И ответом ей стал смех, искренний, полный невыразимого облегчения и радости, и даже наши мужчины не смогли сдержать усмешек. О, это ощущение счастья, которое приходит к тем, кто осознал – им удалось выжить.
Мы позволили себе в полной мере им насладиться. А после я перешла к вопросам:
– Мистер Илнер, как животные?
Состояние лошадей и собак действительно волновало меня – замурованные в конюшне, без дневного света и воздуха, они находились там более трех суток. Но к моему искреннему изумлению, конюх лишь загадочно улыбнулся.
За него ответила миссис Макстон:
– Они пребывают в сверкающей чистоте!
– Кто? – не поняла я.
– Лошади. – Улыбка миссис Макстон стала столь же загадочной, как и у мистера Илнера, и она добавила: – Собаки тоже в чистоте. Идеальной.
Каюсь, после этого я обратила вопросительный взгляд на мистера Уоллана, и дворецкий чопорно ответил:
– Драконы, мисс Ваерти, не любят предаваться праздному времяпрепровождению. И мы нашли, чем их занять.
– Вы заставили полицейских вычистить конюшню?! – абсолютно не веря в произнесенное, потрясенно вопросила я.
Мистер Уоллан посмотрел на меня внезапно крайне серьезно и спросил:
– А вы полагаете, разумнее было бы позволить им убраться в доме?
И я начала догадываться, что дело нечисто.
– Мистер Нарелл? – спросила прямо.
– Он, паршивец, – кивнула головой миссис Макстон.
Мистер Оннер, присоединившись к беседе, пояснил:
– Драконы обладают исключительным чутьем и ощущением пространства. Мне прекрасно известно об этом, потому как порой наш капитан нанимал драконов для поиска затонувших кораблей – эти никогда не ошибались. А потому, когда этот насквозь лживый плут предложил услуги сотрудников полиции для наведения порядка в доме, я мгновенно заподозрил неладное.
Бетси, хихикнув, воскликнула:
– О, мисс Ваерти, видели бы вы их вытянувшиеся лица, когда мистер Уоллан отправил их чистить конюшню!
– И лицо мистера Нарелла, когда мистер Уоллан намекнул, что отходы жизнедеятельности животных также требуют пристального внимания, – протянула миссис Макстон.
Я откинулась на спинку стула, потрясенно оглядывая присутствующих. Передо мной во всем великолепии сидели, пожалуй, самые находчивые слуги на свете!
– Так, значит, – старательно сдерживая смех, произнесла я, – в конюшне чистота?
– Идеальная, – с неизменным спокойствием заверил меня мистер Уоллан.
– Все сверкает! – Бетси была куда более эмоциональна.
– И никакого запаха, – добавила миссис Макстон. – Ведь все «отходы» мистер Нарелл обязан мгновенно преобразовывать в камни и закапывать в специально отведенной для этого яме.
– Но в конюшне нет ямы! – воскликнула я.
– Теперь есть, – мстительно улыбнулся мистер Уоллан.
– Вручную копали, – не менее мстительно добавил мистер Илнер. – Лично проследил.
О боже!
Я представила себе лицо профессора Наруа, который явно планировал получить возможность исследовать дом в мое практически отсутствие, а вместо этого был вынужден убирать конюшню и заниматься навозом!
– А в остальном ничего нового, – с намеком сообщила миссис Макстон.
И все крайне выразительно воззрились на меня, определенно ожидая информации, потому как в полнейшем неведении томились все эти трое суток, которые я провела в беспамятстве.
– Блокнот? – услужливо предложила Бетси.
И, не дожидаясь моего ответа, метнулась к гобелену, отдернула его, открывая нашему взору нарисованную карту убийств, достала мой блокнот и подала его мне. Мистер Уоллан любезно поделился ручкой, а миссис Макстон не менее любезно – своими соображениями:
– Мы уже догадались, что Зверь находится в одном из полицейских целителей.
И все мое светлое настроение было сметено, словно едва выпавший снег сильным порывом ледяного ветра. Рука дрогнула, ручка едва не выпала, а лицо… мое лицо, боюсь, уподобилось цветом этому самому снегу.
Потому что в отличие от моих домочадцев, я поняла и еще кое-что – Зверь до сих пор не найден. Это было очевидно – лорд Арнел наложил «Murum» на дверь, едва покинул мой дом. И не забрал с собой ни полицейских, ни боевого мага, а значит…
– Они его не нашли, – глухим, полным тревоги голосом сообщила я.
И не смогла поднять глаз и взглянуть на тех, кто, несомненно, имел право узнать обо всем. Мне было совестно, мне было стыдно, и я боялась. Мне было за кого бояться.
– Мисс Ваерти, – тихо произнес мистер Уоллан, – последние, о ком вам стоит тревожиться, это мы.
Увы, но это было не так.
– У нас два Зверя, – все так же глядя исключительно на стол перед собой, сказала я. – И если один лишь очень условно опасен для меня и для вас, то второй, пробужденный Лаурой Энсан четыре года назад, теперь имеет ко мне личные счеты.
Судорожно сглотнув, я продолжила вовсе не радовать своих близких:
– Нападение в полицейском управлении было не просто ужасающим – оно скорее стало сокрушительным. И первое, что было «сокрушено», – это имеющаяся у нас информация о Звере.
