Он сказал себе, что может жить с этим. Это было достаточно верно; у него не было сомнений по поводу взлома нескольких кодексов для общего блага. Король и его подчиненные наверняка поймут и посочувствуют ему. Что же касается других Железнорождённых… они могут понять, но никогда не проявят сочувствия. В худшем случае, они полностью изгонят его.
Всякий раз, когда я решу покинуть Легион… Возможно, я не смогу вернуться на Острова. Ров Кейлин может быть единственным домом, который у меня остался.
Это был худший аспект всего этого.
Какими бы трудными и обескураживающими были эти посредничества, Виктарион решил выбросить их из головы. Он не мог позволить себе сомневаться. Не в такой ответственный момент. Ему нужно было сосредоточиться на своем текущем задании. Он будет беспокоиться о своем статусе на островах позже.
Когда Виктарион вышел из задумчивости, его уши что-то уловили. Между звуками скрипа дерева, разбивающихся волн и голосов, он услышал мягкое жужжание. Казалось, оно исходило из-за его спины.
Виктарион оглянулся через плечо и увидел Нута-цирюльника, стоящего в нескольких футах от него. Он стоял, прислонившись к валу порта и глядя на море. Его губы слегка дрожали; жужжание исходило из его рта. Виктарион внимательно прислушался, и в этом звуке действительно была мелодия.
— Что ты напеваешь, цирюльник? — спросил его Виктарион.
Нут повернулся к своему командиру и ответил ему:
— «Песню, милорд».
— «Какую песню?» — с любопытством пробормотал Виктарион.
— «Я слышал это с Горы», — сообщил ему Нут,
— «Он утверждал, что это старая военно-морская песня, откуда он родом.»
— «Я не знал, что в западных землях есть военно-морские песни», — прокомментировал Виктарион.
— «Я тоже, — признал Нут, — возможно, он ошибся в его происхождении».
— Есть слова? — спросил Виктарион. Он был искренне заинтересован. Хотя у Железного капитана не было особого вкуса к музыке, его всегда интересовали песни о море.
— «Полагаю, что да, — ответил Нут-цирюльник, — однако я подобрал лишь несколько из них».
— Побалуй меня, если хочешь, — сказал ему Виктарион.
Цирюльник Нут кивнул и выпрямился. Потом откашлялся и тихонько запел довольно приятным голосом:
— «Якоря качают, мальчики мои, качают якоря. Прощайте, чужие берега, мы отплываем на рассвете. Всю нашу последнюю ночь на берегу, пейте до пены… вот и все, что я могу вспомнить навскидку».
— «Очаровательно, — заметил Виктарион, потирая висок, — я должен не забыть поговорить об этом с лордом Грегором позже. Мне было бы интересно услышать всю песню».
— «О, он был бы счастлив поделиться им, милорд, — провозгласил Нут. — Он упомянул, что надеется научить этому больше людей. Особенно тех из нас, кому удобнее на воде».
— «То, что сегодня произойдет, безусловно, будет достойно песни», — заявил Виктарион.
— «Действительно, — признал Нут, — в любом случае, это определенно будет хорошим отвлечением».
— «Отвлечением?» — повторил Виктарион, сбитый с толку.
— Да… — немного настороженно подтвердил Нут. После паузы он вздохнул и пробормотал:
— «Могу ли я говорить прямо?»
— Да, но помни о том, что говоришь, — предупредил его Виктарион. Даже от своих людей он не терпел никакого пренебрежения.
— «Я верю в то, что вы делаете, — заявил Нут, — работа на Легион без знамен принесла нам гораздо больше пользы, чем набеги на Эссос. Я также восхищаюсь вами за то, что вы открыто встали на сторону короля, а не своих соотечественников».
— «Каждый мужчина здесь сделал то же самое, — рассуждал Виктарион.
— Верно, — откровенно заявил Нут, — разница в том, что ваша семья правит Железными островами. Но это может продолжаться недолго.
Виктарион был в замешательстве.
— «Что ты имеешь в виду?»
— «После Восстания король может лишить вашу семью места правителя Пайка», — заявил Нут.
Это заявление заставило Виктариона задуматься. Он не рассматривал эту концепцию. Теперь, когда он это сделал, он заметил, что на самом деле существует большая вероятность этого. Несмотря на его верность Железному Трону, вся остальная семья Виктариона восстала против Роберта Баратеона. По этой причине у короля были законные основания забрать Пайк из Дома Грейджоев и завещать его другому дому. Наверное, даже не дому с островов.
— Возможно, ты и прав, — мрачно признал Виктарион.
Нут снова прислонился к валу и произнес:
— «Если вы позволите мне спросить, что вы чувствуете при этом, милорд?»
Виктарион провел добрую минуту, размышляя над идеей отделения Дома Грейджоев от Пайка. В конце концов, он посмотрел Цирюльнику в глаза и твердо заявил:
— «Я готов принять это. Если я должен пожертвовать родовым домом моей семьи ради Вестероса, пусть будет так».
Нут только кивнул головой и тихо сказал:
— «Очень хорошо. Если ты так считаешь, то я тебя поддержу».
