огой, – и лягаешься больно. Дикая… Мне нравится…
– Ты что? Не слышал, что сказала девушка? – слышу спокойный тихий голос за спиной.
Это Павел Буров. О Боже! Как он здесь оказался?
Дурной страх пробирается по венам к самому сердцу. Страх не только за себя, но и за него. Он не сможет противостоять этому чудовищу. Мысль о том, что этот монстр сейчас разделается с ним, а потом примется за меня, вызывает слезы бессилия и безысходности, которые катятся из моих глаз по щекам, оставляя мокрые дорожки.
– Отпусти девочку, – слышу я тихую команду Бурова.
– Ты кто такой? – ревет зверь за моей спиной.
– Тот, кто сейчас тебя отделает, как Бог черепаху, – медленно выплевывает сквозь зубы Буров. Его глаза темны, как ночь, в них клубится такое…
Я никогда его не видела в таком состоянии.
– Кто? Ты? – каждое слово монстра сочится злостью.
Я чувствую, как свирепо раздуваются ноздри хищника, и думаю, что не надо было Павлу злить его еще больше.
Мой мучитель отпускает меня.
– Беги, – коротко говорит мне Буров.
Но я стою, парализованная. То ли от страха, то ли от того, что не могу его оставить здесь один на один с этим чудовищем.
«Беги, дура, приведи подмогу. Здесь от тебя все равно никакого толка нет», – ревет на меня внутренний гений. Очнулся, значит, из нокаута.
Но тело мое не хочет его слушать. Я продолжаю стоять, смотря расширенными от ужаса глазами на происходящее.
Зверюга летит на Бурова в стремительном прыжке, и в миллисекунду оказывается рядом с ним.
Один резкий четкий удар, и туша зверюги пыльным мешком бухается на землю. Буров склоняется над ним и наносит еще несколько резких ударов. Туша замирает.
После чего Павел подходит ко мне, нежно проводит кончиками пальцев по моему лицу.
– Кира. Посмотри на меня. Пожалуйста.
Я поднимаю на него влажные от слез глаза.
В его взгляде столько беспокойства и участия. Он осторожно притягивает меня к себе:
– Все в порядке? – тепло и внимательно смотрит на меня.
Под его взглядом я таю, но от перенесенного переживания не могу произнести ни слова.
Мой герой. Мой спаситель. Мой рыцарь в блестящих доспехах.
– Иди, пожалуйста, в общежитие. Я сейчас приду. Все будет хорошо. Научу только вежливости кое-кого.
Он выпускает меня из своих теплых объятий, и я чувствую внутренний холод, забирающийся под кожу.
Он переводит взгляд на тушу, безвольным мешком распластавшуюся неподалеку от его ног. И я вижу, как его взгляд меняется, мрачнея, наливаясь злобным жестоким блеском.
– Иди, Кир, мне будет спокойнее,– говорит он мягко, но строго. – Я скоро приду к тебе.
Туша начинает ворочаться.
По широкому тротуару я заплетающимся шагом бреду в сторону общежития. Внезапно налетает порыв сильного ветра, и верхушки деревьев начинают плясать в буйном танце. Ветер трепет мне волосы, раздувая их в разные стороны, они прилипают к моим влажным щекам. Ноги совсем не слушаются меня. Только бы не упасть.
Не выдержав, оборачиваюсь, чтобы посмотреть. Буров стоит и провожает меня взглядом. Я понимаю, что он выжидает, когда я скроюсь из вида. Он не хочет, чтобы я видела, как он будет учить вежливости гориллу.
Его челюсти сжаты, в глазах – лютый холод.
Глава 35.
Кира
Я сижу на кровати в своей семиметровой комнате в общаге. Мне кажется, что время остановилось. Я – на грани отчаяния. Одинокий лучик солнца рассыпается по скудной мебели в моем скромном жилище. В его свете медленно кружатся пылинки.
Чтобы как-то успокоиться, отвлечься от мыслей, я в сотый раз скольжу вниманием по незамысловатой обстановке своей комнаты.
Стол около стены с ноутбуком на нем.
Пять минут назад, придя в общагу, я с ужасом обнаружила, что Кукушкина продолжает вредить. Причем изощренно. На этот раз она вылила на мой ноутбук воду, и он теперь не работоспособен. Как я теперь буду делать свой курсовой? Но это сейчас меня совсем не волнует. Все чувства как бы притуплены.
Скольжу дальше взглядом по своей комнате. Над столом – книжная полка, заваленная учебниками, книгами и прочими нужными вещами. Рядом со столом – стул. Около входной двери – встроенный в стену шкаф. Дверца уже отремонтирована. Не отрывается.
На входной двери в комнату – очень приличных размеров зеркало. Отрада глаз.
Возле кровати – небольшая тумбочка со всякими женскими, очень нужными вещичками. Я сижу сейчас на выполненном в лоскутной технике ярком покрывале, которое я заказывала по интернету в американском магазине. Ждала своей доставки полгода. Но это стоило того.
Это разноцветное милое покрывало, сшитое в технике пэчворк, придает домашний уютный вид моей комнате. Я провожу ладонью по разноцветице, чувствуя под рукой мягкую плотную ткань.
Буров приходит через полчаса. Раздается тихий стук в дверь, а следом за стуком и он сам изящно вплывает в мою комнату.
