— И мне вдруг представилось, как вы прогуливаетесь по мягкой траве, — продолжила я негромко.
— Да, это было бы здорово.
— Особенно, если вы не одна. Если с вами человек, который вам очень дорог, и которому дороги вы.
Я не знала подробностей личной жизни Барбары, не знала, как она жила с мужем, была ли счастлива. Но во время нашей первой встречи мне показалось, что она по нему очень скучает. И именно его захотелось взять за основу для собственной затеи. Ведь любовь — это самое сильное, что может связать двух людей. Ну а если они жили в Манчестере, то уж какое-нибудь свидание в самом большом городском парке у них точно было. Даже мы с Эриком там гуляли когда-то, приехав в город на выходные.
— Только представьте, — тихо говорила я, даже не глядя на картину, что рисовала. Рука сама скользила по бумаге. — Вы вдвоем целый день, не обращая внимания на окружающий мир. Можно побродить по лесным дорожкам, поваляться на траве под лучами летнего солнца, съесть любимое мороженое. А вечером, когда закат раскрашивает небо лилово-розовыми тонами, можно взять лодку и выплыть на середину большого озера.
— Мы брали лодку… — пробормотала Барбара. — Маленькую белую лодочку на причале у старого дуба. И мы плавали по озеру, а когда на небе зажглась первая звезда, он сделал мне предложение…
— Этот парк должен был стать вашим самым любимым местом.
— Он и стал, — грустно улыбнулась женщина, не открывая глаз — Мы часто гуляли там даже после свадьбы. Ходили на пикники летом, катались на велосипедах. Пока все не закончилось. А когда Чарли умер, не с кем стало гулять…
— Но это совсем не значит, что нужно забывать о том, как вы были счастливы когда-то, — сказала я, чувствуя почти что эйфорию. Она вспоминает!
— Не значит, — повторила она, будто завороженная.
— Пока мы помним, мы живы.
— Живы, — эхом прошелестел голос, и женщина вдруг резко открыла глаза.
Состояние странного полутранса слетело с меня мгновенно. Я будто вырвалась из уютной дремы, которую навеял теплый ветерок. Пальцы немного побаливали, а голова кружилась, но внутри зрело чувство, что все было сделано правильно.
— Простите, — женщина потерла висок, — я, кажется, чуть не уснула.
— Ничего, так бывает.
— Вы уже закончили?
— Да, — неуверенно протянула я и взглянула на альбомный лист.
Надо же, действительно закончила, а ведь показалось, что прошло не более получаса. Рисунок не был особенно подробным. Но на нем без труда можно было узнать Барбару. Она шла по лесной лужайке и держала за руку высокого рыжеволосого мужчину в очках.
— Возьмите, — я протянула рисунок.
— Чарли, — тихо прошептала она, бережно касаясь пальцами бумаги.
— Ваш муж? — не могла не спросить я.
— Да. Мы были женаты почти пятнадцать лет. А потом он попал под машину. Так внезапно и нелепо… Я думала, что сойду с ума, когда мне сообщили. Даже таблеток каких-то наглоталась…
— Мне жаль, — я участливо сжала ее плечо, — но, хоть любимого и нет больше, его образ всегда будет жить в вашем сердце. И никому не позволяйте отобрать его. Пусть иногда и кажется, что эта память причиняет боль, что без нее было бы гораздо легче и спокойнее, это часть вашей жизни, без которой вы — не вы.
— Спасибо, Вивиан, — в глазах женщины стояли слезы, — этот рисунок действительно получился особенным.
— Я рада, что смогла помочь, — ответила я и, собрав карандаши, тихонько вышла прочь.
Меня слегка потряхивало от нервов. Жалость и сочувствие к Барбаре тесно сплелись с ощущением собственного торжества. У меня получилось. У меня действительно получилось вернуть ей память. Надо бы завтра вечером зайти и проверить, не развеялось ли мое влияние. Но все, увиденное сейчас, говорило о том, что мэр не всесилен, и я могу и должна бороться с его чарами. И если Барбара ничего не забудет, буду рисовать дальше.
Хоть весь город осчастливила бы воспоминаниями, но мне важен только один человек. Мой Эрик. Надо бы только понять, что именно рисовать для него. И как еще раз провалиться в то странное состояние, позволившее нарисовать человека, которого я ни разу в жизни не видела.
По дороге домой я улыбалась. И даже обычная для этого места пасмурная погода не могла испортить настроение. Теперь у меня была надежда.
Закупившись в магазине продуктами на несколько дней, решила побаловать себя чем-нибудь вкусненькое на ужин. Но только я поставила в духовку кусок мяса, как услышала стук захлопнувшейся калитки. Может быть это Августа?
Но у крыльца стоял человек, которого я меньше всего хотела видеть. Мистер Морт смотрел на меня, странно прищурившись, и как-то нервно постукивал по дорожке своей неизменной тростью.
— Добрый день, — поздоровалась я немного растерянно. — Что-то случилось?
— Я вижу, что вы здесь неплохо устроились, Вивиан, — сказал мэр.
— Ну да. Меня все устраивает.
— Разумеется, — продолжил он, — маленький домик на тихой улице, милые соседи и даже прелестный садик вокруг.
Я только молча кивнула. К чему он ведёт? Неужели опять хочет зазвать к себе в гости? Или узнал, что живу здесь незаконно? И придется доказывать свое право занимать коттедж мистера Муркока, о котором я так и не удосужилась ничего узнать? Но оказалось, что мэра волнует совсем не это.
