— Вот именно! — проскрипел Вайкуна. — Уходите прочь, пока Родригес не убил вас.
Взяв жену за руку, Кагуэлла неохотно отошел в сторону.
— Вы это серьезно, доктор?
— На мой взгляд, он вполне серьезен, — пробормотал Дитерлинг, в свою очередь потихоньку отступая.
— Итак? — повторил я, обращаясь к упырю.
Рука Вайкуны дрожала. Он стрелял плохо, однако не обязательно быть снайпером, чтобы уложить Родригеса на разделяющей их дистанции. Доктор заговорил медленно, с нарочитым спокойствием:
— Это самозванец, Таннер. Я получил сообщение из Дома Рептилий, пока вы были здесь.
Родригес покачал головой.
— Что за чепуха!
Доктор вполне мог получить сообщение из Дома Рептилий. Обычно я пристегивал браслет связи, покидая лагерь, но в то утро засуетился и забыл об этом. Поэтому сигнал из Дома не мог выйти за пределы лагеря.
Я повернулся к Родригесу.
— Вынь руку из кармана, только медленно.
— Неужели вы поверили этому ублюдку?!
— Я не знаю, чему верить. Но если ты говоришь правду, то в кармане у тебя действительно сандвич.
— Таннер, поверь мне, это…
— Делай, как сказано, черт побери!
— Осторожно, — прошипел Вайкуна.
Родригес вынул руку из кармана с величавой медлительностью, не сводя глаз с меня и Вайкуны. Двумя пальцами — большим и указательным — он сжимал плоский черный предмет. В джунглях всегда царят сумерки, да и манера, с какой Родригес обращался с этим предметом, могла создать впечатление, что это действительно была упаковка с пайком. На миг я поддался внушению.
Но только на миг. Это был пистолет — маленькое, элегантное и жестокое оружие, предназначенное для заказного убийства.
Вайкуна выстрелил. Возможно, для того, чтобы серьезно ранить стоящего напротив человека, требуется гораздо больше мастерства, чем я предполагал. Так или иначе, но пуля попала Родригесу в левое плечо, заставив его пошатнуться и вскрикнуть — но не более того. Вспышка у дула пистолета Родригеса — и доктор навзничь рухнул на землю.
Кагуэлла, стоявший на краю прогалины, скинул с плеча винтовку и приготовился стрелять.
— Нет!
Я успел крикнуть. Я желал только одного — чтобы мой хозяин убрался как можно дальше. Но — я осознал это слишком поздно — Кагуэлла был не из тех, кто уклоняется от боя, даже если это грозит ему гибелью.
Гитта завопила, пытаясь заставить мужа следовать за собой.
Родригес навел оружие на Кагуэллу и выстрелил…
И промахнулся. Его пуля лишь оцарапала кору стоящего рядом дерева.
Я пытался понять смысл происходящего, но на это не было времени. Пожалуй, Вайкуна прав. Все действия Родригеса в течение последних секунд подтверждали обвинения упыря… но кто, в таком случае, Родригес? Самозванец — или…
— Это тебе за Арджента Рейвича, — произнес Родригес, снова целясь в Кагуэллу.
Я понял, что на сей раз он не промахнется.
Подняв моноволоконную косу, я сдвинул большим пальцем рычажок, увеличивая до максимума радиус невидимой режущей нити, создаваемой пьезоэлектрическими кристаллами. Теперь передо мной развернулся сверхжесткий пятнадцатиметровый веер толщиной в одну молекулу.
Краем глаза Родригес уловил мое движение. И сделал ошибку — ошибку, которую мог допустить любитель, но не профессиональный убийца.
Он чуть помедлил.
Возможно, до него дошло, что случилось, — боли он не мог ощутить, поскольку невидимый резец действовал с хирургической точностью. Родригес выронил пистолет. За несколько секунд безмолвия у меня успело родиться сомнение: не сделал ли я такой же ошибки, что и он, и удалось ли мне выдвинуть лезвие косы на необходимую длину.
Но ошибки не было.
Родригес рухнул на землю. Дважды.
— Мертв, — констатировал Дитерлинг. Мы снова были в лагере и собрались в единственной накачанной палатке. С момента инцидента миновали три часа, и сейчас Дитерлинг стоял, склонившись над телом доктора Вайкуны.
— Если бы я знал, как пользоваться этими штуками… — Дитерлинг разложил перед собой хирургические игрушки доктора — одна круче другой, — так и не желающие раскрывать свои зловещие секреты. Для того, чтобы спасти человека, сраженного оружием Родригеса, обычных медикаментов было недостаточно. Мы надеялись на волшебный сундучок доктора — он выложил за него торговцам-ультра немалые деньги. Возможно, наши надежды могли оправдаться, окажись эти инструменты в умелых руках. Но сейчас единственный человек, который обладал соответствующими навыками, больше всего нуждался в их применении.
— Ты сделал все, что смог, — сказал я, кладя руку на плечо Дитерлингу.
Кагуэлла смотрел на тело Вайкуны с неприкрытой яростью.
— Вполне в стиле этого ублюдка — сдохнуть в самый подходящий момент, не сделав то, что от него требовалось! И кто теперь, черт побери, будет вживлять змее имплантаты?
— Мне кажется, — заметил я, — сейчас ловля змей не является для нас задачей номер один.
