— Так получается, именно первый Меч Равновесия и хотел скрыть от всех Совет? — догадалась я.
— Не думаю, — не подтвердил мою мысль Вадим, — оно им, конечно, невыгодно было, чтобы мы нашли его, но по сути это особого бы вреда не принесло. Ну что бы изменилось от того, что Паладины Равновесия вдруг обнаружили одну из своих древних реликвий? Это только прибавило бы нам боевого духа и стойкости. И все. Первый Меч Равновесия ценен как память о нашем прошлом, о зарождении служения Равновесию, но никакой магии или особенных сил он нам не даст. Особенно теперь, когда он разрушен… — Вадим вздохнул.
— А вот еще ты говорил про третью силу, которая была до Порядка и Хаоса, — не унималась я, — про меч этой третьей силы.
— А ты разве сама не поняла? — с легким удивлением посмотрел на меня Вадим. — Это же Клинок Истины.
— С ума сойти… Так у Эридана меч первого Паладина?
— Не совсем, — Вадим покачал головой, — сложно объяснить, это и он, и не он одновременно.
— Это как? — не поняла я.
— Да в легенде про это непонятно, — с досадой ответил он. — Вроде как меч первого Паладина после его смерти разделился на два клинка. Один из них перешел к Джабраилу Орбаганскому, который в свое время и основал Орбаган. Это и есть известный тебе Клинок Истины.
— А второй? Он куда делся?
— Об этом история умалчивает. Многие были уверены, что его каким-то образом захватил Совет, и он хранится теперь там в строжайшей тайне. Но правда это или нет — кто знает? — Вадим развел руками.
— Так нас именно для этого сюда зашвырнуло Равновесие, чтобы мы вашу реликвию нашли? — я непонимающе на него смотрела.
— Не думаю, — медленно произнес Вадим, — тут дело явно в другом.
— Тогда еще вопрос, — не замолкала я, — ты говорил, что Меч Равновесия создан и на физическом, и на ментальном уровнях одновременно, и что уничтожить его невозможно. Так неужели самый первый разрушился просто от времени?
— Карин, Меч Равновесия вне времени, — странным голосом ответил Вадим. — Понимаешь, что это значит?
— Объясни, — я нахмурилась. — Что тогда с ним случилось?
— Кто-то его разрушил, — глаза Вадима потемнели.
— Ты же сказал, что это невозможно, — совсем запуталась я.
— Вокруг нас наглядное свидетельство, что, как оказалось, это возможно, — возразил он. — Правда, я даже представить не могу, кто вообще это мог сделать. Такой силой не обладал никто и никогда. А разрушили Меч очень и очень давно…
— Но зачем? — я растерялась. — Если это просто реликвия… Ты же говорил, что смысл этого сооружения в знаке защиты мира, как условный сигнал для Паладинов…
— Именно так, — Вадим кивнул.
— Тогда зачем, ну вот зачем его было кому-то разрушать, а? Объясни, я действительно не понимаю, — насупилась я.
— Я и сам не понимаю, — честно ответил Вадим. — Если рассуждать логически, то это делать было вообще незачем. Я склоняюсь к той версии, что либо это произошло случайно, либо вообще не знаю, что думать… Помнишь наши клоны? Быть может, это взаимосвязано. Был выброс какой-то исключительной силы, которая разрушила Меч Равновесия и осталась тут болтаться безвредными клочками.
— Я теперь вообще ничего не понимаю, — ошалело пробормотала я, — какая-то сила… неизвестно зачем… голова просто кругом идет… Нам-то с тобой что делать?
— А если нет? — погруженный в свои мысли Вадим моего вопроса даже не услышал. — А если этот кто-то разрушил его сознательно? Если он до сих пор здесь?
— Здесь? — я нервно сглотнула. — Вадим, ты меня так не пугай. Если уж ваша неубиваемая реликвия рухнула, то нам с тобой вообще хана.
— Это мы еще посмотрим. — нехорошим голосом произнес Вадим и решительно встал. — Отныне Арцахес под защитой Паладинов Равновесия!
И тут же непроглядное черное небо прочертила огромная молния и ударила в землю совсем рядом с обломками прежнего Меча. Земля задрожала, и из мгновенно образовавшейся от удара молнии черной воронки поднималась монолитная глыба.
Я с благоговейным ужасом смотрела на возвышающийся Меч Равновесия, который ярким белым лучом бил в черное небо, мгновенно образовав в нем воронку.
— Вадим, но зачем?.. Кого ты собрался защищать в Арцахесе? Тут, кроме нас, людей нет, если ты не заметил. Или ты это случайно? — я с сомнением на него взглянула.
— Нет, Карина, это я очень даже не случайно. Пусть теперь тот, кто разрушил первый Меч, придет сюда и попытается уничтожить этот, — Вадим мрачно усмехнулся. — Да только есть еще в этом мире Паладин способный защищать свои идеалы.
— Ты псих, — жалобно пробормотала я, — нет, ты точно псих. Ты это сейчас серьезно сказал?
— Абсолютно, — Вадим решительно кивнул, — и если понадобится, я буду охранять этот Меч до конца своей жизни.
У меня едва не задергался левый глаз.
— Ты же сам говорил, что это был хрен знает сколько лет назад! — я едва не заорала. — Не поздновато ли ты спохватился? Если кто-то супер сильный тут и был, то давно уже как скопытнулся! Ты сам-то подумай!
