– Лорд Гордан, – между тем деловито продолжил врач, – я бы хотел заявить о покушении. Вы примете заявление здесь или же мне придется проехать в полицейское управление?
– Я вызвал констебля, – сдержанно уведомил младший следователь.
– Замечательно! – Несмотря на чудовищность произошедшего, доктор Эньо казался живее всех живых, как минимум в данном помещении. – Мисс Ваерти, я так понимаю, вы намереваетесь забрать у нас мистера Илнера.
– Да, – подтвердила я, – и мистера Илнера, и вас.
Доктор Эньо вопросительно выгнул седую бровь, выражая искреннее недоумение. Я, пользуясь отсутствием миссис Эньо, высказалась прямо:
– У вас уже весьма продолжительное время имеются проблемы с дыханием. Мне очень жаль, доктор Эньо, но эту ночь вы проведете в доме профессора Стентона.
Несколько растерявшись, врач в поиске поддержки взглянул на миссис Макстон и получил безапелляционное:
– Если мисс Ваерти сказала, что вы переночуете в доме профессора Стентона, значит, вы переночуете в доме профессора Стентона. И не смейте возражать, иначе я лично очень откровенно поговорю с миссис Эньо и передам ей слова мисс Ваерти о запущенной чахотке или что там у вас с дыханием, и миссис Эньо, а она уроженка гор, как и я, клянусь вам, пригонит вас сковородой, чугунной. И у нее даже хватит на это сил!
Судорожно сглотнув, доктор широко улыбнулся и произнес:
– Что ж, давно хотел съездить на северную окраину города! Надеюсь, открывающийся из окон вашего дома пейзаж прекрасен!
И, покинув всех нас, мистер Эньо, едва вышел в коридор, бодро крикнул миссис Эньо:
– Дорогая, мистеру Илнеру может стать хуже после транспортировки, поэтому я последую за ним и проведу эту ночь рядом с пациентом… Дорогая?! Что не так? Миссис Эньо, куда же вы?
И дом потряс разъяренный возглас:
– За сковородой!
К дальнейшему мы не стали прислушиваться, разве что миссис Макстон глубокомысленно заметила:
– Никогда не стоит лгать собственной жене. Мисс Ваерти, мистера Илнера требуется разбудить?
– О нет, что вы, ни в коем случае, – поспешно сказала я.
И в этот момент где-то внизу, что-то упало на пол с глухим жутким звуком.
– Ох уж эта миссис Эньо! – воскликнула миссис Макстон и бросилась прочь из палаты.
Мистер Уоллан, сохраняя выдержку, достойную восхищения даже в такой ситуации, лишь вопросил:
– Левитация, мисс Ваерти?
Я кивнула.
– Прослежу, чтобы открыли двери, – решил мистер Уоллан.
– Подгоню карету ближе, – сказал мистер Оннер.
Таким образом, в палате остались я, сладко спящий мистер Илнер и лорд Гордан. Его бледное лицо казалось высеченным из мрамора, столь неподвижно оно было, и лишь глаза – сверкающие гневом, настороженные, яростные – притягивали взор, заставляя взглянувшего застыть в страхе и испуге. Еще никогда прежде мне не доводилось видеть лорда Гордана таким, а узрев его гнев, я ощутила себя более чем неуютно, внезапно поняв, что опасаюсь сделать даже малейшее движение.
– Я же предупреждал, – очень тихо, пугающе тихо произнес лорд Гордан, – я просил вас в это не лезть. Я говорил.
Застывшая под его гневным взором, я внутренне взмолилась о скорейшем появлении миссис Макстон, но, увы, защитить меня было некому, а судя по шуму, доносившемуся снизу, на кухне шло настоящее сражение и на пол упала уже не одна сковорода, а как минимум десять.
– Это Арнелы. – Лорд Гордан смотрел на меня холодным, напряженным взглядом. – Это Арнелы, мисс Ваерти. Их сила в единстве, всегда была и всегда будет. И они правили этим городом с момента его основания, лишь позволяя другим полагать, что полноправных отцов-основателей было шестеро. Вы осознаете, что вас ожидает?
