Горничная Карнеги — страница 24 из 51

Я поднялась в свою комнату, где держала саквояж «первой дамской помощи». Проверив, всё ли на месте — ножницы, нитки, наперстки, пудра, расчески, щетки для одежды и набор нюхательных солей, — я защелкнула замок и поспешила в прихожую перед гостиной. Проходя через кухню, поздоровалась с мистером Фордом, украшавшим огромное блюдо с бараниной веточками розмарина.

— Как я понимаю, миссис Питкерн все-таки приняла приглашение на ужин, — сказал он с улыбкой.

Я рассмеялась и приподняла свой саквояж.

— Как вы догадались?

— Крепитесь, милая. Без хозяина вечер будет долгим.

— Что вы имеете в виду, мистер Форд?

— Вы можете вспомнить хоть один званый обед или ужин, проходивший без старшего мистера Карнеги?

Я покачала головой. Мне не единожды приходилось сопровождать хозяйку на крупных светских мероприятиях, и старший мистер Карнеги присутствовал там всегда.

— Ну вот. Подумайте, кто будет сегодня сидеть во главе стола, — сказал мистер Форд, недвусмысленно намекая на миссис Карнеги и ее тихого, робкого младшего сына. Оставив меня с этой мыслью, он вернулся к своему занятию.

Я поспешила в хозяйскую часть дома и заняла свое место в прихожей у входа в большую гостиную, где гостям миссис Карнеги подали аперитив перед ужином. Не имея других занятий, я прислушивалась к разговору, доносившемуся из-за двери. Говорили в основном джентльмены — об успешной кампании войск Союза в долине Шенандоа и о недавнем переизбрании президента Линкольна. Разговор был обнадеживающим и легким — видимо, из-за присутствия дам. Когда в беседе возникло затишье, в гостиную как по команде вошел мистер Холируд и объявил, что ужин подан.

Карнеги, Уилкинсы, Питкерны, Далласы и мисс Аткинсон с отцом, доктором Аткинсоном, прошли мимо меня в столовую. Сердце мое заколотилось при виде мисс Аткинсон, которую я не ожидала встретить на сегодняшнем вечере. Как и миссис Питкерн, она с отцом первоначально отказались от приглашения.

Я стояла, скромно потупив глаза, и не смотрела на проходивших мимо гостей, но все равно почувствовала на себе пристальный взгляд мисс Аткинсон. Впрочем, мне могло показаться. Щекам стало жарко от прилившей крови, и я мысленно взмолилась Деве Марии: пусть мне действительно лишь показалось, пусть я просто выдумываю проблемы там, где их нет.

Дождавшись, когда гости рассядутся за столом и скрип отодвигаемых стульев затихнет, я поспешила занять свое место в коридоре для слуг — не прямо у двери в столовую, но все же в пределах слышимости. В столовой царила тишина, пока мистер Холируд и подчиненные ему лакеи подавали первое блюдо — пряный суп с кресс-салатом. Затем серебряные ложки мелодично застучали по тонкому фарфору, гости отведали творение мистера Форда, и неловкое молчание сменилось дружными похвалами отменному первому блюду. Миссис Карнеги не без гордости сообщила, что у нее служит прекрасный повар.

При упоминании о мистере Форде разговор за столом перешел на тему прислуги — тему, поистине неисчерпаемую и весьма подходящую, чтобы заполнить любые пустоты в беседе. Теперь говорили в основном дамы. Они обсуждали своих экономок, дворецких, лакеев и горничных — и непрестанно хвалили друг друга за умение выбирать хороших слуг. Миссис Уилкинс принялась рассказывать о своей личной горничной, и я сразу навострила уши. Наверняка речь зайдет и обо мне, это лишь вопрос времени.

— Кажется, вы не ошиблись с выбором Клары, миссис Карнеги, — заметила миссис Питкерн.

Я затаила дыхание, ожидая, что скажет обо мне хозяйка.

— Она, безусловно, справляется гораздо лучше своей предшественницы, которую мне предоставила миссис Сили. Прежняя служба в лучших домах Дублина стала для Клары хорошей школой, хотя мне все равно пришлось переучивать ее согласно нашим американским стандартам.

— Вы проделали замечательную работу, — сказала миссис Питкерн, и миссис Уилкинс с ней согласилась.

Я невольно улыбнулась этому комплименту от миссис Карнеги и согласию дам. Похоже, как минимум одно затруднение в моей странной новой жизни — где я притворялась другой Кларой Келли, опытной горничной при требовательной хозяйке, — я преодолела успешно.

Мисс Аткинсон, всегда скорая на язык, была на удивление молчалива во время этой застольной беседы. Но когда дамы закончили хвалить друг друга за успешное формирование штата прислуги и в разговоре снова возникла пауза, мисс Аткинсон взяла слово:

— Ваша Клара действительно образцовая горничная, хотя, клянусь, пару недель назад я видела ее в парке в разгаре дня, сразу после обеда. Я это запомнила, так как мне показалось весьма необычным, что служанка пошла на прогулку одна, без хозяйки, в такое время.

Смутные страхи, столько дней не дававшие мне покоя, наконец обрели четкую, конкретную форму. Мисс Аткинсон все-таки видела меня в парке. Она просто ждала подходящего случая, чтобы упомянуть об этом. Сообщит ли она всем присутствующим о том, что я была не одна, а в компании мистера Карнеги?

— В парке? — удивилась миссис Карнеги. — Не может быть, мисс Аткинсон. Я строго слежу за расписанием Клары, и после обеда она либо проводит время со мной, либо занимается рукоделием в комнате экономки.

