Значит, его догадка верна. Если на корабле существует нечто способное обучить его таким вещам… Можно представить, что это даст Флотилии или хотя бы «Сантьяго». Корабли не первый год сбрасывают балласт, чтобы оттянуть торможение до последней секунды. А если просто «выключить» массу «Сантьяго», как выключают свет в комнате? Тогда удастся войти в систему Суона на восьми процентах скорости света и застыть на орбите Пункта Назначения, мгновенно сбросив скорость. Хорошо, пусть получится не столь впечатляюще. Но даже если удастся уменьшить инерцию корабля хотя бы на несколько процентов, он готов рискнуть.
Внешнее давление давно превысило полторы атмосферы, оно продолжало подниматься, хотя и медленнее. Воздух был теплым, тяжелым от влаги и газов – безвредных, но не присутствующих в таких объемах в дыхательной смеси, к которой Небесный привык. Гравитация достигла половины g; время от времени она чуть уменьшалась или подрастала, но не превышала этой величины. Тошнотворный свет сделался настолько ярким, что можно было читать. То и дело приходилось перебираться через углубления в полу шахты, наполненные густой темной жидкостью. Везде были ее следы, кроваво-красные мазки, покрывающие все поверхности.
– Небесный? Это Гомес.
– Говори. Я тебя почти не слышу.
– Небесный, в нашу сторону летят два «такси». Через пять часов пожалуют гости. Они знают, что мы здесь. Я рискнул направить на них радар, чтобы определить расстояние.
Отлично. Наверное, в этой ситуации Небесный поступил бы так же.
– Оставь их в покое. Не разговаривай с ними и не давай понять, что мы с «Сантьяго».
– Выбирайтесь оттуда скорее, слышите? Мы успеем удрать.
– Нам с Норкинко еще надо кое-что сделать.
– Эй, похоже, ты не понял…
Небесный отключил связь. В непосредственной близости от него происходило нечто куда более интересное, чем приближение шаттлов. Навстречу, вверх по стволу шахты, что-то двигалось. Жирное бело-розовое тело ползло, неуклюже изгибаясь. Больше всего оно смахивало на личинку.
– Норкинко, – произнес Небесный, направляя оружие и целясь вниз, – похоже, нас встречают. – Он не ожидал, что его голос прозвучит так испуганно.
– Я ничего не вижу. Нет, погоди… теперь вижу. Ой!..
Существо было величиной с руку. Не столь большое, чтобы нанести человеку серьезные физические повреждения. Да просто нечем наносить – Небесный не заметил даже челюстей или жвал. Лишь на переднем конце туловища торчала бахрома прозрачных щупальцев; похожая на венчик, она покачивалась при каждом движении существа. Возможно, на этих отростках есть яд, но в скафандре можно чувствовать себя спокойно. Ничего похожего на конечности, способные причинить вред, и глаза тоже отсутствуют. Небесный мысленно перечислил эти «плюсы», потом оценил свое состояние – и с разочарованием обнаружил прежний страх.
Однако личинку, похоже, не напугало появление незваных гостей. Она лишь замерла и пошевелила отростками, точно привидение пальцами. Внезапно кольчатое бледно-розовое тело налилось ярким пурпуром. Из сочленений засочился алый, как артериальная кровь, секрет, и вскоре личинка уже лежала в лужице. Потом лужица выпустила собственные щупальца – она словно текла под уклон. У Небесного перед глазами расплывались очертания шахты. Казалось, вдруг изменил направление вектор силы тяжести. Красная жидкость продолжала прибывать, и вскоре вокруг лодыжек заплескались алые волны. В какой-то момент Небесному показалось, что он падает непонятно куда вверх ногами. По щитку шлема расползлась алая пленка, словно жидкость хотела проникнуть в скафандр.
Затем все исчезло. Сила тяжести снова стала привычной. Едва переводя дыхание, Небесный смотрел, как личинка втягивает в себя красную жидкость. На миг тельце побагровело, затем оно понемногу бледнело, пока не приобрело прежний оттенок, – и вдруг произошло нечто странное: щупальца втянулись и тут же выросли из другого конца тела. После этого личинка, как ни в чем не бывало, уползла назад, в желтый полумрак.
И тогда раздался голос. Стены шахты задрожали. Наверное, он походил на голос божества – человеческие легкие не в состоянии исторгнуть звук такой силы.
– Приятно, когда приходят гости, – произнес он на португальском.
– Кто ты? – спросил Небесный.
– Я Лаго. Надеюсь, вы навестите меня? Это недалеко.
– А если откажемся?
– Будет жаль. Но я не задержу вас.
Раскаты громоподобного голоса стихли. Снова, как и после визита личинки, все стало по-прежнему. Небесный и Норкинко тяжело дышали, будто после хорошей пробежки.
Норкинко первым нарушил молчание:
– Мы возвращаемся на шаттл. Немедленно.
– Мы идем вперед, поскольку об этом просит Лаго.
– Нет! – Норкинко схватил Небесного за руку. – Это безумие. У тебя такая короткая память? Ты уже забыл, что здесь произошло?
– Мы получили приглашение на борт. Причем пригласил тот, кто при желании мог бы запросто нас прикончить.
– Нечто, называющее себя Лаго. Помнишь, что сказал Оливейра?