Хмурый Вадим молчал. Видимо, ему уж очень сильно хотелось побыть героем.
— А если нет? — возразил он.
— Гадать можно до бесконечности, — буркнула я, — не тупи.
— Я все решил, — высокопарно изрек Вадим. — Оставь меня здесь. Равновесие вернет тебя домой.
— О, да, замечательно! Я вернусь домой, а ты останешься здесь караулить до конца своей жизни неизвестно кого. Сложно, конечно, будет объяснить твое решение бедной Рите… — я выждала эффектную паузу и коварно добила: — Благо, что есть Виталька, сможет ее утешить.
Судя по выражению лица Вадима, в его душе рьяно боролись Паладин и человек. Он резко сжал руки в кулаках и глухо прошептал:
— Не говори ей про меня ничего, пусть думает, что я просто пропал и все.
Я не ожидала, что моя уловка не подействует. Только сейчас поняла, насколько серьезно он настроен, и не на шутку испугалась.
— Ну с чего ты вообще взял, что нас сюда забросили для того, чтобы ты тут остался?!
— А для чего еще? — угрюмо отозвался Вадим, на меня не смотря. — Карин, бессмысленно пытаться меня переубеждать, я не отступлю.
Он уселся на землю у основания Меча и упрямо уставился в темноту перед собой.
Я от злости даже ногой топнула.
— Ну и сиди здесь и жди хрен знает кого, пока с голода не помрешь! — в сердцах выпалила я, резко развернулась и яростно потопала прочь. Я ждала, что он меня окликнет, но Вадим остался безмолвным.
— Нет, на этих долбанутых Паладинов никаких нервов не хватит! Ну и пожалуйста, — бурчала я себе под нос, уходя все дальше, — если он упрямый как баран, то я тут не виновата! Ничего, ничего, — пророчески протянула я, — через пару дней ему надоест играть в героя, бросит эту бредовую затею как миленький! — я с досадой пнула подвернувшийся под ногу камушек, обернулась.
Сам Меч уже видно не было, но бьющий с его острия в небо яркий луч служил прекрасным ориентиром. Во мне досада закипела с новой силой.
— Я, конечно, понимаю, первый Паладин, реликвия и все такое, — ворчала я, — но это ведь все лишь прошлое, просто прошлое…
Голос Прядущего зазвучал настолько неожиданно, что я даже подпрыгнула. Мне порой казалось, что у меня в карманах находятся какие-то мини-порталы, которыми он пользуется, потому что уже не раз он откуда ни возьмись появлялся, хотя секунду назад его там не было.
— Первый Паладин, первый Паладин, — пробурчал серебряный паучок, — нашли с кого пример брать.
Я быстро достала паучка из кармана джинсов, и теперь он восседал у меня на ладони с крайне важным видом великого мудреца и мыслителя.
— Он был величайшим героем, — возразила я и уже не так уверенно добавила, — по крайней мере, так, по словам Вадима, говорится в их легенде.
— Да я разве спорю? — фыркнул Прядущий. — Он, действительно, был величайшим героем. Да только он же стал и величайшим отступником.
— Что? — поразилась я.
— А что, — ехидно с изрядной долей превосходства поинтересовался Прядущий, — об этом в легенде Паладинов не говорится? И почему я не удивился?
— Ты мне нормально про него объясни, — потребовала я.
— Да чего тут объяснять-то, — паучок задумчиво поочередно рассматривал свои лапки, словно видел их впервые, — он, конечно, совершил подвигов столько, сколько все Паладины за всю историю всей кучей не совершили. А потом… потом он просто стал отступником.
— Вот так вот просто взял и стал? С утра проснулся и решил, мол, а не пора ли мне на сторону зла, вдруг у них там печеньки вкуснее? — не удержалась от сарказма я. — Слушай, Прядущий, раз уж ты поднял эту тему, то давай уж толком все расскажи.
— Ай, ну какая же ты настырная, — страдальчески изрек паучок. — Само собой, что отступником первый Паладин стал не враз и не от нечего делать. Он был избран Равновесием, но… Но он не служил ему. Просто возложенная на него миссия совпала с тем, к чему стремился он сам. Вот только итоговые цели не совпадали. И когда Паладин, сам того не подозревая, осуществил замысел Равновесия, выбора ему не дали… Вот как ты думаешь, почему Равновесие обрекает своих воинов на испытания?
— Чтобы они стали сильнее? — предположила я.
— Нет, — Прядущий покачал головой. — Чтобы уничтожить в них последние сомнения, последние слабости и даже последние мечты. Чтобы ничего, никакие эмоции и чувства не мешали Паладинам исполнить свой долг. Так было и с самым первым. Его лишили всего. Но не поставив перед выбором, как твоих друзей, а просто-напросто уничтожив то, что было ему дорого.
— Я бы после такого, наверное, рехнулась, — тихо пробормотала я. — Разве вообще можно так с людьми?..
— Вот и представь, каково было после такого первому Паладину, — продолжал Прядущий, — я прекрасно помню, в каком он был состоянии…
— Погоди, — перебила я, — ты хочешь сказать, что ты при этом присутствовал?
— Конечно, — как само собой разумевшееся подтвердил Прядущий, — если ты не заметила, я — мертвый бог, прядущий Нити Судеб. И первого Паладина в том числе. Так, что-то я с мысли сбился, про что я тебе рассказывал?