— Я уверена, миссис Карнеги, что это была она. — В голосе мисс Аткинсон явственно слышалось довольство. — Я не могла ошибиться. Я часто вижу ее рядом с вами и успела запомнить в лицо. Да и ее жуткое пальто трудно спутать с чьим-то другим. Вы же не думаете, что я вас обманываю?

Я знала, что моя хозяйка не осмелится возразить, тем самым пойдя на открытую конфронтацию. Ее положение в высшем питсбургском свете было еще довольно шатким, и она не могла позволить себе прилюдно спорить с такой уважаемой в обществе дамой, как мисс Аткинсон. Свой властный характер и вспыльчивый нрав миссис Карнеги проявляла лишь при общении с сыновьями и домашней прислугой. Я догадывалась, что произойдет дальше: миссис Карнеги сочтет своим долгом обсудить со мной наедине обвинения мисс Аткинсон, а затем доложит этой юной леди о назначенном мне наказании. Причем не исключалось и увольнение, поскольку мисс Аткинсон высказала нарекания в мой адрес в присутствии общих знакомых.

Я услышала, как миссис Карнеги резко втянула в себя воздух, готовясь ответить, но ее прервал стук распахнувшейся двери, разнесшийся эхом по всей столовой.

— Эндра, ты вернулся! — с явным облегчением воскликнула моя хозяйка.

Мне живо представилось, как она улыбалась старшему сыну первой за вечер по-настоящему теплой улыбкой, тем более радостной, что он появился исключительно вовремя и спас ее от неприятного разговора. Несмотря на смятение, вновь охватившее меня при неожиданном возвращении мистера Карнеги, я мысленно возблагодарила его за то, что хозяйка отвлеклась от мисс Аткинсон и пагубных новостей, которые та, без сомнения, готовилась сообщить.

Как только словоохотливый и компанейский мистер Карнеги сменил своего молчаливого младшего брата во главе стола, гости сразу же оживились. Разговор плавно перетекал от политики к бизнесу, от войны к светским сплетням — без единой неловкой задержки. Я хорошо представляла себе, как горящие глаза старшего мистера Карнеги и его неизменно оптимистичный настрой заряжают всю компанию, собравшуюся за столом, и, несмотря на все мои страхи, радовалась его возвращению.

Мистер Холируд и двое лакеев ненавязчиво меняли приборы и блюда. Следом за супом подали запеченных устриц, а затем — тушеного барашка с розмарином и картофельным пюре. Восхитительные, аппетитные ароматы растекались по всему дому. У меня заурчало в животе. Сегодняшний ужин для слуг состоял всего-навсего из ветчины, квашеной капусты и нарезанных кусочками свежих яблок. Однако о том, чтобы сбегать сейчас на кухню за нетронутыми остатками хозяйской трапезы, не могло быть и речи. Мне придется дождаться позднего вечера, когда хозяева и хозяйка уже лягут спать, и только потом я смогу спуститься на кухню за чем-нибудь вкусным, уповая на щедрость мистера Форда.

Мистер Холируд и Джеймс уже готовились внести в столовую огромное блюдо с шарлоткой под взбитыми сливками, как из комнаты донесся оглушительный грохот.

— Клара, скорее сюда! — крикнула миссис Карнеги.

Когда я влетела в столовую, миссис Питкерн лежала без чувств на полу в окружении встревоженных дам. Ее муж стоял рядом с ней на коленях и держал ее за руку. Лицо ее было красным, дыхание — прерывистым и слабым.

Я открыла флакончик с нюхательной солью и поднесла его к носу миссис Питкерн. Едкий запах не привел ее в чувство. Дамы встревожились еще больше. Женские обмороки на светских приемах — явление обычное, но нюхательная соль, как правило, сразу же возвращала упавшую в сознание.

Я на секунду поднялась и шепнула на ухо хозяйке:

— Может быть, мистер Карнеги проводит мужчин в гостиную? Мне нужно ослабить ее корсет, чтобы облегчить дыхание.

Миссис Карнеги подозвала к себе старшего сына, вполголоса отдала ему распоряжение, и он тут же увел из столовой всех гостей — и джентльменов, и дам, — так что со мной и лежащей без чувств миссис Питкерн осталась только моя хозяйка. Мистер Холируд послал лакея за врачом, а я поспешно расстегнула ряд мелких пуговиц на спине платья миссис Питкерн и ослабила шнуровку на ее туго затянутом корсете. Распахнув ее платье пошире, насколько это было возможно в таких обстоятельствах, я опять поднесла к ее носу флакон с нюхательной солью. Безрезультатно. Тогда я широко распахнула ее лиф — гораздо шире, чем позволяли приличия, — и опять поднесла соль. На этот раз она шумно вдохнула и открыла глаза.

— Спасибо, Боже, — прошептала миссис Карнеги.

Я помогла миссис Питкерн сесть, чтобы ей стало легче дышать.

— Благодарить надо не Бога, — с трудом выговорила она между двумя хриплыми вдохами, — а вашу Клару.

Глава двадцать первая

12 декабря 1864 года
Питсбург, штат Пенсильвания

Гости разъехались. Слуги улеглись спать. Даже мистер Форд, который часто работал почти до рассвета, потому что страдал затяжными бессонницами, ушел к себе в комнату неожиданно рано. Как обычно, я помогла миссис Карнеги подготовиться ко сну. К моему изумлению, она ни словом не упомянула ни миссис Питкерн, ни мисс Аткинсон. Я даже подумала, не снял ли случай с миссис Питкерн с меня все обвинения, высказанные мисс Аткинсон. Но на самом деле сомневалась, что сумею отделаться так легко, и не знала, чего теперь ждать.