Прошло всего полчаса, может, даже и меньше, пока я его ждала, а мне кажется, что прошла целая вечность.
Он, конечно, запросто прошел мимо зоркой охраны, через которую и мышь без пропуска не проскочит. Нашел мою комнату, хотя я ему и не говорила.
И почему меня это не удивляет?
Увидев его в распахнутых дверях своей комнаты, я сразу вскидываюсь к нему испуганной газелью.
И вот я уже стою в ласковом кольце его рук.
– Он больше не тронет тебя. Не бойся, – негромко говорит мужчина моей мечты, нежно гладя меня по голове.
– Он очень мстительный, Паш. Он это просто так не оставит, – я в испуге поднимаю на него глаза. Тревога по-прежнему не хочет оставить меня и уехать куда-нибудь в командировку.
– У меня есть рычаги давления на него. Я уже надавил на них, – его спокойствие передается и мне. – Он к тебе больше и близко не подойдет. Верь мне, детка, – он аккуратно заправляет выбившуюся прядку за ухо. В его прикосновении столько нежности, столько ласки, что мое бедненькое сердечко начинает гулко стучаться в грудную клетку.
– Где ты научился так драться? – задаю я вопрос, которые последние полчаса терзает мой мозг.
– Были возможности, – уклончиво отвечает он. Видно, что он особо не хочет распространяться на эту тему. – Ты многого обо мне не знаешь. Но мы это поправим.
С этими словами он наклоняется ко мне и целует так ласково, так трепетно.
И от этого целомудренного поцелуя сладостная истома растекается по всему моему телу, заставляя дрожать и трепетать все внутри.
Он еще сильнее притягивает меня к себе, его руки заключают меня в сладостный плен. Смакуя, вдыхаю его сексуальный запах. Все события сегодняшнего дня отходят на задний план. Я чувствую только его. Я вижу только его.
Его губы, не встретив сопротивления (дурой надо быть, чтобы брыкаться в такой обстановке), уже более страстно и яростно впиваются в мои губы. Его язык проникает в мой рот, встречаясь в чувственной схватке с моим языком. Он целует меня так, как будто он ждал этого поцелуя всю свою жизнь.
Земля уходит из-под моих ног, кружась и покачиваясь. Внутри меня все тает, тело ломит от желания.
Он нежно оглаживает изгибы моего тела, постепенно его рука спускается все ниже и ниже…
Я открываю глаза и вижу в его глазах бушующий огонь, который сжигает меня изнутри.
От его взгляда мышцы внизу живота сводит, а дыхание перехватывает.
И тут в самый неподходящий момент я вспоминаю, что в комнатах – адская слышимость, и замираю.
Черт.
– Что-то не так? – тревожно всматривается в мое лицо. – Ты вся напряжена.
Я краснею. Сказать о том, что меня вдруг взволновало, я не в состоянии.
– Я дурак, – сокрушенно отстраняется он от меня.
Куда ты? Нет!
– У тебя сегодня был такой сложный день. А тут еще я со своими поцелуями…
В глазах – столько боли.
– Вовсе нет, – горячо шепчу я, проводя руками по его плечам, по взъерошенным волосам. Его волосы такие мягкие, шелковистые.
– Ты мой рыцарь. Мой спаситель.
Его глаза оживают.
Я тянусь к его губам, хочу вновь слиться с ним в одно целое. Черт с ней, с этой слышимостью.
Но слышу его строгий голос:
– Кирюш, тебе надо отдохнуть.
Кирюша? Это что еще такое? Меня так только мама называет.
– И, надеюсь, ты все же не будешь сегодня делать свой курсовой и позволишь, наконец, мне помочь тебе его доделать.
– Да, – выдыхаю я. – Если ты так хочешь.
Холодная волна прокатывает по телу, вмиг остужая его.
– Да. Я так хочу, – твердо, не терпящим возражений голосом говорит он.
Ох, ничего себе. А он – деспот, Неожиданно.
– Мне надо, чтобы ты хорошенько отдохнула, и завтра пришла ко мне на свидание цветущей розой, и не говорила опять про свой курсовой.
Свидание! Он сказал: свидание!
Во мне все ликует.
Мне хочется сказать, что я не в силах ждать завтрашнего дня. Что нельзя ли завтрашнее свидание перенести на сегодня. Но слова так и не срываются с моих губ, застряв где-то в глубинах отделов, отвечающих за речь.
Вместо этого я говорю:
– А курсовой все равно делать не на чем. Ноут сломался.
– Как сломался?
– Кто-то залил его водой.
– Ктоо? – губы его сжимаются в жесткую линию.
– Я думаю, это Кукушкина.
– Что за тело?
– Подружка того, от кого ты меня спас сегодня, – мой голос дрожит.
– Забей. Забудь про него, – он мягко возвращает меня в свои объятия.
Глава 36.
Павел
Два года назад
– Эти письма любовные сочинил больной человек. Так считает Эльвира Леонидовна. И он, думаю, и есть тот, кого мы ищем, – таков был приговор Зернова.
Я взволнованно посмотрел на него:
– Но как найти того, кто писал это Агате?
– Для начала мы воспользуемся Вашей предложением. И дактилоскопируем всех ваших сотрудников. А потом: посмотрим. По результатам.
– Я думаю: только мужскую ее часть?
– Всех, значит, всех.