ак он вернулся в Париж из Гавра, он, казалось, избегал Жюльетту так же, как и она его.
Робер тщательно постарался скрыть удивление при виде старого платья на Жюльетте и ее вымазанного сажей лица.
– Я принесу наверх теплую воду. Вам понадобится что-нибудь еще?
Мне было необходимо что-то еще, и я взяла его.
– Спасибо, Робер, мне больше ничего не нужно. – И Жюльетта торопливо взбежала вверх по ступенькам.
Была уже почти полночь, когда она услышала на лестнице шаги Жан-Марка. Минуту спустя она уловила стук закрывшейся за ним двери.
Жюльетта судорожно вздохнула, встала и быстро направилась к двери, ведущей в коридор.
Жан-Марк уже снял черный парчовый жилет и расстегивал белую полотняную рубашку, когда Жюльетта без стука отворила дверь его комнаты и вошла.
Он бросил взгляд через плечо. Жюльетта в белом кружевном капоте.
– Могу ли я сказать, что вы никогда не перестаете удивлять меня?
– Добрый вечер, Жан-Марк. – Жюльетта нервно теребила кружева. – Я ждала вас. Вас долго не было.
– Я не знал, что у меня есть причина спешить домой. – Жан-Марк помолчал. – Я должен заключить, что ошибался?
Жюльетта кивнула и закрыла дверь.
– Это непросто… я не могу… не знаю, что сказать…
– Это совершенно очевидно.
Жюльетта встала перед Жан-Марком.
– Я много думала… – Она умолкла. – Это труднее, чем я представляла.
– Разрешите вам помочь? Вы поняли, что глупо бороться против того, чего мы оба хотим.
– Нет. – Жюльетта заглянула в темные глаза Жан-Марка. Такие прекрасные настороженные глаза. – Я решила сказать вам, что люблю вас.
Жан-Марк оторопел.
А Жюльетта поспешно продолжала:
– О, я не жду, что вы скажете, что любите меня. Хотя мне кажется, я вам небезразлична больше, чем вы думаете. – Ее голос понизился до шепота. – Вы можете никогда и не полюбить меня. Я не уверена, что вы вообще способны любить женщину.
– Тогда почему же вы так щедры, что даете мне такое оружие?
– Оружие? – Жюльетта печально улыбнулась. – Видите, вы по-прежнему вооружены против меня. Вы можете никогда… – Девушка замолчала, и прошло какое-то время, пока она снова заговорила:
– Да, я дам вам любое оружие, какое вы пожелаете, Жан-Марк. – Она подняла руку и ласково провела по его левой щеке. – Я люблю вас не только телом, но и всей душой и умом. Я останусь с вами – в вашей постели или просто рядом – до тех пор, пока вам этого хочется. Надеюсь, что это продлится долго, потому что я, наверное, буду любить вас всю жизнь. Этого оружия вам достаточно?
– Да, – хрипло произнес Жан-Марк. – Могу я спросить, что вызвало эту капитуляцию?
– Tutto a te mi guida.
– «Все ведет меня к тебе»?
– Эти слова выгравированы на кольце-печатке королевы. Она сказала, что с самого начала знала, что выбора нет и что любовь надо ловить, пока она не ускользнула. – Жюльетта улыбнулась дрожащими губами. – Я вдруг поняла, что мне тоже не уйти. С первого дня, когда я вас увидела, все вело меня к вам: Катрин, моя живопись, Танцующий ветер, аббатство, даже революция. Неужели вы не понимаете? В мире слишком много крови и разрушений. Я не позволю лишить себя того, что может быть у меня с вами. – Она положила голову на грудь Жан-Марка, обвила его руками и прошептала:
– Все действительно ведет меня к тебе, Жан-Марк.
– По-моему, я… сокрушен. – Жан-Марк стоял неподвижно; потом его руки поднялись, на мгновение задержались над плечами девушки и сомкнулись на них с величайшей осторожностью. – Но если ты полагаешь, что я не приму твоего предложения, ты жестоко ошибаешься. Я был бы последним дураком, если бы отказал себе в том, чего хочу. А я не дурак.
– Я знаю.
– Я человек практичный. – Губы Жан-Марка ласкали висок Жюльетты. – И если мне отдают победу, я принимаю ее.
– Да.
Жан-Марк подхватил Жюльетту на руки и понес к кровати.
– А что, если будет ребенок?
Девушка обмякла в его объятиях.
– Я ничего от тебя не жду. Если это случится, я позабочусь о ребенке.
Жан-Марк посмотрел на нее.
– Ты совсем сдаешься?
– Не сдаюсь, – прошептала Жюльетта. – Предлагаю.
Жан-Марк уложил ее на шелковое покрывало, лег рядом, опираясь на локти и глядя Жюльетте в лицо. В его глазах она увидела недоумение, страсть и странное сожаление.
– Это разве не одно и то же?
– Нет. – Жюльетта запустила пальцы в его густые волосы, и его губы медленно приблизились к ее губам. – Это не одно и то же. Ты увидишь.
– Ты защитил меня, – сонно прошептала Жюльетта. – Я этого не ожидала.
– Неужели так трудно поверить, что я могу отвечать великодушием на великодушие? – Жан-Марк крепко прижал к себе девушку, ласково водя рукой по ее кудрям. – Я обнаружил, что очень тронут. Возможно, это просто временная слабость, но, пока я ее не преодолею, я не могу поставить тебя в такое уязвимое для меня положение. Ты же видишь, что… Ты что, засыпаешь?
