Не понимаю, ради чего вы это делаете? Мы могли бы по крайней мере завершить сезон досрочно. Эркев IV не стал бы требовать свои деньги. Вы же знаете.
Он покачал головой:
— Одна буря, один пожар, пара сорванных выступлений — этого вполне достаточно, чтобы нас не стало. Я не могу пойти на риск и потерять шоу. Поэтому я взял их с собой. Есть и другая причина. — Он нахмурился и сложил руки. — Но это личное. — Он пожал плечами. — Могу ли я рисковать цирком, Бородавка? Выбросить на ветер все только из-за каких-то сомнений, которые не принесут и клочка сена нашим слонам?
— Я… я не знаю!
Я вышел из его каюты и зашагал к середине корабля, где жили семьи, надеясь поговорить с Раскорякой. На мой стук дверь открылась, на пороге стояла Диана, Королева Трапеции.
— Здравствуй, Бородавка.
— Где Раскоряка?
— Он внизу, на шаттле. — Она отступила в сторону. — Входи. Ты, похоже, чем-то обеспокоен. Я вошел, дверь за мной закрылась.
— Да, обеспокоен.
— Что-то с куполами? — Она показала на диван, и я сел. Рядом болталась, уцепившись зубами за канат, Булочка. Диана кивнула. — Работает над номером «Железные Челюсти». Если справится, то сможет выступать уже в этом сезоне.
Я рассеянно улыбнулся девочке и повернулся к ее приемной матери:
— Насчет мошенников, которых взял мистер Джон.
— А что с ними такое?
— У нас что, самое время для шуток? — взорвался я. — Они же все испортят. Все!
Булочка опустилась на пол, а Диана, улыбаясь, уселась напротив меня.
— Уверена, Хозяин не допустит того, чтобы цирк пострадал. Понимаешь, Бородавка, это жизнь.
— Однако именно это он и делает, может быть, сам того не замечая.
Булочка подошла ко мне и остановилась подбоченясь:
— Раскоряка говорит, Хозяин всегда знает, что делает, а если Раскоряка так говорит, то мы все с ним согласны.
Я поднялся и подошел к двери:
— Слепая вера, подобно вашей, стоила пендианской монархии немало отрубленных голов!
Булочка вздернула нос:
— Бородавка, ты собираешься отрубить Раскоряке голову?
— Ба! — Я выскочил за дверь, промчался по коридорам к главному спальному отсеку, упал на койку и задумался.
Шоу для Хозяина это все. Хозяин оставался с шоу на Земле, когда цирк являл собой плачевное зрелище; Хозяин первым вывел его на звездную дорогу. Ради спасения шоу, как я полагаю, Хозяин способен даже убить. Но сотрудничество с плутами — это удар по репутации цирка, означающий уменьшение зрителей, недовольство горожан и, в конце концов, запрет выступлений на планете. Мы все слышали о том, как люди Бостонского Франта спровоцировали скандал на Ангаре, а ведь все могло закончиться куда хуже, если бы цирк вовремя не убрался оттуда. Тем не менее представитель Эркева IV имел малоприятный разговор с О'Харой. Ладно, проблема монарха была решена, но теперь у нас появилась болезнь, которая в скором времени коснется и населения Чайтью.
Пока я выпускал пары, разговаривая сам с собой, в спальный отсек вошел режиссер детского шоу Фрэнк Джиллис. Увидев меня, он огляделся, словно хотел убедиться, что поблизости никого нет. Подслушивать было некому, Фрэнк подошел ко мне и уселся на койку напротив.
— Ты чем-то расстроен, Бородавка?
Я повернулся и внимательно посмотрел на Рыбью Морду. Его большие полузакрытые глаза, толстые губы и лицо, словно лишенное подбородка, были спокойны.
— А ты нет, и это странно, учитывая, почему ты уходишь.
Рыбья Морда кивнул:
— Я решил кое-что сделать. Не терплю шулеров, никогда их не переносил. Когда мы окажемся на Чайтью, я собираюсь разделаться с этими скользкими типами.
Я сел и удивленно уставился на него:
— Что ты собираешься сделать?
Рыбья Морда огляделся и снова повернулся ко мне:
— Мне понадобится помощь. Ты как?
Я нахмурился:
— Не знаю. А что… ты… ты хочешь привлечь полицию?
Он поднял палец и поднес его к своим губам:
— Ш-ш! Тебе давно не массировали голову штырями?
— Но… полиция…
Рыбья Морда подался вперед:
— Я не могу придумать другого способа, чтобы спасти шоу. Если мы обратимся в полицию и они схватят ловкачей с поличным на первой стоянке, то, может быть, большого шума и не будет.
Я опустил голову:
— Если об этом пронюхают, нас изгонят из цирка навсегда.
Он положил руку мне на плечо:
— Ты же знаешь, Бородавка, что так надо. Так ты поможешь?
Я подумал, подтянул ноги и улегся на койку:
— Что я должен делать?
Рыбья Морда кивнул и поднялся:
— «Боевой орел» опустится на планету первым. Мы полетим с ним. Потом пойдем в город и там решим, что делать.
25
15 июня 2144 г.
Случилось так, что Бостонский Франт решил отправиться на планету с первым шаттлом, чтобы, как он выразился, «оценить местный рынок простофиль». Никто на «Барабу», за исключением «Авангарда» и Джека Крысы, еще не бывал на Чайтью, и Франту самому хотелось посмотреть, что к чему. Мы с Рыбьей Мордой не возражали, не желая вызвать подозрений, и держались с ним дружелюбно. Это было нелегко.