– Между прочим, он не сказал, что Лаго погиб. – Небесный пытался говорить спокойно, чтобы не выдать страх. – Оливейра сказал, с ним что-то случилось. И меня очень интересует, что именно. И не только с ним. Как я догадываюсь, этот корабль – или не корабль – может рассказать многое.
– Вот и славно. Иди, а я возвращаюсь.
– Нет, ты пойдешь со мной.
Норкинко поколебался, прежде чем ответить:
– Ты меня не заставишь.
– Конечно не заставлю. Но точно сумею тебя убедить. – На этот раз Небесный взял приятеля за плечо. – Только подумай, Норкинко: то, что здесь прячется, может разнести вдребезги все наши представления о мире. Как минимум мы узнаем нечто такое, что поможет нам достичь Пункта Назначения раньше других кораблей. И мы получим тактическое преимущество на тот случай, если кто-нибудь попытается оспорить наше право на территорию.
– Ты же на борту инопланетного корабля! И не способен думать ни о чем, кроме мелких людских дрязг? Вроде драки за клочок земли?
– Поверь, через несколько лет никто не скажет, что это мелочи. – Небесный сильнее сжал плечо Норкинко, ощущая, как сопротивляется ткань скафандра. – Подумай хорошенько, дружище! Ты не представляешь, как много зависит от нашего выбора. То, что происходит здесь и сейчас, способно изменить весь ход истории. Мы не какие-нибудь пешки, Норкинко, мы колоссы! Осознай это! И еще подумай о том, какие награды получают люди, создающие историю. Такие как мы.
Он вспомнил тайную комнату на «Сантьяго», где держал диверсанта-химерика.
– У меня далекоидущие планы, Норкинко. Когда мы достигнем Пункта Назначения, я буду в безопасности, даже если все обернется против меня. И я могу сделать так, что ты тоже будешь в безопасности. Если же все сложится хорошо, я сделаю тебя действительно большим человеком.
– А если я не соглашусь и вернусь на шаттл?
– Не стану тебя упрекать, – мягко проговорил Небесный. – Здесь действительно страшно. Но я не обещаю, что в будущем с тобой ничего не случится.
Норкинко сбросил руку Небесного со своего плеча, а потом некоторое время молчал, задумчиво глядя в сторону.
– Ладно. Пошли. Но я не собираюсь бродить здесь больше часа.
– Я рад, – кивнул Небесный. – Знал, что тебя можно убедить.
Они продолжили путь. Теперь двигаться стало легче, поскольку шахта полого уходила вниз, – усилий требовалось не больше, чем при обычном спуске. Небесный размышлял. Каким образом та красная жидкость оказалась у его ног? Похоже, здешние хозяева столь ловко манипулируют гравитационным полем, что жидкость двигается как живая, почти мгновенно растекаясь и принимая нужную форму. Для тех, кто умеет создавать такие корабли, управление полем Хиггса – вчерашний день.
Кто бы это ни был – может, те самые личинки, но они обогнали человечество на миллионы лет. Им наверняка кажутся чем-то крайне примитивным корабли Флотилии. Возможно, они вообще сомневаются, что Флотилия создана разумными существами.
И все же она представляет для них интерес.
Шахта привела в огромную пещеру с голыми бугристыми стенами. Вход располагался довольно высоко, но внутри клубился вязкий пар, мешающий разглядеть стену напротив. Пещеру заливал тот же омерзительно-желтый свет, а пол скрывался под слоем красной жидкости – целое озеро, возможно все десять метров глубиной. И в этом озере копошились сотни личинок, отличавшихся многообразием размеров и форм. Некоторые были с человека и даже крупнее, а на щупальцах торчали отростки – органы чувств? Одна личинка пялилась на Небесного и Норкинко единственным глазом; хоть и на стебельке, он был похож на человеческий. А в самом центре озера лежала самая крупная тварь, похожая на многометрового червя; бледно-розовая туша поднималась над блестящей поверхностью. Личинка повернулась к людям, помахивая венчиком щупальцев, словно листом папоротника.
Под щупальцами находился рот – непропорционально маленький, но совершенно человеческий, с красным губами. И когда личинка заговорила уже знакомым громоподобным голосом, слова звучали вполне привычно.
– Привет, – сказала она. – Меня зовут Лаго.
Я поднял пузырек и посмотрел на просвет, прежде чем опустить в обойму. Жидкость мерцала красным и переливалась в сосуде то лениво, то с поразительной скоростью, совсем как то алое озеро в недрах «Калеуче». «Калеуче»? Нет, это было нечто непостижимое, а миф о корабле-призраке лишь питался им, точно паразит. А разве это воспоминание Небесного не таилось в каком-то уголке моего разума? Я узнал «топливо грез», едва успел его увидеть.
В том красном озере запросто можно было утонуть.
Приставив свадебный пистолет к шее, я впрыснул «топливо» в сонную артерию. Ни волны жара, ни наплыва галлюцинаций… Это вещество не было наркотиком в привычном понимании. Оно действовало на мозг в целом, а не на отдельные его зоны. Оно стремилось остановить распад клеток, устранить свежие повреждения, возвращая четкость воспоминаниям и восстанавливая связи, прерванные относительно недавно. Такое впечатление, что оно считывало какую-то запись, – словно у человеческого тела есть некая область, отражающая изменения в клеточных структурах, но с некоторым запозданием. Вот почему «топливо» могло так легко и раны исцелять, и заполнять разрывы в памяти, хотя само по себе не различало особенностей физиологии и анатомии нервной системы.