– Да. – Жюльетта прильнула к нему. – Мне хотелось бы не спать, но я так устала. – Она зевнула. – День был очень утомительным, а ты пришел поздно.
– Завтра приду пораньше. Да мы можем и вообще не вылезать из постели.
– Это было бы приятно. – Жюльетта откровенно боролась со сном. – Мы этого не делали со времен «Удачи».
Руки Жан-Марка крепче обвились вокруг Жюльетты, щекой он прижался к ее макушке. В его объятиях она казалась маленькой, хрупкой. Она полностью отдалась в его власть, и все же в ее капитуляции не было слабости. Теперь она стала еще сильнее, чем в свои самые дерзкие моменты, и у Жан-Марка было странное ощущение, что в минуту торжества он потерпел поражение.
Он нежно поцеловал девушку в макушку, глаза жгла горячая влага, и он их закрыл.
Tutto a te mi guida.
Верные слова. Неудивительно, что они затронули какую-то знакомую струну, когда королева…
Королева.
Жан-Марк вдруг догадался…
Он-то ведь подумал, что Жюльетта повторила слова королевы, слышанные ею в прошлом в Версале, но Жюльетта всегда отказывала прошлому и жила только настоящим. Почему же тогда эта фраза так подействовала на нее сейчас?
Разве что она услышала ее гораздо позднее.
Или она снова ходила в Тампль к Марии-Антуанетте…
Жан-Марк осторожно высвободил руку из-под головы Жюльетты и набросил на нее шелковое покрывало. Выбравшись из постели и накинув парчовый халат, он тихонько скользнул к двери, взяв по пути со стола подсвечник.
Минуту спустя он открыл дверь комнаты Жюльетты. Что он рассчитывал найти? Если она, как он подозревал, ходила в Тампль, то, должно быть, уже отослала испачканный сажей маскарадный наряд вниз. Возможно, он надеялся, что ошибся и вообще ничего не найдет.
Стол в другом конце комнаты был покрыт полотняной скатертью, на нем лежал веер, стояли флакон и какое-то устройство из дуба. На полу рядом со столом он увидел соломенную корзину с бумажными веерами.
Жан-Марк медленно прошел через комнату к столу и поставил на него подсвечник.
Раскрытый белый шелковый веер на столе был очень изысканным. Тонкий шелк отделан по краю изящным кружевом, резные палочки из слоновой кости отполированы до блеска, а на шелке был изображен грациозный Танцующий ветер с глазами, как крошечные миндалевидные изумруды. По спине Жан-Марка побежали мурашки панического страха.
– Что ты здесь делаешь? – За его спиной в дверях в кружевном капоте стояла растрепанная Жюльетта. – Я не говорила, что ты можешь сюда входить, Жан-Марк. Ты не имеешь права…
– Что это такое? – Жан-Марк взял со стола шелковый веер и поднял его. – Ради бога, что это ты еще придумала?
– Ты же знаешь, что это Танцующий ветер. Я сделала его ради собственного удовольствия. И не собираюсь обмахиваться им на публике. Тебе не следовало его трогать. Я не уверена, что клей уже высох. – Она забрала веер у Жан-Марка и осторожно положила на покрытый полотняной скатертью стол. – Он очень хорош, не так ли?
– Исключительно. – Жан-Марк указал на корзину с веерами, что стояла на полу. – А эти, я полагаю, ты тоже сделала для собственного удовольствия.
Жюльетта повторила:
– Тебе не следовало входить сюда.
Жан-Марк схватил девушку за плечи.
– Кафе «Дю Ша». Королева. Все это тянется месяцами, так?
Жюльетта подняла на него глаза.
– Да, но я очень осторожна. Тебе это абсолютно ничем не грозит, Жан-Марк. Если нас схватят, я никогда…
– Ты считаешь, я этого не знаю? – Голос Жан-Марка звучал резко. – Господи, ты думаешь, я до сих пор не узнал тебя?
– Это продлится недолго. Она скоро будет на свободе. Но сейчас ты не должен вмешиваться.
– Ты виделась с ней сегодня, да?
Жюльетта кивнула.
– Она просила меня пообещать ей найти способ спасти ее сына. Ох, Жан-Марк, она такая печальная! Я просто обязана помочь ей.
– Ради всего святого, да весь Париж знает, что Конвент собирает против нее улики для суда!
– Франсуа говорит, что план побега почти готов. Он уже подкупил охрану в Тампле, и нам остается только найти способ провезти ее через кордоны в добром здравии.
– Франсуа!
– На самом деле он вовсе не человек Дантона. Он руководитель группы, которая пытается спасти королевскую семью. Его настоящее имя – Уильям Даррел.
– Сюрприз за сюрпризом, – мрачно сказал Жан-Марк. – Во что еще меня посвятят?
– Ни во что.
– И когда же состоится побег?
– Через две недели, двадцать третьего июня. – Жюльетта посмотрела на него. – Тебя это не касается. Сделай вид, что ты никогда не видел этих вееров, Жан-Марк. Занимайся своими делами.
Жан-Марк невесело рассмеялся.
– Ты думаешь, я могу сделать вид, что не вижу, как ты участвуешь в заговоре, который может отправить тебя на гильотину? Завтра же вывезу тебя из Парижа.
– Нет, Жан-Марк, – спокойно произнесла Жюльетта. – До тех пор, пока она не будет в безопасности, – нет. Но, если надо, я попрошу Нана подыскать мне другое жилище. Я знала, что до этого может дойти, если…