— Хорошо. Я поняла, что и у тебя есть сомнения, но ты не хочешь в этом признаться.
— Еще не было вскрытия.
— Но вы с главным уже все решили. Как все просто! А кто подменил ампулы, вам не интересно? Не интересно, что происходит в клинике? Не интересно, что завтра ночью опять кто-нибудь внезапно умрет? Подумаешь, человеческая жизнь! Для врача это просто материал, который можно выбросить на помойку. Но не для каждого врача. Запомни! Кому-то нужна была его смерть.
— Ты чего это разошлась? Остановись!
— Да так. Чует мое сердце, что всю эту историю постараются замять. И ты будешь в этом участвовать.
Милана стремительно подошла к двери, открыла ее и вышла. Она не могла поверить, что человек, с которым она спала, который клялся ей в любви, оказался трусом и карьеристом. Ей казалось, что Сергей в последнее время был для нее не просто коллегой, а хорошим другом, близким человеком, о котором она много думала, а иногда даже строила планы на семейную жизнь. И она чувствовала, что в сегодняшней истории он подозревает кого-то. Но вместо того, чтобы довериться ей, он не просто отмахнулся от нее, а еще и строго приказал забыть о своих догадках.
В этот день Милана до полуночи пробыла в клинике. Нет, она не дежурила. Просто ей не хотелось ехать домой. Клиника была для Миланы вторым домом. Забота о пациентах, раздумья о том, как им помочь, успокаивали ее.
Милана попрощалась с дежурным врачом и вышла на улицу. Было уже очень темно. Шел сильный дождь. Пока она добежала без зонта до автомобиля, промокла насквозь. Волосы прилипли к лицу, с подбородка капала дождевая вода… Она упала на сиденье, повернула ключ, мотор загудел, и машина тронулась с места. Грустные мысли нахлынули на нее.
— О Боже, ну не может же так быть! — простонала она. — Почему, почему, почему, именно со мной…?
Она свернула на обочину, резко нажала на тормоз, и машина с визгом остановилась. Милана откинулась на спинку сиденья, и слезы ручьем покатились по ее бледным щекам. Смахивая их с лица, девушка вытащила из бардачка бумажные салфетки, стала промокать ими щеки. Посмотрев в зеркало, проговорила вслух:
— Ну, что скажешь, красавица? Как дальше жить? Фу, какая ты страшная! А может, мне все это померещилось? Но у меня ключи от его квартиры. Он не звонит. Я тоже. Завтра отдам ему ключи. Все будет понятно без слов. А как работать вместе дальше? Он лжет мне. А у меня, видите ли, патологическая честность… А разве быть честным, это порок? Опасный он человек… А ведь я могла… могла выйти за него замуж… Господи, спасибо тебе, что оградил меня от этого человека. А может, он соучастник этого преступления? И его подкупили большими деньгами? — закралась в голову Миланы страшная мысль. — Боже, я уже, как следователь. И версии, которые приходят мне в голову, просто ужасны. Ладно, все. Время покажет. Это не мое дело. Дело родственников и его коллег.
Она сжала губы и, вглядываясь через лобовое стекло в темноту, включила фары.
— Как же мне страшно! Как теперь жить? В одночасье все рухнуло.
Сморгнув последние капельки слез, еще раз взглянув на себя в зеркало, Милана завела машину и плавно нажала на газ. Автомобиль спокойно заскользил по шоссе. Ночь была безлунной и дождливой под стать ее настроению. За окном изредка мелькали встречные машины, дворники разгоняли косой дождь, заливавший стекла.
Глава 10
Ранний звонок разбудил Милану в шесть утра.
— Господи, кому не спится?! — чуть слышно произнесла она и взяла телефон.
На табло телефона высвечивалось имя Сергея.
— Что случилось, Сережа?
— Я сегодня целую ночь не спал.
— Я так и поняла, но я-то еще спала. Ты заболел?
— Да. И давно. Заболел тобой. У меня бессонница. Билеты в театр пропали, а я мечтал пойти с тобой на премьеру.
Милана молчала.
— Не молчи, пожалуйста, Милана… Что произошло? Эта смерть? … Но мы ведь не в первый раз встречаемся с ней. У нас такая профессия.
— Да, не в первый. Но этот человек уже готовился к выписке. Я бы очень хотела узнать результаты вскрытия, но, по-видимому, мне это не суждено. Это тайна главного и твоя. Но почему, почему, ты не хочешь расследования? Хотя я догадываюсь. И от этого мне становится страшно.
— Я не имею права…
— Какого права, Сережа? Это было бы честно. Вы оба боитесь за свое место в этой клинике?
— Ты не права. Я не понимаю, почему ты так щепетильно отнеслась к этому случаю? Зачем тебе влезать в это дело?
— Да потому, что я знаю, как человек умирает от кровоизлияния в мозг. Да что я тебе объясняю! Ты профессионал, думаю, сам обо всем догадываешься, но не хочешь в этом признаться. А нужно быть честным, Сережа. Особенно по отношению к себе самому… Ладно, мне нужно собираться на работу, — завершила разговор Милана и положила трубку.
Ей не хотелось продолжать беседу. Она сразу поняла, что никакого расследования не будет.