Я просто надеюсь, что вы не будете единственным, кто это сделает.
На следующий день после того, как флот короля Роберта Баратеона отбыл из Утеса Кастерли, его рота встретилась с ротой лорда Станниса и лорда Тайвина. Железные острова были почти в пределах видимости их места встречи.
Когда они встретились, королю потребовалось некоторое время, чтобы оценить состав каждой роты. В нескольких случаях он решил перевести определенные подразделения в другую армаду.
А именно, он перевел Клиганов и Мормонтов в свою роту. Поскольку они сыграли важную роль в битвах при Сигарде и Фэйр-Айле, он хотел, чтобы они также присутствовали при падении Пайка.
Виктарион знал, что именно Джорах Мормонт покалечил Родрика Грейджоя, а Сандор Клиган убил Эурона Грейджоя. Он не держал ответсвеность за эти действия против обоих мужчин; они просто сделали то, что нужно было сделать. Кроме того, Виктарион чувствовал, что его дерзкий племянник может преподать суровый урок смирения, а между ним и Вороньим Глазом не было любви.
Как только король Роберт закончил реорганизацию Королевской армии, он начал вторжение на Железные острова.
Наступление началось ранним утром, когда солнце едва выглядывало из-за восточного горизонта. Еще до полудня пали Старый Вик и Великий Вик. Получив в небе сигнал от лорда Станниса и лорда Тайвина, войска короля Роберта двинулись к Пайку.
Осада Пайка велась очень методично. Во-первых, конфликт на море.
Половина королевских кораблей — во главе с лордом Пакстером Редвином, лордом Мейсом Тиреллом и лордом Хостером Талли — вступила в бой с большей частью того, что осталось от Железного флота, занятого в заливе Железного человека. Только несколько избранных кораблей все еще стояли на побережье, и все они находились в Лордспорте.
Пока бушевал морской бой, другая половина королевских кораблей направилась в Лордспорт с намерением пришвартоваться там.
К удивлению Виктариона, когда они добрались до Лордспорта, жители города почти не оказали сопротивления. На самом деле, когда флагман Роберта вошел в гавань, лорд Савейн Ботли отплыл на своем «Стриже плавнике», чтобы встретить короля-оленя под знаменем мира.
Роберт был настроен скептически, но согласился встретиться с лордом Лордспорта. После того, как лорд Саван был доставлен на борт «Молота короля Роберта», он заявил, что он и его семья готовы преклонить колено.
Когда Виктарион услышал это, он был удивлен. Его удивление разделяли и многие другие. Такой ход был нехарактерен для типичного Железнорожденного.
Железные люди обычно не очень легко уступали чужой силе. Даже если они сталкивались с огромными трудностями, обычно они были слишком упрямы, чтобы смириться с поражением. Таким образом, мотивы капитуляции лорда Ботли были поставлены под сомнение.
Первоначально подозревали, что причиной была его храбрость (или ее отсутствие). Но Виктарион был уверен, что лорд Саван не сдался из-за страха. Трусы и признающие себя побеждёнными недолго жили на Островах, а Дом Ботли не был известен тем, что производил их.
Было обнаружено, что истинной причиной уступки Савана Ботли было то, что он больше не верил в дело лорда Бейлона. Случилось так, что он не очень в это верил с самого начала. Кроме того, его старший сын Харрен в настоящее время служил в Легионе без знамен. Лорд Саван не хотел рисковать причинением вреда кому-либо из членов своей семьи, особенно своему наследнику, и участие Харрена Ботли в Легионе принесло много пользы их дому.
По крайней мере, у некоторых железнорожденных есть немного здравого смысла.
После недолгих размышлений Роберт Баратеон принял капитуляцию лорда Ботли. Остальным королевским судам разрешили войти в гавань Лордспорта. Как только они были пришвартованы, экипажи спешно высадились.
Войскам короля потребовалось больше часа, чтобы перегруппироваться на суше. Было собрано более десяти тысяч юнитов со всего королевства. Их дополнили еще несколько сотен, которые лорд Ботли смог выделить для них. Как только все они были организованно собраны, они отправились в путь к Пайку.
Замок Пайк был совсем недалеко при поездке на лошадях. Увы, лошадей на всех царских людей не хватило. Сам король был верхом, как и его генералы (включая Виктариона). Всем остальным пришлось идти пешком.
Через два часа они прибыли к главным воротам Пайка. Виктарион родился там, вырос там и прожил там большую часть своей взрослой жизни. Несмотря на это, великолепие и необъятность замка все еще поражали его. Он был не одинок в этом чувстве; он действительно мог слышать, как некоторые солдаты бормотали в благоговении.
Просто подождите, пока мы не окажемся внутри…
Пайк состоял из пяти башен, построенных на группе островков. Сторожка была единственной, к которой можно было попасть прямо с суши. Если кто-то хочет войти в Великую крепость, Кровавую крепость, Кухонную крепость и Морскую башню, он должен быть хорошим альпинистом. Король не собирался посылать свои отряды взбираться на скалы Пайка, поэтому им придется войти через сторожку.