Я замолчала, собираясь с силами, но в разговор вступил мистер Илнер.
– Золото, – произнес он, – всех оставшихся в полицейском участке Давернетти, чтоб ему, проверил на золоте. Но нападение, по словам все того же мерзавца Давернетти, произошло внутри здания полицейского управления. Значит зверем был кто-то из…
Но тут мистер Илнер умолк.
Увы, но он, как и я, осознал – если бы Зверь был внутри, среди оставленных полицейских, его бы уже обнаружили.
– Целитель! – воскликнула миссис Макстон. – Полицейские могли открыть дверь целителю, и тот…
Почтенная домоправительница тоже умолкла на полуслове, напряженно глядя на меня.
– Да, целитель, – тихо подтвердила я, – и именно об этом я сообщила лорду Давернетти трое суток назад. В полицейском управлении, я полагаю, не так много целителей, проверить всех не составило бы труда, но… Но лорд Арнел замуровал дверь, а значит, Зверь все еще не найден.
И тревога, что снедала меня, теперь повисла в атмосфере погруженной в напряженную тишину кухни. Ненадолго. На плите закипело и начало выливаться вино, которое, видимо, подогревали для приготовления глинтвейна, но совершенно о нем позабыли.
Мистер Оннер поспешил ликвидировать последствия не ведаю чьей забывчивости и вскоре вернулся к нам, присоединившись к тягостному молчанию.
– Ну, допустим, для лошадей корм есть, – глубокомысленно изрек мистер Илнер.
– Если выставить полицейских, запасы еды можно растянуть почти на месяц, – сообщил мистер Оннер.
– Чая в избытке, – отчиталась миссис Макстон.
– Им месяца на поиски Зверя хватит? – встревоженно спросила у меня Бетси.
Я не знала.
Не знала, что думать. Не знала, что делать. Не знала, сумеют ли драконы в принципе обнаружить Зверя. Лаура Энсан успешно водила их за нос четыре года! И не только их, но и собственного отца, а герцог Карио не тот, кого легко обмануть. Но Лаура обманывала столь виртуозно, что об отсутствии Эмбер в Городе Драконов герцог не ведает до сих пор.
– Мисс Ваерти, дорогая, – миссис Макстон прикоснулась к моей руке, – если потребуется, мы продержимся столько, сколько нужно, не тревожьтесь так.
Как я могла не тревожиться?
– Ох уж эти треклятые драконы! – раздосадованно воскликнула Бетси.
Остальные придерживались того же мнения. Остальные, но… но не я.
– Эти треклятые драконы сейчас на грани уничтожения, – прошептала едва слышно.
И это являлось сущей правдой.
– Драконы-то? – мрачно произнесла миссис Макстон. И раздраженно добавила: – Невелика потеря!
– Мисс Ваерти так определенно не думает, – глубокомысленно изрек мистер Илнер. И убил меня наповал емким: – Мисс Ваерти приняла предложение лорда Гордана.
И всю кухню огласил долгий, протяжный, полный невыносимого страдания стон. Мой стон.
Кольцо!
Золотое, с удивительно красивым синим камнем в оправе из крохотных бриллиантов сидело на моем пальце как влитое. Поразительно, но я даже не сняла его перед тем, как отправиться в ванную комнату, и это притом, что все иные кольца я неизменно снимала, а это, по непонятной мне самой причине, оставила.
– Кольцо? – потрясенно вопросила миссис Макстон. – Это помолвочное кольцо? Мисс Ваерти, я полагала, что это какой-либо артефакт и потому вы не стали его снимать.
Я с тоской посмотрела на кольцо и… и все же не стала его снимать. Кольцо следовало вернуть владельцу, а не… не потерять, как случилось с предыдущим символом помолвки. Безумно стыдно и по сей день – фамильный перстень семьи Жоржа, который я попросту потеряла и не смогла вернуть жениху после расторжения помолвки. Чудовищная рассеянность.
– Миссис Макстон, помолвка была ошибкой, и лорду Гордану об этом известно, – сообщила я. После чего, призвав все внутренние силы, постаралась выглядеть как можно невозмутимее. Но моя невозмутимость меркла под скептическими взглядами всех моих близких, и я поняла, что бледность постепенно сменяется ярким румянцем на щеках.
– Это, – я убрала руку на колени, – это вышло случайно.
Миссис Макстон медленно приподняла бровь.
Я вновь обратилась к блокноту и принялась с самым сосредоточенным видом вчитываться в свои прошлые записи.
– И? – боюсь, миссис Макстон была из тех людей, коих матримониальные вопросы занимали куда больше даже перспективы массовых убийств.
– И на этом все, – с нажимом произнесла я, поставив черту под первыми тремя пунктами, и приняла вид особы, полностью погруженной в работу.
Но миссис Макстон провести было невозможно.
– А мне нравится лорд Гордан, – задумчиво произнесла моя экономка. – Достойный молодой человек, умный, вежливый, прекрасно воспитан и отнесся к вам с искренним участием.
Что ж…
Не поднимая взгляда от блокнота, я была вынуждена согласиться:
– Вы правы, лорд Гордан действительно очень достойный чело… лорд. И, зная это, я ощущаю себя крайне мерзко, учитывая, какую боль причинила ему. Остается лишь надеяться, что лорд Гордан достаточно великодушен, чтобы простить мне… случившееся.