— Мне нужно поговорить с Валентиной, — решила Милана, обдумав ситуацию. Она подошла к окну и открыла его. Свежий утренний воздух ворвался на кухню. Милана посмотрела в небо — погода обещала быть солнечной. Приготовив кофе, села за стол и ее мысли вернулись к адвокату Крючкову.
— А что если эту ампулу подложили в коробку? Они же все похожи. Могло ведь получиться так, что Валентина взяла коробку с назначенным лекарством, вытащила ампулу и, не прочитав надпись, набрала лекарство в шприц и ввела его, не догадываясь, что этот препарат опасен… Но в коробке все ампулы были целы. О нет, это невозможно. Или ей могли заменить наполненный шприц. Ведь она готовит лекарство для пяти палат и раскладывает в ячейки. Господи! Я уверена, что главный с Сергеем все уже знают. Зачем, зачем, я лезу в это дело? — стала корить себя Милана. Допив чашку кофе, быстро натянула на себя платье, взяла с тумбочки ключи от машины и вышла на улицу. — Сергей… почему он не занял такую позицию? — садясь в машину, продолжала размышлять она. — Что теперь делать? Уйти от единственного мужчины, который, наверное, любит меня. А я? Люблю ли я его? У меня нет таких чувств, которые были к Мише. Но найду ли я такого, как Миша? Сможет ли кто-то так же разбередить мое сердце? Может, я живу в иллюзиях? Годы бегут, а я все кого-то жду. Эх, Сережа, Сережа, ведь мысленно я уже представляла свою жизнь с тобой. Но ты оказался карьеристом и трусом. Откуда у талантливого врача такое угодничество перед начальством?
Милана не находила ответов на эти мучительные вопросы, как и оправданий для Сергея. Наверное, потому, что не любила его так сильно, как своего Мишеля. Неожиданно ей пришло в голову, что на протяжении последнего времени у нее на глазах Сергей упорно продвигался по карьерной лестнице, «переступая» иногда через коллег. Она замечала это, хотя старалась не придавать значения таким его недостойным поступкам. Но они невольно накапливались в ее памяти. И вот теперь вспомнились и привели девушку в замешательство.
Подъехав к клинике, Милана заметила спешащую на работу Валентину. Девушка уже подходила к дверям, но Милана успела ее окликнуть.
— Валя!
Та остановилась и поспешила подойти к Милане.
Здравствуйте, Милана Вячеславовна! — поторопилась она первой поприветствовать доктора.
— Здравствуй, Валя! Давай отойдем в сторонку.
Они медленно пошли по аллейке, ведущей в небольшой парк клиники.
— Валюша, скажи мне, вечером, когда ты ставила всем инъекции и переходила от одной палаты к другой, подходил к тебе кто-нибудь в это время?
— Неет, — растерянно протянула Валентина, не понимая, к чему клонит доктор.
— Вспомни, пожалуйста, может, из больных кто-то подходил? Может, кто-то тебе позвонил в это время?
— Милана Вячеславовна, меня обо всех подробностях расспрашивали вчера главный врач и Сергей Яковлевич. Я больше ничего не могу добавить. Они мне сказали, что он умер скоропостижно. С сердечниками такое случается. Они сказали, что моей вины здесь нет.
— Валентина, я знаю, что случается с сердечниками. Не забывай, что я врач. Но ты не ответила на мой вопрос. Тогда какую инъекцию ты ему ввела? Ведь в коробке было десять ампул.
Медсестра нервничала, лицо покрылось розовыми пятнами.
— У меня все шприцы с наполненными инъекциями были заранее приготовлены на каталке, как и таблетки. Вы же знаете, там ячейки с номерами палат и фамилиями. Я всегда так делаю, когда иду в палаты на процедуры. А вчера я принесла вам коробку, где были все десять ампул, потому что растерялась и не сразу вспомнила, что одна ампула оставалась в другой коробке, и я набрала лекарство из нее, а пустую коробку сразу выбросила вместе с пустой ампулой. Я все рассказала главному врачу.
— Ты не волнуйся. Я просто подумала, мог ли кто отвлечь тебя и заменить шприц на другой, с другой инъекцией?
Валентина растерянными глазами посмотрела на Милану. По ее поведению было видно, что девушка очень взволнована и напугана. Милана, которая когда-то глубоко изучала психологию, догадалась, что Валентина что-то скрывает. Девушка, вероятно, была кем-то предупреждена и не могла скрыть свой панический страх.
— Нет, нет, никого возле меня не было в тот день, — замотала головой медсестра. — Уже все улеглись, и было тихо, а Лилия Сергеевна была в другом отделении. Милана Вячеславовна, извините, мне нужно бежать. Людмила просила сменить ее пораньше, у нее ребенок заболел, — решила ускользнуть от неприятных вопросов Валентина.
— Беги, беги, я тебя не задерживаю.
Валя со всех ног ринулась к дверям клиники. Милана спокойно дошла до ординаторской. Сергей Яковлевич, сидел за столом и, как только она вошла, встал.
— Я заждался тебя. Что с тобой происходит? На тебе лица нет.
— Все нормально, Сережа.
Он попытался приблизиться к ней и обнять, но она убрала его руки с плеч и, опустив глаза, сказала:
— Не нужно.
— Милана, твоя холодность меня страшит. Ты отдаляешься от меня, и это вселяет в меня ужас. Оказывается, я совершенно не знаю тебя. Что я такое совершил, что ты уже который день сторонишься меня?