– Да? А если не употреблять медицинских терминов, как это прозвучит на нормальном языке?
– Фурункул, например, или абсцесс.
– Опять ничего не понял.
– Ну чирей, господи!.. Да, придется все-таки посмотреть на твое ухо. – Алина вынула из рюкзака фонарик и, сощурившись, осмотрела Лемке. – Ничего необычного я не вижу. Правда, серы в избытке. Сделай вот что. Почисть уши и сделай инъекцию антибиотика. Надеюсь, ты не сожрал свой индивидуальный пакет.
Лемке облегченно вздохнул, пропустив очередную грубость.
– Спасибо, доктор. Я всегда завидовал врачам.
– Пожалуйста. Но я лишь маленький фельдшер. Бывший.
– Но ведь фельдшеров иногда называют докторами.
– Только иногда.
После получасового перерыва Шеель поднялся на ноги.
– Нам необходимо держать дистанцию не меньше, чем в один дневной переход, чтобы избежать преждевременного конфликта, если нас догонит штурмовая бригада Кроужека. Лагерь разобьем там. – Капитан указал на снежный карниз, где выступом протянулась цепочка каменных нагромождений. – Ветра там нет. Сейчас для нас важно не столько время, сколько дистанция – расстояние от базового лагеря чехов. Но разрыв будет происходить медленнее, так как мы идем вверх. Но я все же думаю, что нам предстоит всего два перехода, максимум три. Слышишь. Дитер?
Лемке понуро кивнул.
Алина тронула Шееля за руку:
– Лучше будет, если мы еще сегодня сумеем подняться во-он на тот склон. Стена там практически вертикальная, но много уступов. Сил у меня пока достаточно, и я сумею забраться туда и закрепить веревки.
– Боюсь, до темноты не успеем, – ответил командир.
Алина твердо посмотрела ему в глаза:
– Успеем.
...Алина переобулась в легкие ботинки, поплевала на руки и смело подтянулась, поджав ноги и тут же отталкиваясь ими от шероховатой поверхности. Пальцы зацепились за едва приметный выступ в скале... Алина поискала глазами следующий и нашла его вверху, на расстоянии полуметра от вытянутой левой руки.
Отпустив ноги, Алина зависла над Кепке, который провожал ее глазами. Он невольно сделал шаг в сторону, потому что женщина практически ни за что не держалась, и Хорст боялся, что она грохнется ему на голову.
Но Алина, оттолкнувшись, быстро зацепилась левой рукой за выступ, отпуская другую руку и ногу.
«Вот стерва!» – Кепке с восхищением смотрел на скалолаза «в юбке».
Райдер повисла на руках на высоте четырехэтажного дома. Через шею у нее был перекинут витой нейлоновый канат диаметром в один сантиметр, выдерживающий груз весом в две тонны, а за поясом – альпинистский молоток для вбивания костылей и крючьев.
Алина поднималась без страховки, хотя по ходу подъема можно было бы вбивать костыли и, пользуясь отрезком шнура, закрепленного на талии, пропускать его через клапан карабина, страхуя себя от возможного падения. Поднималась она смело и красиво, на короткие мгновения зависая в воздухе.
Еще несколько секунд – и Алина уже стояла на ровной площадке.
Она вбила крюк, завязала узел на одном конце шнура и, сделав двойную петлю, закрепила поверх узла. Потом потянула шнур через клапан карабина, прикрепленного к крюку. Другой конец шнура внизу поймал Кепке.
«Ты или я?» – спросил он глазами у Шееля.
«Ты», – усмехнулся командир.
Кепке взялся за веревку.
И – снова влажная ладонь Алины.
– Привет, мой грубиян. – Она вдруг подалась вперед, и Хорст, теряя равновесие, ощутил свой желудок в районе кадыка. Он под углом навис над пропастью, упираясь ногами в самый ее край.
Глаза Алины горели. А ладони – влажные. Хорст почувствовал, как его хватка слабеет, ладонь начинает предательски скользить. Он другой рукой намертво вцепился в запястье Алины.
– Да ты чокнутая!!!
– Отпусти, – спокойно произнесла Алина. – Больно.
– Отпустить?!! – Сейчас Кепке отмерял жизнь мгновениями. – Ты, дура!
– А давай упадем вместе?
Она придвинулась еще ближе. Кепке вытянулся над пропастью чуть ли не в горизонтальном положении. Он во все глаза смотрел на женщину и читал на ее лице решительность. Целую вечность длились короткие секунды, за которые в глазах Алины произошла перемена. Животный страх Хорста работал на пределе, и он уловил в черных зрачках ненормальной подруги колебание.
Она неожиданно схватила его за рукав куртки и резко дернула на себя. Хорст растянулся на снегу.
– Ладно. – Она брезгливо посмотрела в его полные ужаса глаза. – Теперь за работу. Ларс не любит ждать.
– Алина! – прошипел Кепке, найдя в себе силы привстать на локтях. – Ты должна запомнить одну вещь: когда-нибудь я убью тебя!
– Знаешь, я почему-то верю. Ты можешь сделать это после того, как мы поднимем остальных.
Глава IV
16 – 17 апреля
10
Какой там Уэдж! Какой склон!
