— Я рассказывал ей о Вудраффских спальных вагонах. Помнишь, мама, как я заключил первую сделку с компанией Вудраффа? — спросил он, выскользнув из ее крепких объятий.
Она встала прямо напротив него, тем самым исключив меня из беседы.
— Конечно, помню. В тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. Или пятьдесят девятом?
Эндрю чуть сдвинулся в сторону, чтобы все же видеть и меня.
— Да, в пятьдесят восьмом. Клара, я познакомился с мистером Вудраффом, когда отправился в очередную командировку по делам Пенсильванской железнодорожной компании. Он сам обратился ко мне с предложением о спальных вагонах. Показал мне разработанную им модель, и я передал информацию мистеру Скотту и мистеру Томсону.
— И на них это произвело впечатление, — перебила его миссис Карнеги. Не меняя положения, она обращалась только к своему сыну, демонстративно не замечая меня. — И предложение Вудраффа, и твоя дальновидность, Эндра. Они сразу купили два спальных вагона компании для Пенсильванской железнодорожной компании. И в знак благодарности выделили тебе долю в компании Вудраффа.
Я заметила, что миссис Карнеги ни словом не упомянула о том, что у мистера Томсона и мистера Скотта тоже была своя доля в компании вудраффских спальных вагонов. Собственно, это стало одним из условий контракта с Вудраффом. Эндрю поделился со мной этой конфиденциальной информацией, когда я завершала свою таблицу акционных активов Карнеги. Неужели его мать не знала об интересах мистера Томсона и мистера Скотта в Вудраффской компании? Неужели ей и правда не известно, что Томсон и Скотт постоянно использовали инсайдерскую информацию для инвестирования в компании, с которыми собирались заключать партнерские контракты? И не только Томсон и Скотт, а почти все владельцы компаний, включая и ее собственного сына. Мне не верилось, что моя хозяйка — женщина умная и искушенная в вопросах бизнеса — не в курсе этой распространенной предпринимательской практики, которая поначалу показалась мне крайне сомнительной. Возможно, ей просто хотелось думать, что ее обожаемый сын стоял выше всех махинаций.
— Твои память и деловое чутье, как всегда, поразительны, мама. — Эндрю с гордостью обвел взглядом купе. — Мы прошли большой путь от тех двух первых вагонов, верно?
Миссис Карнеги провела пальцем по шелковой бахроме, свисавшей с подлокотника мягкого кресла.
— Верно, Эндра. — Она на секунду умолкла и вдруг жестко прищурилась. Ее лицо посуровело. — Теперь ты просто обязан победить этого клятого Пульмана в вашей гонке за спальные вагоны. Ты же с ним справишься, да, Эндра?
— Когда это я не справлялся, мама? — ответил он, и его взгляд сделался таким же жестким, как у нее.
Я принялась разбирать вещи хозяйки, превращая купе в некое подобие ее хоумвудской спальни: разложила на столике ее любимые косметические принадлежности, разбрызгала в воздухе ее духи, распаковала дорожные сумки и переложила белье в комод. Мне не сказали, где я буду спать, и я сомневалась, что миссис Карнеги захочет делить со мной двухъярусную кровать. Наверное, мне придется ночевать в кресле или в соседнем вагоне на обтянутой плюшем скамейке, которая все равно мягче, чем моя кровать дома в Голуэе.
При мысли о родном Туаме мое сердце сжалось. У нас больше нет дома. Я уже никогда не увижу ферму, и звонкий ручей, и пологие холмы, набегающие друг на друга, словно изумрудные волны, и наш домик с белеными стенами и соломенной крышей. Почему я не думала об этом раньше? За всеми переживаниями о семье, еле сводившей концы с концами в Голуэй-Сити, я как-то выпустила из виду факт, что навсегда потеряла дом своего детства. Это казалось неважным по сравнению с бедственным положением моих родных, ведь сама я, поступив в услужение в богатый дом, жила очень даже неплохо.
— Клара, — окликнула миссис Карнеги, прервав ход моих горестных мыслей. — Спроси у моего сына, в котором часу будет ужин. Мне надо знать точное время, чтобы успеть переодеться к столу.
— Да, мэм.
Я вышла в коридор и направилась к купе Эндрю, борясь с нарастающим беспокойством. Я пыталась наслаждаться неожиданной роскошью путешествия и не поддаваться глупой тревоге, но снова вспомнила прощальный разговор с мистером Фордом, и на душе стало скверно. Особенно теперь, когда мне предстояло пусть ненадолго, но все же остаться с Эндрю наедине.
Утром я пришла на кухню забрать у мистера Форда корзину с едой, которую он приготовил для нашего путешествия. Я думала, что он молча отдаст мне корзину и этим все и ограничится. Но он неожиданно произнес:
— Не стоит вам ехать в Нью-Йорк, мисс Келли.
Меня удивило, что он со мной заговорил, а его слова обескуражили.
— Я не могу не поехать, мистер Форд. Я сопровождаю хозяйку.
— Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Вам не следует путешествовать вместе с мистером Карнеги. — В его голосе не было гнева и осуждения, лишь сочувствие и беспокойство. И я вдруг поняла, что все эти месяцы после свадьбы младшего мистера Карнеги мистер Форд избегал меня вовсе не потому, что сердился, а потому, что искренне за меня переживал. Просто он не хотел встречаться с еще одной болью после того, как утратил надежду разыскать жену и дочку, хотя их поиски продолжались.
— Мистер Форд, я очень ценю ваше мнение. Но как я уже объясняла, между мной и мистером Карнеги нет ничего, что выходило бы за рамки приличий.
— То есть объятия в темноте — это, по-вашему, вполне прилично?
Я густо покраснела.
— Да, я согласна, само объятие было ошибкой. Однако ничего подобного между нами не происходило ни прежде, ни впредь. И в тот раз я его обняла просто в порыве радости. Он сообщил мне хорошие новости делового характера. Вот и всё.
Мистер Форд недоверчиво покачал головой.
— Какие у вас двоих могут быть новости делового характера, да еще требующие объятий?
— Мистер Карнеги учит меня разбираться в предпринимательстве. Я ему помогла в одном деле, и он меня вознаградил.
— Вознаградил? — Мистер Форд чуть ли не рассмеялся.
— Он заплатил мне за идею акциями компании, которые стоят хороших денег.
— И что же, он выдал вам на руки доллары? Или эти самые акции — уж не знаю, что это такое?
— Нет, — очень тихо ответила я.
Вопросы мистера Форда разбередили во мне беспокойство. Я и сама хотела бы знать, когда я все-таки получу деньги за те самые акции. Но я не решалась спросить у Эндрю, долго ли еще ждать. Я боялась, что покажусь слишком жадной до денег и вообще лишусь права на эти акции, а значит, и на премиальную выплату.
Мистер Форд взял меня за руку и крепко ее сжал.
— Послушайте, мисс Келли. Я знаю, как это бывает, и надеюсь, вы все-таки примете к сведению предостережение от умудренного жизнью старого человека, повидавшего многих хозяев и многих служанок, перешедших границы дозволенного. Для служанок все это добром не кончается.
Я постучала в дверь купе Эндрю, зная, что он откроет сам. Многие мужчины его положения путешествовали в сопровождении камердинера или дворецкого, но только не Эндрю. Он любил подчеркнуть, что вырос в простом окружении и привык самостоятельно заботиться о себе.
Эндрю открыл дверь и улыбнулся своей обычной приветливой, обезоруживающей улыбкой.
— Клара! Входите, пожалуйста.
Слова мистера Форда все еще звенели у меня в ушах, и я не решилась переступить через порог.
— Я пришла по поручению вашей матери. Она спрашивает, в котором часу будет ужин.
— Ужин в шесть, — сказал он. — Может, вы все-таки уделите мне пару минут, Клара? Я хочу показать вам одно интересное приспособление в купе. Вудраффская разработка по моему поручению.
Его приглашение очень напоминало ту ситуацию, от которой меня столь настойчиво предостерегал мистер Форд.
— Я все увижу отсюда. Думаю, мне не стоит входить к вам в купе в такой непосредственной близости от купе вашей матери, — заметила я.
Радостный, как дитя, он продемонстрировал мне письменный столик из красного дерева, который складывался к стене, когда пассажиру требовалось больше места. Я наблюдала за представлением из коридора.
Он обернулся ко мне с гордым видом, явно ожидая похвалы.
— Гениально, Эндрю! — отозвалась я.
Он с размаху уселся на обитый бархатом табурет рядом со столиком, как бы подчеркивая его мягкость.
— Когда мы с Вудраффом еще только обсуждали идею вагонов для путешествий класса люкс, приближалась война и на них почти не было спроса. Но теперь трансконтинентальное железнодорожное сообщение активно развивается, а люди хотят комфорта в дальних поездках.
— Люди, у которых есть деньги на этот комфорт.
— Да, удовольствие действительно не из дешевых. Простому человеку оно, к сожалению, не по карману. А пульмановские спальные вагоны еще дороже вудраффских.
— Ваша мать говорила о Пульмане. Кто это?
— Пульман — наш конкурент. Сейчас в эксплуатации находятся восемьдесят восемь вудраффских вагонов по контрактам с Пенсильванской железнодорожной компанией и другими ведущими среднеатлантическими компаниями, и до недавнего времени именно эти вагоны доминировали на рынке спальных вагонов. А теперь Пульман с его вагонами прибирает к рукам Средний Запад — ту территорию, где мы собирались расширить наш бизнес. И это особенно настораживает в свете слухов о том, что Объединенная Тихоокеанская железнодорожная компания планирует предоставить франшизу на спальные вагоны для своих трансконтинентальных поездов.
— И вам нужно исключить Пульмана из числа претендентов на контракт с Объединенной Тихоокеанской компанией.
— Вот именно.
— Расскажите подробнее о вагонах компании Пульмана. Чем они отличаются от вудраффских?
Эндрю дал краткий обзор инженерных решений по каждому типу вагонов, отметил различия в конструкции и размерах и признал, что пульмановские вагоны прочнее, тише и даже немного комфортнее вудраффских. Ирония в том, сказал он, что Пульман построил свои спальные вагоны, используя разработки Вудраффа.