Но Кызметь, не слушая его, подошел к темному квадрату, пересек его, стал на четвереньки в одном углу и пополз по квадрату вдоль его края, сначала по той стороне, которая ближе к двери, потом по той, что напротив стены, и, наконец, по третьей, дальней. Захар следил за ним, не сводя глаз. Опять почти до самой стены дополз Кызметь и, вытянув шею, долго всматривался в каменный пол за квадратом. Захар все следил за ним, не смея передохнуть.
Пол в этом углу сарая был, как ему казалось, такой же, как и во всем сарае, только будто чуть потемней, пыли поменьше. Кызметь вдруг прищелкнул языком, гибким движением поднялся на ноги и бросился к правому, дальнему углу амбара. Там он присел на корточки и стал внимательно разглядывать каменную плиту в углу сарая.
Оглянувшись на Захара, он поманил его. Захар подошел и присел рядом с Кызметем.
Кызметь поднялся, сделал шаг в сторону, нагнулся и провел пальцем по краю одной из плит, она почти не отделялась от соседних, щели между плитами были тщательно замазаны и покрыты пылью, и плиты совсем сливались одна с другой. Потом Кызметь вернулся в угол, опять присел и показал Захару щель вокруг угловой плиты. Ни замазки, ни пыли там не было. Щель, хоть и не широкая, отчетливо чернела по краям плиты.
Кызметь ударил ладонью по плите.
– Там, – сказал он уверенно. – Олов там. – И он указал пальцем в землю.
Захар, широко раскрыв глаза, смотрел на Кызметя.
– Подземелье, стало быть, тут? произнес он неуверенно. – Так, что ли? Ну и ну… Кабы так. А только не поднять нам с тобой той плиты – тяжела больно.
Кызметь кивнул головой.
– Ты постой здесь. Не уходи, смотри. И никого не пускай! – крикнул Захар, вскочив на ноги. – Я – духом.
Он выбежал из сарая, притворил за собой двери и со всех ног помчался через площадь к сверлильной мастерской.
– Дяденька Ферапонт! – звонко крикнул он, врываясь в мастерскую, где Цыган не сводил глаз с сверла, сверлившего третью болванку. – Лом у тебя есть?
Цыган сердито поднял голову.
– Ошалел, малый. Не видишь, работаю я.
– Дяденька Ферапонт, – не робея продолжал Захар. – Без тебя, вишь, не поднять. Больно велика плита.
– Да ты чего, Захарка! – крикнул, совсем рассердясь, Цыган. Брешешь, сам не знаешь чего. Кто прислал то тебя? Аким, что ли?
– Кызметь – начал Захар.
– Тьфу! – с сердцем отпихнул его Цыган. – Косоглазый твой еще чего тут?
– Да олово там, дяденька Ферапонт! – с отчаянием крикнул Захар.
Цыган выпрямился.
– Олово? Врешь! Где там? – Он повернулся к станку, что-то там сделал, после чего колеса стали медленно останавливаться и сверло замерло. Потом он достал в углу лом и подошел к Захару.
– Ну, веди. Где твой косоглазый чего нашарил?
Захар быстро побежал назад к амбару. Цыган, широко шагая, еле поспевал за ним. У амбара Захар остановился.
– Да ведь оттуда и спер он, дьявол, – где ж ему там быть? – сказал Ферапонт.
– Ты погоди, дяденька. Ты погляди лишь, – тащил его за руку Захар.
Ферапонт неохотно вошел в амбар.
Кызметь по-прежнему сидел на корточках в дальнем углу.
Захар побежал вперед, стал на колени и, оглядываясь на Цыгана, говорил, проводя пальцем по щели:
– Видишь, дяденька, отстает. Не как другие. Не вмазана. Ну-ка, приподнять бы ее. Ферапонт присел, поглядел внимательно. Потом встал, засунул лом в щель и налег на него всем телом, чтоб приподнять плиту. Она не поддавалась.
Кызметь прополз к другому краю плиты и, показав место, где щель немного шире, хлопнул по нему и сказал:
– Сдесь.
Ферапонт удивленно взглянул на него, шагнул в ту сторону, просунул лом и опять налег на него. Толстая плита стала медленно приподниматься.
– Держи лом, – сказал Цыган Захару. – Налегай.
Сам он наклонился, ухватился обеими руками за край плиты и одним сильным движением поднял ее. Оказалось, что с противоположной стороны в край плиты были вделаны петли, на которых она держалась, откидываясь, как крышка люка.
Из черного отверстия пахнуло холодом и сыростью.
– Захарка, – заговорил Цыган тихонько, точно тайком от кого. – Беги к сторожу управительскому, у него фонарь есть. Скажи, – Антипов, мол, велел.
Захар молча кивнул и побежал. Через две минуты он вернулся с зажженным фонарем.
– Двери-то запри! – скомандовал Цыган.
Захар послушно запер дверь и передал фонарь Цыгану. Цыган присел и опустил фонарь в отверстие. Оба мальчика легли на землю и заглянули в подземелье. Мрак медленно рассеивался, и выступали узкие ступеньки крутой каменной лестницы.
Кызметь легко перевернулся, свесил ноги в дыру и стал быстро спускаться.
– Держи фонарь, – прошептал Цыган.
Кызметь взял в одну руку фонарь, соскочил с лестницы и поднял фонарь над головой. Когда он его поворачивал, из темноты выступали сырые, покрытые плесенью стены, и вдруг у одной стены блеснула беспорядочная куча тусклых брусков, наваленная на земляном полу подземелья.
– Олово! – крикнул Захар приглушенным голосом.
