— Нет, нет, нет. Я трусиха. А ты слышал историю про ведьму? — решила переключиться на другую тему Милана. — Старожилы рассказывали.
— Да, слышал. Все вроде бы случилось на этой реке. Но думаю, это просто глупая старая легенда.
— А мне кажется, что нет, — возразила Милана, настороженно посмотрев в сторону реки.
Они поднялись с лодки и подошли к краю воды. Миша бережно обнял ее, повернул к себе и прикоснулся губами к ее губам. Милана закрыла глаза. Она чувствовала невероятный стыд, но прикосновение его губ было необычайно приятным.
Милане мешало постоянное чувство, что за ними кто-то с осуждением наблюдает. Лицо ее горело. — Господи, хорошо, что сейчас ночь, и он не может меня хорошо рассмотреть, — думала она. Когда-то ей было интересно, каково это — целоваться. В романах она читала, что это необыкновенное чувство, и в тайных мыслях представляла свой первый поцелуй. Но в действительности ощущения оказались гораздо более сильными. Сердце Миланы выпрыгивало из груди, кровь стучала в висках, а Михаил все еще не отпускал ее из своих объятий. Наконец он медленно отстранился. Лунный свет упал на его лицо, и, взглянув на него, Милана неожиданно развернулась и стремглав побежала в сторону дома. Михаил лишь успел растерянно крикнуть ей вслед:
— Милана! Я провожу!
Но она уже скрылась в ночной темноте.
Жгучий стыд преследовал Милану до самого дома. Она, волнуясь, залезла в открытое окно, попыталась закрыть его за собой, как вдруг услышала голос матери:
— Милана, у тебя все в порядке?
— Да, мама, я просто открыла форточку. Что-то жарко стало.
— Наоборот, в доме прохладно. Не заболела ли ты?
Девушка только успела стянуть джинсы и нырнуть под одеяло, как мать открыла дверь. Не включая свет, она тихо вошла в комнату, прикоснулась ко лбу Миланы и еще раз шепотом спросила:
— Ты в порядке?
Та молча кивнула. Зоя Дмитриевна, убедившись, что жара у дочери нет, вышла из комнаты. Милана сняла футболку, бросила ее на стул и укрылась одеялом.
После неожиданного бегства Миланы, Михаил медленно шел домой. Он не мог понять, что же случилось с ней: «Может, я чем-то обидел ее? — переживал он. — Или ей что-то не понравилось? Как я завтра взгляну на нее?» Нежные чувства к этой девушке, которые он пытался скрыть от самого себя, волной захлестнули его душу.
Михаил рос в строгости. С девушками встречался редко, да и то если они сами приглашали его на ужин или в кино. Он соглашался, но интересных тем для общения не находилось, и никогда у него не появлялось желания продолжать отношения. Среди своих однокурсниц, многие из которых были не прочь произвести впечатление на красивого парня, он прослыл холодным и неприступным, но его это совершенно не тревожило. С Миланой же все было по-другому. Она была естественной и искренней. Ему понравилось целовать ее, держать в своих объятиях и прикасаться губами к ее губам. Такие чувства для Михаила были новыми, необычными и потому беспокойными. Мысли о Милане преследовали его. Он испытывал горячее желание встретиться с ней ещё раз.
Глава 4
Назавтра, субботним утром Милана проснулась с чувством вины перед родителями, хотя ночное приключение никем не было замечено. Ей ужасно хотелось рассказать Стасе о своем первом свидании. В этот день она старалась во всем угодить матери, зная, что та будет заставлять ее готовиться к экзаменам и не разрешит отлучиться из дома. Зоя Дмитриевна была всегда неумолима, когда решались важные дела. А в воскресенье Михаил должен был уехать.
— Милана, пора сесть за учебники, — сказала мать после того, как дочь вымыла пол. — У тебя все готово к выпускному?
— Да, платье висит, туфли стоят. Больше ничего и не нужно.
— Завтра получишь аттестат. Даже не верится, что моя дочь выросла.
— Мама, можно я на часок сбегаю к Стасе?
— У твоей Стаси нет экзаменов?
— Есть.
— Вот и готовьтесь! Успеете погулять! Если так относиться к подготовке, то не поступишь. И что тогда будешь делать? Замуж выйдешь? Нет, я этого не допущу.
— Я поступлю. Обязательно поступлю. И замуж я рано не выйду.
Она подбежала к матери и чмокнула ее в щеку.
— Ох, и подлиза ты!
— Мамочка, пожалуйста… — умоляла Милана.
— Ладно, иди уж. Но не долго. Часок.
После обеда Милана со всех ног помчалась к Стасе.
Когда она подошла к дому подруги, то заметила открытое окно, через которое слышался звук швейной машинки. Ей захотелось заглянуть в дом, но рост не позволял это сделать. Увидев на земле длинную ветку, девушка подняла ее с земли, отряхнула и отодвинула ей штору. Стася сосредоточенно строчила, и только когда солнечный лучик скользнул по ее лицу, зажмурилась, а потом взглянула на шевелящуюся занавеску. Стася подскочила, выглянула наружу и увидела стоящую под окном Милану, которая, прищурив левый глаз, махала веткой и улыбалась.
— Милана… Ты чего? — спросила она и поправила штору.
— Стася, — таинственно произнесла подруга. — Выйди на улицу.
Стася бросила шить и мигом выбежала из дома.