На площадке возле Мартаана мы расстались с Тик-Тиком и направились пешком к видневшимся вдали высоким зданиям. Асту, народ, населяющий Чайтью, в общем, похожи на страусиное яйцо, хотя значительно выше. У них толстые, с тупыми пальцами ноги и тонкие руки с четырьмя пальцами на каждой. Бостонский Франт, прохаживаясь по улицам, несколько раз умышленно вставал на пути этих яйцеобразных существ. Асту наталкивался на него, быстро бормотал маловразумительное извинение и ковылял дальше.
Бостонский Франт ухмылялся и приговаривал:
— Хороший урожай, урожай созрел…
После того, как он столкнулся с четвертым пешеходом, я хмуро посмотрел на него и спросил:
— Зачем вы это делаете?
Франт кивком показал на толпу, стремящуюся к бирже:
— Посмотри на их глаза, Бородавка, — маленькие, расположенные практически по бокам круглой головы. Они не видят прямо перед собой. Ты представляешь, что с ними сможет делать такой человек, как Джек-Джек? — Он удовлетворенно хмыкнул, помахал рукой и влился в толпу асту. — Надо посмотреть, как они распоряжаются своими кредитами.
Мы попрощались с ним, и я придержал Рыбью Морду за руку:
— Ты понимаешь, что его банда натворит здесь?
Рыбья Морда кивнул и указал на существо, которое стояло на небольшом перекрестке и, похоже, управляло пешеходным движением. Мне стало немного не по себе, когда я понял, что без уличного полицейского асту постоянно натыкались бы друг на друга.
— Давай подойдем к нему. Попробуем выяснить, где находится участок.
Мы приблизились к яйцу, перепоясанному белым ремнем, и я спросил:
— Вы не могли бы сказать нам, где найти полицейский участок?
Я стоял перед полицейским, и ему пришлось повернуться, чтобы посмотреть на меня одним глазом. Глаз широко раскрылся, и асту отшатнулся от меня.
— Миг баллума!
— Полицейский участок? — повторил я. Придя в себя, наш собеседник сделал шаг вперед, посмотрел на меня сначала одним глазом, потом другим.
— Эггер блей сиркис.
— Что?
Полицейский показал на меня, затем на Рыбью Морду.
— Сиркис, сиркис. Детер эт?
Рыбья Морда потянул меня за рукав:
— Послушай, он говорит «цирк».
Крохотный рот яйца тут же стал намного больше, тело качнулось взад-вперед.
— Сиркис! Сиркис!
Тем временем на перекрестке началось столпотворение, и полицейский достал из-за пояса белую с красным карточку.
— Сиркис!
Я взглянул на карточку и повернулся к Рыбьей Морде:
— Это билет на шоу. — И снова обратился к полицейскому. — Да, цирк. Полицейский участок?
Он засунул карточку за пояс и развел руками:
— Нети блё эт «полисай састок» дума? — Пешеходы неверно истолковали жест регулировщика и устремились на переход. — Гаавуук! — Полицейский огляделся и ринулся в толпу, крича, размахивая руками, расталкивая яйцеобразных. Через несколько минут порядок был восстановлен, движение возобновилось, и регулировщик возвратился. Он указал на какую-то дверь в нескольких шагах от угла. — Аг вуг, тихап, тубба.
Я протянул руку в направлении двери:
— Полицейский участок?
Он снова сделал какой-то жест руками, и на переходе вновь началось столпотворение.
— А, гаавуук! Нее гаавуук!
Регулировщику снова пришлось заняться наведением порядка.
Рыбья Морда дернул меня за руку и указал на дверь:
— Пойдем туда, пока этот тип не возвратился. Думаешь, это участок?
Я пожал плечами:
— Стоит попробовать.
Мы направились к двери. На ней были какие-то непонятные линии, точки, зигзаги и пятна. Ниже шла надпись: «Здесь говорят по-английски». Я повернулся к Рыбьей Морде:
— Это переводчик. — Я толкнул дверь, и мы вошли в узкое, без окон помещение. В дальнем углу за невысокой стойкой дремало яйцеобразное существо.
Рыбья Морда постучал меня по плечу:
— Он спит?
Я подошел к стойке:
— Извините? — Никакого ответа. Я ударил по стойке кулаком. — Извините, вы говорите по-английски?
Яйцо открыло глаз, посмотрело на меня и вздрогнуло. Глаз моргнул. Рот увеличился.
— Сиркис! — Существо отлепилось от стены, сунуло руку за широкий коричневый пояс и извлекло оттуда билет. — Сиркис!
Я кивнул:
— Да, мы из цирка. — Я повернулся к Рыбьей Морде. — Растяжка Дирак и «Авангард» неплохо поработали. — Я снова посмотрел на переводчика. — Вы говорите по-английски?
Рот раскрылся, глаза прищурились.
— Здесь говорят по-английски.
— Как вас зовут?
— Имя есть Доккор-тут, да, сэры. — Доккор-тут качнулся вперед, вероятно, у асту это означало поклон.
Я улыбнулся:
— Нам нужен переводчик.
— Здесь говорят по-английски.
— Вы можете пойти с нами? Нам надо в полицейский участок.
Доккор-тут немного повертелся, исчез под стойкой и вынырнул с какой-то книгой. Поднеся ее к одному глазу, он начал листать страницы.