Вот именно – склон! Сергей только склонял эти красивые слова, зная о массиве Канченджанги только теоретически, держа, впрочем, в голове расстояния. Но как только огляделся вокруг, тот путь – через склон Уэджа, а потом через морену, где он рисковал получить по голове камнем – вдруг обрел реальные очертания. Сахара. Пожалуй, предместья Канченджанги были ничуть не меньше.
И вот он стоит на плато. Впереди карабкаются муравьиные фигуры немцев; сзади, того и гляди, появится штурмовой отряд... кого? Черт их знает, но, наверное, те тоже не лучше – с автоматами и бритыми затылками.
А его «далеко видать». Со всех сторон. Вот чертовы Гималаи, спрятаться негде.
Куда идти? Покорять? Кого – Кангбахен, мать его? Сухову хорошо было – ходил с чайником по пустыне, джигитов откапывал, Абдуллы не боялся, потому... Эх! Хотя бы кого-нибудь в снегу закопали! Хоть того же Хорста. Хорстаид – нормально. Восточно-немецкий гибрид. А еще лучше – Алину.
Сергей дурашливым голосом пропел:
– Алина, открой личико. Если, конечно, ты не Абдулла.
Парень закинул сумку за спину и пошел вслед за немцами.
Кто такая Алина, Курочкин узнал к вечеру, когда, пользуясь пластами тумана, ползавшими по склону, почти вплотную приблизился к каменной гряде над снежным карнизом. Левее на привале отдыхали немцы.
Сергей четко определил, что наиболее рациональный путь лежит по вертикальной стене, на вершине которой раскинулось небольшое плато. С места своего наблюдения он видел надежные укрытия от ветра: бивак так и напрашивался под массивный выступ вверху скалы. Но было два «но». Первое: Сергей не видел, что там дальше, на самом плато; вполне вероятно, что дальше можно найти более выгодное место. И второе: подъем на скалу займет достаточно много времени, а до сумерек рукой подать.
В Сергее заиграло профессиональное любопытство: кто возьмет на себя ответственность взобраться по вертикальной стене. «Скорее всего дерзкий Хорст-Саид, – подумал он. – Потому что я больше никого не знаю».
Но он ошибся. Около семи часов вечера он увидел, что Алина начала раздеваться. Сергей опешил: «Чего это она?!» И покраснел. Только Алина сняла с себя не все. На ней остались тренировочные брюки в обтяжку и легкая куртка, плотно прилегающая к телу. Женщина шагнула к стене.
Сергей даже привстал: «Здорово лезет!» Он также по достоинству оценил ее экипировку: все в обтяжку. Не дай бог резкий порыв ветра – свободная одежда запарусит. Тогда только вниз: голова – жопа – ноги. А она лезла без страховки.
Сергей, глядя на восхождение Алины, забыл на время, кто перед ним. И, может, вспомнил бы, когда Алина оказалась наверху, но вот на веревке показалась еще одна знакомая фигура. В Хорсте он тоже определил опытного альпиниста, но не скалолаза.
– Ё... – невольно вырвалось у Сергея. Он снова привстал. – Чего это они там делают? – Хорст висел над пропастью, а Алина, согнув ноги в коленях, держала его за руку. Эта пара напомнила Сергею фигуристов, когда партнерша, почти касаясь льда головой, кружится вместе с партнером, удерживающим ее за руку. Только здесь было все наоборот. И вместо льда под головой Хорста двадцать пять метров пропасти. Потом Хорст пропал.
«Вот это они развлекаются!»
Следующим поднимался «мужик с автоматом». Тоже альпинист, определил Сергей. И все. Больше в отряде альпинистов не было, остальные выглядели кулями на веревке. Правда, нашелся еще один, но профессионализма в нем не чувствовалось, просто необычайная ловкость с лихвой компенсировала его альпинистскую неграмотность. «Но в горах не новичок», – окончательно определился Сергей.
Но прежде чем определиться окончательно, Курочкин чуть было не задохнулся от нахлынувшего чувства. Он собрал всю силу воли, чтобы не вскочить и не закричать: готовился подниматься Александр Николаевич Скоков, а за ним – Вадим Паненка, врач экспедиции, имевший два высших образования и исполнявший в отряде две функции – доктора и ответственного за связь.
Скокова слегка подтолкнули: «Вперед!» Руководитель российской экспедиции взялся за веревку и уверенно поднялся. Теперь очередь Вадима. Доктор предостерегающе поднял руку: «Не надо нежностей, я сам».
Вот этого Сергей никак не ожидал. Он стиснул кулаки: «Живы!» Но идут в группе в качестве заложников. Как хотелось Сергею хоть как-то дать знать о себе – я здесь, совсем рядом, я... помогу! Как – он пока не представлял. Поэтому снова сосредоточился на остальных.
Он посчитал всех, внимательно наблюдая за каждым и отметив про себя, что в отряде есть один больной.
Девять человек. Девять...По губам скалолаза пробежала бледная улыбка. Как там у Эдуарда Тополя? «...В образе еврейского Рэмбо я отправился на озеро...» Он перефразировал известного писателя: "В образе русскогоРэмбо я поднялся в горы". Мне бы только автомат и... теплую одежду. А в скалах я всем девятерым дам фору.
«А куда деваться?» – в который раз спросил себя Сергей. – Считай, я к ним привязан. Теперь привязан.Назад нельзя. Мне нужна теплая одежда и автомат, – уже твердо и окончательно решил он. – Брать буду сегодня ночью