. Может ли это быть оно… то самое?
В конце концов, может быть, и не во всем эти три жертвы настолько уж отличались. Это казалось таким простым. Таким очевидным. Три богатых куска дерьма, которые — по мнению убийцы — заслуживали смерти. Чем больше он думал об этом, тем больше смысла это обретало. Это был идеальный смысл.
На самом деле, пока это была всего лишь голая теория, но она — в отличие от полицейских догадок — действительно содержала в себе зерно истины.
Он почувствовал, как по его позвоночнику пробежала покалывающая волна, какую он ощущал только в тех случаях, когда нападал на что-то действительно стоящее.
Но с этим нужно было быть очень осторожным. Крайне осторожным. Это была только лишь теория. А он не хотел повторить историю фон Мэнка, которая случилась несколько лет назад — с тем сумасшедшим ученым, который предсказывал разрушение Нью-Йорка от огня. Та история сыграла с ним злую шутку. Нет, если он действительно нашел что-то заслуживающее внимания, это должно было перерасти в статью, подкрепленную твердыми отчетами, фактами и доказательствами.
Медленно и вдумчиво он просмотрел первую стопку листов, затем вторую и, наконец, третью, напряженно думая и ища промахи в своей теории. У него было три человека с чертовски плохим характером. Озмиан — богатенькая дочурка и тусовщица, Кантуччи — знаменитый адвокат мафии, нечистый на руку и Богачев — поставщик оружия, да и в целом настоящий мерзавец. Но… оказалось, что у Грейс Озмиан был жуткий секрет. И Гарриман готов был поспорить, что те двое других тоже прятали в своих шкафах какие-то жуткие скелеты из прошлого. Разумеется, прятали, как же иначе! Они были не просто низкосортными отморозками — каждый из них, должно быть, совершил в своей жизни проступок, не менее ужасный, чем Грейс Озмиан, и не понесли за это никакого наказания. Сама природа их деятельности делала это обстоятельство почти неизбежным. Чем больше Гарриман думал об этом, чем больше изучал улики, тем больше уверялся, что напал на верный след. Это казалось таким простым и очевидным! И это все время находилось прямо под его носом!
Гарриман начал снова расхаживать по своей квартире, но теперь он двигался по-другому: он был взволнован и вдохновлен. Никто не додумался до этого! Полиция понятия не имеет, в какую сторону копать. Но чем больше он изучал свое открытие под всеми возможными ракурсами, тем больше убеждался… нет, был уверен, что оказался прав.
Он вернулся обратно в гостиную, сел за стол и подтянул к себе ноутбук. Некоторое время он сидел неподвижно, собираясь мыслями. И затем начал печатать — сначала медленно, затем все быстрее, быстрее и быстрее, пока набираемые им символы под покровом снежной ночи не начали сливаться в связную речь.
Это будет Рождественская история, которую никто никогда не забудет!
26
ПАЛАЧ РАСКРЫЛ СВОЮ ТАЙНУ
Убийства с обезглавливаниями взаимосвязаны
Брайс Гарриман, Нью-Йорк пост — 25 декабря.
Вот уже почти две недели Нью-Йорк охвачен небывалым страхом. Три человека были жестоко убиты, а их головы отрезал и унес с собой неизвестный преступник… или преступники. Сопутствующими жертвами этих ужасных злодеяний стало еще шестеро охранников: оказавшись на пути убийцы, они также встретили насильственную смерть.
Департамент полиции Нью-Йорка находится в тупике. Они признают, что даже не знают, проделал ли это все один убийца, или два — или даже три. Они так и не смогли определить мотивы. У них нет серьезных подозреваемых. Следствие отчаянно ищет связь между главными жертвами — хоть какую-нибудь связь! — но безрезультатно.
Но разве это не тот самый классический случай, когда люди не видят леса за деревьями? Эксклюзивный обзор доказательств и улик «Пост» покажет связь и очевидный мотив, который полиция так и не удосужилась обнаружить.
Для своего анализа «Пост» приведет некоторые доказательства и факты касательно основных жертв.
Первая жертва: Грейс Озмиан, двадцатитрехлетняя светская львица, не имевшая каких-либо особых устремлений, кроме как тратить деньги отца, употреблять наркотики и вести паразитический образ жизни. Она даже не явилась в суд, чтобы получить всего лишь небольшую оплеуху за то, что сбила насмерть восьмилетнего мальчика и скрылась с места преступления, управляя автомобилем в состоянии алкогольного опьянения.
Вторая жертва: Марк Кантуччи, выходец из Аризоны, адвокат мафии, 65 лет, который зарабатывал миллионы долларов, защищая самых известных криминальных боссов Нью-Джерси, человек, который выиграл каждый крупный судебный процесс, проводимый над его подопечными — начиная от хищений и вымогательств до рэкета и убийств.
Третья жертва: Виктор Богачев, русский олигарх, 51 год, сколотивший свое состояние перепродажей через Китай снятого с вооружения ядерного оружия. Покинув свою родину, он поселился в обширном имении Хэмптонс, где быстро втянулся в судебные тяжбы за неуплату налогов, долги сотрудникам и опасное вождение в обход всех существующих правил дорожного движения.