— И вы же не станете со мной спорить, если я скажу, что нужно держать в порядке место, где живёте?
— Не стану, — согласилась я немного опасливо.
— Тогда почему у вас здесь растёт всякая дрянь, которая портит весь вид? — оскалился мужчина.
Набалдашник трости резко указал на провокационно торчащий из белых цветов амарант.
— Что? — удивилась я. А ему-то чем цветок не угодил? — Это же просто растение. Оно никому не мешает.
— Растение, растение, — прошипел он раздражённо. — Я позабочусь о том, чтобы этой гадости здесь не было.
С этими словами он перехватил свою трость поудобнее и шагнул в заросли.
— Подождите, — воскликнула я, но меня никто не стал слушать.
Мужчина будто взбесился. Удары тяжёлой трости обрушились на ни в чем не виноватый цветок. А я только вздрагивала от её взмахов и не мигая смотрела, как ломается стебель, как рвутся вытянутые зелёные листья, как разлетаются обрывки пурпурного соцветия, похожие на капли крови. Что это за варварство такое?
— Вот так-то лучше, — удовлетворённо хмыкнул мэр, когда от растения осталась бурая каша.
Он брезгливо отряхнул трость и тщательно вытер её листом лопуха. А потом вернулся на дорожку и пристально посмотрел мне в глаза.
— А вам, Вивиан, стоит хорошо подумать над своим поведением. Я пытался по-хорошему, но добрых советов вы не слушаете, а намеков просто не понимаете. Поэтому говорю прямо. Я единственный хозяин этого города, я здесь — сила и закон, и все здесь принадлежит мне до последнего гвоздя. Чем больше будете сопротивляться, тем хуже вам придётся. Так что советую проявить чуть больше благосклонности и прийти ко мне добровольно.
Одарив меня на прощание противным липким взглядом, он развернулся и быстро ушёл.
— Я же говорила, — послышался из соседского сада довольный голос. — Зря ты не послушалась и не сделала все сама. Теперь господин Морт возьмётся за тебя всерьез.
Августа презрительно улыбнулась мне и тоже ушла. А я сбросила ошеломленное оцепенение, заперла дверь и тихо вздохнула, стерев одинокую слезу со щеки. Хорошее настроение упало до минусовой отметки. От чего-то на душе стало очень гадко. Будто это меня избили и растоптали.
Я вышла в сад, села на скамейку и положила голову на согнутые руки.
Рассказать кому, не поверят. Соседка нажаловалась мэру, и тот лично примчался уничтожить растение. И что же их всех так разозлило? Оно ядовитое что ли? Или это какая-то личная неприязнь? Странная, необъяснимая расправа.
Зато мэр показал свое истинное лицо. А вот то, что мистер Морт перешел к открытым угрозам, пугало. Он действительно имеет очень много власти и может сделать со мной что угодно. Значит мне нужно решать свою проблему очень быстро. Прямо сегодня постараться поймать Эрика и нарисовать его.
— Ты расстроилась? — от тихого голоса, раздавшегося сбоку, я вздрогнула.
— Немного, — криво улыбнулась, поднимая голову.
— Не стоит, — сказала Эмили, присаживаясь рядом. — Их не так просто уничтожить. Если вырос один, обязательно появятся ещё.
— Правда?
— Правда. Смотри!
Эмили спрыгнула со скамейки и подбежала к зарослям у забора. Осторожно раздвинула стебли асфоделусов и счастливо улыбнулась. Я подошла и опустилась прямо на сырую траву, глядя на маленький пурпурный цветок, который пробивался прямо между тонкими стеблями своих соседей.
— Видишь, я же говорила.
— И в самом деле, — пробормотал я, погладив пальцем пушистый колос.
Даже на душе стало легче. Как будто этот амарант стал вдруг символом того, что, каким бы сильным ни был враг и как бы тяжело и страшно ни было, ни в коем случае нельзя сдаваться.
— Просто не бойся мэра, Вивиан, ты гораздо сильнее его, — сказала вдруг Эмили удивительно серьёзно.
— Сильнее? — растерялась я. — Эмили, ты что-то знаешь о нем?
— Нет, что я могу знать? Я всего лишь странный ребёнок, — пожала плечами девочка, и её лицо снова стало задумчиво-отрешенным.
— И все же…
— А у тебя сейчас что-то сгорит, — перебила она меня.
— Ой, мясо!
Я рывком поднялась и бросилась на кухню. К счастью, успела как раз вовремя, и ужин был спасён. Но, когда выглянула обратно в сад, Эмили уже ушла. Не бежать же за ней. Все равно, устроить допрос с пристрастием ребенку у меня рука не поднимется. Попытаться как-то выловить ее мать? Но я ни разу не видела миссис Гамильтон и даже не знаю, чего от нее можно ожидать. А вдруг это еще одна помощница мэра и спрашивать что-то о нем будет просто опасно? Уже в каждом человеке здесь вижу врага.
После быстрого ужина я оставила включенным свет на кухне, выбралась из дома через заднюю калитку и направилась в мэрию. Очень хотелось, чтобы Эрик еще был там, чтобы можно было перебросится с ним хоть парой слов. Но нет, так сильно мне повезти просто не могло. Его кабинет был заперт. Значит, придется идти сюда завтра, рискуя попасться на глаза господину мэру. Ну ладно. Буду решать проблемы по мере их поступления.