– Оно самое, – прогудел Цыган. – Ну и шельма ты, Кызметь, прибавил он с восхищением, удивленно смотря на башкирца. – Да как же ты это прознал? Вылазь теперь. Акиму надо сказать, Антипову. Молодец! – повторил он. – А мы-то дурни! Идем живо. Или нет, погодь. Можешь брусок один поднять?
Цыган лег и протянул вниз обе руки. Кызметь поставил фонарь и с усилием поднял верхний брусок, поднялся на несколько ступенек и передал его Цыгану.
Цыган без всякого напряжения встал, перехватил брусок одной рукой и позвал обоих мальчиков. Выйдя из амбара, они закрыли дверь, задвинули засов и замкнули замок. Ключ Захар взял себе.
Цыган поднял перед собой брусок олова и засмеялся.
– Олово, чего там! – крикнул он. – Ну, мальцы, живо! – И он зашагал так, что они бегом еле поспевали за ним.
Встречные, увидев в руке у Цыгана брусок олова, останавливались, разинув рот, и потом бежали за ним, осыпая его вопросами. Но он ничего не отвечал, только ускорял шаги. Захар тоже молчал, но лицо его все блестело, точно масленичный блин.
Когда Цыган подошел к сараю Акима, его окружала уже целая толпа.
Федька выскочил первым и, завидя олово, закричал во всю глотку:
– Аким Федорыч! Аким Федорыч! Иди скорей!
Аким вышел с нахмуренным, недовольным лицом.
Увидев олово в руках у Цыгана, он бросился на него, точно голодный на хлеб, и обеими руками схватился за брусок.
– Да олово, чего там! – прогудел Цыган. – Всё там. Целехонько!
Аким глубоко перевел дух, прижимая к себе брусок и глядя на Цыгана счастливыми глазами.
– Господи! Вот радость-то! – повторял он. – Да как же ты нашел-то его?
– Не я, – весело сказал Цыган. – Вон шельма косоглазая вынюхал. – Он оглянулся и махнул Кызметю, молча стоявшему в толпе.
Башкирца вытолкнули вперед. Его осыпали вопросами, удивленно оглядывали, точно первый раз увидели.
– Кызметь! Да как же это ты? Да где ж было-то оно? – кричали со всех сторон. Кызметь молчал, весело скаля белые зубы.
– Стойте Вы! – крикнул, выскакивая вперед Захар. – Не сказать ему. Я вам тотчас все скажу.
– Ну, ну, говори! Сказывай! – раздались голоса.
– Он, Кызметь, он всякий след найти может, – начал Захар с гордостью. – Он все круг того амбара похаживал. Искал, стало быть, куда наш криворожий олово уволок. Ну, и говорит мне: «Жок, мол, – нет по ихнему, – не выносил», – из сарая то есть. Следу, стало быть, нету. Я было думал, спятил малый. А он в амбар просится. Ну, я и выпросил у дяденьки Акима ключ, впустил его. Гляжу, он – ну чисто собака – на корточки и ну вынюхивать. А там в угол как скочит. «Тут», – говорит. Ну, я той же час за дяденькой Ферапонтом, он плиту поднял, а там – подземелье, а в ем этого самого олова видимо невидимо.
– Ну и косоглазый! Молодца! То-то шельма! – кричали кругом.
Весть о находке олова молнией облетела завод. Все побросали работу и скоро так запрудили площадь, что к сараю Акима не подойти было. Сам Антипов еле протискался и бросился к Акиму, стоявшему в дверях и не выпускавшему из рук брусок олова.
– Ну, вот. Говорил я, – найдем. Слава богу! Говорят, – башкиренок нашел. Где он? Чика велел к нему его привести. Наградить хочет. Ну, а мы за работу, Аким. Так, что ли? Аким радостно кивал в ответ.
– Завтра же начнем, – сказал он. – Сейчас надо отрядить туда охотников – повытаскивать из подземелья. Сыро там, как бы не попортилось.
Антипов усмехнулся.
– Охотников-то гляди сколько. Кого хочешь, бери. Ишь, рады как.
На площади, и правда, было веселье, какого давно не видел завод. Захара и Кызметя тащили в разные стороны, заставляли десятки раз пересказывать то же самое, хлопали Кызметя по плечу, радостно хохотали, один совал ему пряник, другой предлагал свистульку.
Кызметь совсем растерялся и только оглядывался во все стороны, весело щуря узкие глазки и скаля зубы.
Аким отобрал пять человек и пошел к амбару. Толпа повалила за ним. Но у дверей амбара Аким остановился и сказал, что всем входить нельзя. Войдут только они с Антиповым, Захар с Кызметем, Цыган и еще пятеро рабочих.
Антипов прибавил, что, когда олово перетаскают, двери откроют, чтоб все, кто хочет, могли на него посмотреть, а теперь пора за работу.
Понемногу все разошлись.
Глава шестая
Только теперь, когда в амбаре лежали запасы меди и олова, Аким стал радоваться по-настоящему, что немец научил его исправить первые три болванки.
За новые они только что принимались, а первая пушка уже совсем почти готова была.
Чика велел, как только ее закончат, показать ему.
Гаубица вышла на славу, и ядра для нее были тоже отлиты.
Назначили испытание. С утра пушку поставили на передок, и рабочие сами с песнями и криками выкатили ее из передних ворот.
На опушке леса, против ворот, поставили большой деревянный щит.
Как только ударил обеденный колокол, рабочие со всего завода опрометью кинулись в ворота и запрудили весь пустырь по обеим сторонам от ворот.