, как его сердце наполняется надеждой. Они все реже наведывались в мавзолей, ограничиваясь тем, что прогуливались рядом с ним. Иногда Джулия говорила, что хочет сменить направление.
Хотя они вели себя целомудренно, Эдвард не мог отказать себе в том, чтобы ненароком дотронуться до ее обнаженной кожи, если такая возможность представлялась, когда они шли в столовую. Он чмокал ее в затылок, когда наклонялся помочь с ударом по шарам в бильярдной, и касался губами ее щеки, передавая бренди, когда они сидели у камина в библиотеке.
– Ты собираешься навестить арендаторов сегодня? – спросила Джулия во время прогулки возле мавзолея.
– День слишком погожий для таких поездок. Я подумывал о пикнике.
– Пойдем по этой дороге, – сказала она, указывая на тропу в обход мавзолея. – Итак, что ты говорил о пикнике?
– Да, я думал о том, что мы должны устроить Элли ее первый пикник.
– Она не запомнит его.
– Зато мы запомним.
Джулия, которая, как обычно, держала его под руку, прижалась к плечу Эдварда и сказала:
– О, Эдвард, устроить пикник – это прекрасная идея!
– Грей, – напомнил он ей.
– Здесь нас никто не слышит.
– Но если ты привыкнешь называть меня по титулу, ты не совершишь ошибку, подобную моему промаху со слухом. По крайней мере пока ты не определишься с нашей дальнейшей жизнью.
– Я заметила, что пара слуг странно посматривает на меня. Они не знают, как воспринимать то, что я больше не называю тебя Альбертом.
– Их не должно это заботить, а нам не стоит переживать из-за того, что они могут подумать.
– Я знаю, но, если мы поедем в Лондон вместе, многие могут счесть подобные изменения странными.
Если они поедут в Лондон вместе… Он задался вопросом, как долго она будет решать, смогут ли они поехать вместе.
– Люди замечают гораздо меньше, чем нам кажется.
– Не среди аристократии. Особенно среди дам. Они любят посплетничать.
– А ты?
Она засмеялась. Ее смех всегда находил отклик в его душе. С каждым разом ему все труднее удавалось сдерживать себя. Эдвард хотел дать ей столько времени, сколько потребуется, но, черт побери, бороться со своими желаниями было мучительно. Однако вдовы, как правило, носили траур в течение двух лет. Королева все еще оплакивала потерю своего мужа, хоть с момента его смерти прошло уже почти двадцать лет.
– Конечно да. Особенно я увлекалась этим во время своего первого сезона. Это игра для леди. Кто сможет рассказать самую интересную сплетню? Тому, кто раскроет нашу ложь, будут рукоплескать.
Последнюю фразу Джулия произнесла печальным голосом.
– Никто не будет подозревать тебя в чем-то грязном, – заверил он ее. – Ты им нравишься, тебя уважают. Они даже не будут искать повод для сплетен о тебе.
– Ты не знаешь женщин такими, какими знаю их я. Чем выше твой пьедестал, тем сильнее женщины хотят свергнуть тебя с него. Кроме того, все любят скандалы.
– Мы не обязаны ехать в Лондон.
Она остановилась и повернулась к нему:
– Конечно, обязаны. Теперь ты заседаешь в палате лордов. Я не боюсь Лондона.
– Тогда чего ты боишься?
Она посмотрела на холмы, которые покрылись полевыми цветами, и ответила:
– Выбрать путь, который сломает жизнь Элли.
– Если в ней есть хотя бы половина сил ее матери, то ее жизнь нельзя будет сломать.
– Надеюсь, ты прав.
Затем она улыбнулась и добавила:
– Возьмем ее на пикник.
Он выбрал место возле небольшого пруда, где они с Альбертом ловили рыбу. Где он окунул брата в холодную воду за то, что тот объявил, что Эдварду всегда придется подчиняться его приказам. Он показал Альберту, что ему нельзя приказывать. Себе же он показал, что сможет вытащить брата из беды, даже если сам его в нее и втянул.
Когда Альберт частично потерял слух, Эдвард узнал, что у всех действий бывают последствия. Однако этот урок был не так хорош, каким казался на первый взгляд.
Если бы он рассказал Джулии о своем обмане сразу после родов, он, возможно, не потерял бы ее доверие. И сейчас она не сидела бы на отдалении, а устроилась бы рядом с ним. Элли сидела на руках у матери и время от времени поднимала голову, разглядывая окрестности. У малышки была очаровательная улыбка, которая разобьет не одно сердце. А он боялся, что ее мать разобьет его сердце.