Может ли хоть кто-нибудь, взглянув на этих трех «жертв», утверждать, что между ними нет ничего общего? Данный анализ «Пост» указывает на весьма очевидную общность: у всех троих напрочь отсутствовали моральные ценности.
Все три «жертвы» были чрезвычайно богаты, вопиюще коррумпированы и целиком и полностью заслуживали осуждения. Не обязательно быть экспертом в криминалистическом профилировании, чтобы найти нить, которая объединяла бы всех троих: они не представляли никакой ценности. С их смертью мир стал только лучше. Они являли собой воплощение всего самого наихудшего в роде человеческом.
Итак, каким же мотивом надо руководствоваться, чтобы убить трех людей такого сорта? Теперь это кажется очевидным. Эти убийства вполне могут быть работой человека, который взял на себя роль судьи, присяжных и палача одновременно. Убийца — в чьем безумии не возникает сомнений — мог придерживаться радикальных религиозных взглядов или быть своего рода моральным абсолютистом, который выбирает своих жертв именно потому, что они олицетворяют собой самые извращенные и порочные аспекты нашего современного мира. А какое место может быть самым подходящим для поиска олицетворений всего наихудшего, чем прослойка богачей Нью-Йорка? И какое еще место может быть самым подходящим для осуществления подобной мести? Той самой, что буквально превратила Готэм в Город Бесконечной Ночи…
Если рассматривать обстоятельства смерти всех трех жертв, можно сказать, что все они были убиты различными способами. Совпадала одна существенная деталь: они были обезглавлены. Отсечение головы — самое древнее и чистое наказание. Палач поражает своих жертв мечом праведности, косой Божьего гнева и обрекает их души на вечные муки.
Какой же вывод Нью-Йорк может сделать из этих убийств? Возможно, таким способом Палач желает преподать городу урок. Убийства — это предупреждение, как для Нью-Йорка, так и для всей страны. И предупреждение это состоит из двух частей. Первая вытекает из образа жизни жертв и говорит: «богачи, вернитесь на путь истинный, пока не стало слишком поздно». Вторая заключается, очевидно, в том, как именно Палач выбирает своих жертв. Ими становятся самые неуязвимые, защищенные и охраняемые представители общества. И эта часть предупреждения гласит: «Никто не в безопасности».
27
Д'Агоста никогда не любил больницы. И дело было не в простой брезгливой неприязни, свойственной некоторым людям. Дело было в том, что, стоило ему войти в госпиталь — со всеми его отполированными поверхностями, флуоресцентными лампами, суетой, звуками и воздухом, наполненным запахами дезинфицирующих средств и плохой еды — он тут же и сам начинал чувствовать себя больным, его физическое состояние по необъяснимой причине существенно ухудшалось.
Особенно неприятно оказалось приходить сюда в пять утра в Рождество, чтобы допросить сумасшедшего ублюдка, стрелявшего в полицейских. Этот день д'Агоста мечтал провести в компании жены и друзей, но явно не этого спятившего заморыша.
В какой-то степени Лора, надо думать, понимала его. В конце концов, она ведь была капитаном Департамента полиции Нью-Йорка и прекрасно представляла себя, как важно вовремя выполнить свои служебные обязанности. Однако… как женщина, она не могла сдержать обиду на то, что муж снова вынужден был отправиться на работу посреди ночи, после чего — она знала — по возвращении домой он будет совершенно выжат, сможет лишь рухнуть и заснуть, чтобы вскоре снова вскочить и уйти. Это повторялось снова и снова, и Рождественское утро не стало исключением. Д'Агоста не смог задержаться даже на кофе и провести с женой некоторое время за душевным разговором. Даже этого Лора не могла от него получить. Она знала, что несколько подарков, которые он приготовил ей, были куплены впопыхах и почти нехотя — это проклятое расследование отнимало у д'Агосты все душевные силы.
Он нашел Лешера в палате специального закрытого крыла Белльвью, где его охраняло четверо полицейских, и поблизости все время дежурила медсестра. Огнестрельные раны, полученные этим психопатом, оказались серьезными, и врачам потребовалось более двадцати четырех часов на то, чтобы в достаточной мере стабилизировать его состояние для допроса. Однако прогнозы были воодушевляющие: доктора были уверены, что он встанет на ноги. Что до сотрудника д'Агосты — Хаммера — то с ним дела обстояли не так хорошо. Он все еще находился в отделении интенсивной терапии и пытался бороться за свою жизнь.
Ранение ослабило Лешера, но, похоже, не выбило из него все дерьмо. В течение последних пятнадцати минут на все вопросы, которые задал ему д'Агоста — независимо от того, насколько обыденными они были — ответы неуклонно сводились к химическим следам инверсии самолетов, убийству Кеннеди и проекту MK-Ultra[19]. Этот парень оказался чертовым крепким орешком. В то же время, у него не оказалось алиби на время убийства Кантуччи. Давая показания, он несколько раз противоречил сам себе, пытаясь рассказать о своем местонахождении и действиях в ночь убийства и предшествующий ему день. Д'Агоста был почти уверен — Лешер лжет, но при этом… он был настолько безумен, что трудно было представить, будто он способен совершить изощренное преднамеренное убийство. Был он техником или нет — уже не играло такой роли, ведь его разума просто не хватило бы, чтобы так четко все просчитать в доме Кантуччи.