— Думаешь, мне это неизвестно, Таннер?
— Тогда подтвердите это на деле.
Он ответил на мою нахальную реплику злым взглядом, но я продолжал:
— Вайкуна мне никогда не нравился, но ради вас он пожертвовал жизнью.
— А кто, мать твою, виноват в том, что Родригес оказался предателем? Мне казалось, ты хорошо проверяешь своих рекрутов, Мирабель.
— Я проверил его.
— И что же?
— Человек, которого я убил, не мог быть Родригесом. Кажется, Вайкуна тоже говорил об этом.
Кагуэлла посмотрел на меня, точно на кусок дерьма, прилипший к подошве его ботинка, а затем, кипя от гнева, вышел из палатки, оставив меня наедине с Дитерлингом.
— Надеюсь, у тебя есть какие-нибудь соображения по этому поводу, Таннер? — он прикрыл простыней мертвого Вайкуну и принялся собирать идеально блестящие хирургические инструменты.
— Нет. Пока еще нет. Это действительно был Родригес… или, по крайней мере, нечто похожее на него.
— Попробуй еще раз связаться с Домом Рептилий.
Он был прав. Прошел примерно час с момента последней попытки — попытки, которая не увенчалась успехом. Скорее всего, какая-то прореха в кольце спутников связи — не исключено, что в очередной раз не обошлось без военных. Спутники таинственным образом то выходили из строя, то снова начинали работать, когда это отвечало шкурным интересам какой-нибудь из фракций.
Однако на этот раз линия заработала.
— Таннер? У вас там все в порядке?
— Да как тебе сказать…
Я не собирался вдаваться в подробности. Сейчас мне нужно было узнать, что за сообщение получил доктор Вайкуна.
— Что вы там говорили насчет Родригеса?
Человека, с которым я разговаривал, звали Саути. Я знал его много лет, но никогда еще не видел таким расстроенным, как сейчас.
— Таннер, ради Бога… Я надеюсь, что… Короче, мы получили предупреждение от одного из союзников Кагуэллы. Информацию о Родригесе.
— Продолжай.
— Родригес мертв! Его тело найдено в Нуэва-Сантьяго. Он был убит, затем утоплен.
— Ты уверен, что это был он?
— В его досье есть образцы ДНК. Наш связной в Сантьяго провел генетический анализ клеток — полная идентичность.
— Значит, Родригес, который вернулся из Сантьяго — кто-то другой. Я правильно понимаю?
— Да. Только это не клон. Просто наемный убийца, который перенес ряд пластических операций. Из него сделали двойника Родригеса. Изменили даже его голос и запах.
Я не спешил с ответом.
— На Окраине Неба нет специалистов подобного класса. Тем более таких, которые способны сотворить подобное за несколько дней. За то время, пока Родригес отсутствовал в Доме Рептилий.
— Совершенно с тобой согласен. Но это могли сделать ультра.
Что правда, то правда. Помнится, Оркагна походя бахвалился перед нами мастерством, которого добились его ученые.
— Но одной пластической операцией дело не ограничилось.
— Почему? Поясни.
— Самозванец вел себя, как настоящий Родригес. Он знал вещи, известные только Родригесу. Поверь мне, последние дни мы часто с ним болтали.
По правде, временами в его поведении проскальзывала уклончивость… но ничего настолько серьезного, чтобы внушить мне подозрения. Он с удовольствием разговаривал со мной на любые темы.
— Значит, они использовали его память.
— Думаешь, они протралили Родригеса?
Саути кивнул.
— Тут поработали настоящие профессионалы. Мы не обнаружили ничего такого, что указывало бы на траление как возможную причину смерти. Однако ультра способны на многое.
— По-твоему, у них есть способы имплантировать воспоминания своему наемнику?
— Я слышал о подобных вещах, — сказал Саути. — Крошечные механизмы, которые проникают в мозг человека и создают новые нейронные связи. Это называется рельефным оттиском. Северная Коалиция применяла этот способ в учебных целях, но ничего хорошего, в конечном счете, у них не получилось. Впрочем, если к этому приложили руку ультра…
— Для них это детская забава. В общем, убийца получил память Родригеса, но дело этим явно не ограничилось. Он изменился. Он почти стал Родригесом.
— Поэтому он и вел себя так убедительно. Хотя эти новые структуры памяти вряд ли должны быть прочными. Рано или поздно исходная личность должна взять свое, Таннер. Но к тому времени Родригес успевал завоевать твое доверие.
Саути был прав: только в последние день-два уклончивость Родригеса начала казаться мне странной. Может быть, именно в это время личность убийцы стала проступать сквозь маскировочный покров ложной памяти?
— Что ж, ему это удалось на славу, — подтвердил я. — Если бы Вайкуна нас не предупредил…
И я рассказал Саути о том, что случилось у дерева гамадриад.
— Привезите тела, — сказал Саути. — Хочу взглянуть, насколько хорошо они замаскировали своего парня. Или это была банальная хирургия, или они заодно попытались заменить его ДНК.
— Думаешь, они стали бы так напрягаться?
— В этом все дело, Таннер. Стоит обратиться к нужным людям — и никаких напрягов.
— Насколько мне известно, сейчас на орбите планеты находится только одна группа ультра.