— Что случилось? Ты какая-то загадочная сегодня.
— Представляешь, я вчера поцеловалась с Мишей, — прошептала Милана ей на ухо.
— Да ты что? — расширила глаза и прикрыла рот ладошкой Стася.
— Да. Мне почему-то так стыдно! Я места себе не нахожу. Как я теперь посмотрю на него?
— Подожди чуть-чуть. Я дострочу подол платья. Завтра же выпускной, а оно мне длинное.
— Хорошо. Только быстро. У меня всего час.
— Ох уж Зоя Дмитриевна! Строгая, как всегда, — посочувствовала подруга.
Стася закончила строчку и поспешила к подруге. Девочки были воспитаны мамами в строгих правилах, и для них поцелуй был целым событием, которое нужно обсудить без свидетелей.
— Пошли, — прошептала Милана.
— Куда?
— Подальше от дома и посторонних ушей.
Они спустились к реке, где нашли укромное местечко под ивой. Осмотревшись и убедившись, что рядом никого нет, сели на траву.
— Стася, что мне делать теперь? — начала взволнованная Милана.
— Не знаю, — пожала плечами Стася. — Я еще не целовалась, и мне никто не нравится так, как тебе Миша.
— А мне он очень нравится. Миша такой красивый!
— Это точно. Он красивый и умный. В нашем поселке красивее его никого нет.
— Ой, Стаська, я так хочу его увидеть, но теперь не знаю — как? Завтра выпускной, и завтра он уезжает. А потом я сама уеду в Москву. Как жаль… — протянула она с сожалением. — Что мне делать? Я хочу, чтобы он увидел меня в моем выпускном платье. Как уговорить его задержаться?
— У него сессия, и ты его даже не уговаривай. Пусть едет сдает, а то еще провалит экзамены… от такой любви, — добавила, улыбаясь, Стася и приобняла подругу. — А давай пройдемся в ту сторону, где его дом.
— Не знаю. А вдруг его мама увидит нас? Что она подумает? Чего это вдруг мы там маячим.
— Ничего хорошего не подумает. Это факт. Значит, Милана, жди, когда он сам найдет тебя.
— Он завтра уезжает! — в отчаянии произнесла Милана. — Как я буду жить и постоянно вспоминать об этом поцелуе? Я даже не знаю, что он думает обо мне. А вдруг осуждает?
— Миланка, да ты по-настоящему влюбилась! Вот уж не могла себе представить… Начиталась сказок и книжек про любовь.
— Наверное, — опустила голову подруга.
— Жди звонок от него. Он обязательно позвонит, если ты ему тоже нравишься.
— А если не нравлюсь? Ой, Стася, что мне делать? Я с ума сойду от разных мыслей. Еще мать следит за каждым моим шагом.
— Ты, конечно, отчаянная. Убежать ночью… Это прямо подвиг при такой строгой маме.
— Сама не знаю, что со мной происходит. Наверное, действительно книжки про любовь подействовали на меня. Я хочу пережить такие же эмоции, как у героев из книг.
— Это точно, — продолжала улыбаться Стася, глядя на совсем непривычную Милану. — Поэтому я не читаю такие книги. Больше исторические, про судьбы людей.
Милана замолчала. Образ Михаила витал в ее мыслях, она снова и снова перебирала в памяти его слова, пытаясь угадать их скрытый смысл. Взглянула на Стасю, вздохнула, с грустью подумала:
— Тебе еще не ведомы такие чувства, подружка. Сможешь ли ты понять меня? И когда? Ведь для этого нужно испытать что-то похожее.
Милана прикрыла ладонью глаза, в которых неожиданно блеснули слезы.
— Что ты, что ты, Милана! — обняла ее Стася. — Только не это… Не расстраивайся. Я, конечно, ещё ничего о таких вещах не знаю, но по тебе вижу, что это очень тяжело.
— Спасибо, подруга, за понимание. Ведь мне, кроме тебя, и рассказать-то об этом некому. — Она достала мобильный телефон, глянула на время. — Нам пора. Час уже прошел.
— Он обязательно позвонит. Вот увидишь, — успокаивала девушку подруга.
— Так выпускной же завтра! Понимаешь?
— Да, но он позвонит обязательно. И вы увидитесь…
Подруги расстались. Милана пришла домой и села за учебники, чтобы мать видела, что она выполняет свои обещания. Но мысли о Михаиле не давали ей покоя. Она изредка поглядывала на телефон, который упрямо молчал. Зоя Дмитриевна заглянула в комнату.
— Милана, отдохни. Завтра выпускной. Это праздник, который должен запомниться на всю жизнь. Ты должна выглядеть свежей.
— Да, мама, я тоже так думаю. Пора уже ложиться спать.
— Я забыла тебе сказать, что на днях папа привезет щенка, — сказала Зоя Дмитриевна, помня, что дочь очень ждала этого момента.
— Мамочка! Какая приятная новость! Не забудьте, что имя у него уже есть.
— Помню, помню. Верный.
— А Лена знает, что у нас будет собачка?
— Я ей говорила. Она тоже ждет.
В этот момент из комнаты выбежала сестренка Миланы и, услышав разговор о щенке, затараторила:
— Милана, папа привезет щенка, и я не пойду в садик. Его нужно кормить, с ним нужно гулять. Правда, мама?
— В садик ты пойдешь, а после садика займешься его воспитанием, — ответила ей мать.
— Почему? — надула губки Леночка.