Что ж, раз мы перешли к вопросам, уже легче.
– Я справлюсь, – упрямо вздернув подбородок, ответила дракону. – И с лордом Арнелом, и с лордом Давернетти, и даже со Зверем, если придется.
Странная усмешка исказила лицо лорда Гордана, и младший следователь, покачав головой, устало произнес:
– Мисс Ваерти, вы действительно полагаете, что вашей главной проблемой со стороны Арнелов являются лорд Адриан и лорд Давернетти?
Я не стала отвечать, полагая, что это очевидно.
Дракон улыбнулся. Это была странная улыбка, горькая, насмешливая и полная отчаяния одновременно.
А затем, тяжело вздохнув, лорд Гордан произнес:
– В обществе драконов правят женщины, мисс Ваерти. С приходом к власти лорда Арнела и полной поддержки его со стороны лорда Давернетти, драконицы несколько утратили свои позиции, но они наверстывают. Сговор старой леди Арнел с герцогом Карио, полагаю, был лишь первым шагом на пути к возвращению власти.
Власть в Городе Драконов принадлежит женщинам? Да этого быть не может!
– Лорд Гордан, это безумие, – совершенно искренне высказалась я.
– Вы полагаете? – насмешливо спросил дракон. – Что ж, мисс Ваерти, я приведу вам всего три неопровержимых факта. Первый – отцы-основатели Вестернадана покончили с собой, чтобы унести страшную тайну в могилу, но их жены – остались. Забавно, вы не находите? Факт номер два – в городе, как вам известно, существует целое тайное общество, созданное с единственной целью – женить каждого половозрелого дракона. А вы не находите это странным? И факт номер три – пистолет, коим сегодня уличенный в попытке убийства мистер Тоуа пытался воспользоваться, мне хорошо известен и принадлежит он Трейен Арнел, младшей дочери Беллатрикс Стентон-Арнел. К слову, а вам известно, сколько всего дочерей у леди Беллатрикс? А сколько дочерей, внучек и даже правнучек у старой леди Арнел?
Едва ли я знала ответ, и об этом лорду Гордану было превосходно известно.
– Много, мисс Ваерти, – произнес младший следователь, – весьма много. И все они крайне сплоченная семья, которой невыгодно усиление позиций номинального главы рода, потому как леди жаждут свободы и мести. Я уточню, если вы еще не осознали, – свободы от Арнела и мести лично вам. И самое ужасное, мисс Ваерти, заключается в том, что мы предприняли все возможные меры, чтобы скрыть ваше участие в аресте леди Беллатрикс, но… пистолет в руке мистера Тоуа сегодня сказал о многом, не так ли?
Пистолет в руке мистера Тоуа… Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять – это ментальная магия. На него воздействовали, используя ментальную магию, и вероятность того, что этой же магией воздействуют еще на кого-либо, была примерно… сто процентов!
– Я подумаю об этом завтра, – прошептала, чувствуя, как все сильнее начинает кружиться голова.
И мои слова – это почти мольба о тишине, что так требовалась мне сейчас. Я не хотела ничего говорить, я не хотела ни о чем думать, я желала лишь закрыться в спальне, запереть двери, замуровать вход и дать волю слезам, у меня не осталось сил их сдерживать.
Но тут в больничной палате прозвучали страшные слова:
– Почему вы приняли его предложение?
Я начала терять связь с реальностью уже в этот момент, но мне хватило сил на один простой вопрос:
– Вы слышали наш разговор?
Молодой джентльмен, в котором драконью сущность выдавали лишь глаза, ответил гробовым молчанием и злым взглядом. И ответа мне уже не потребовалось. В безумном волнении я прижала ледяные пальцы к вискам, пытаясь принять всю эту информацию и не впасть в истерику, что накатывала на меня со всей неизбежностью снежной лавины, и от моего движения в свете больничных ламп сверкнуло обручальное кольцо. Воззрившись на него с некоторым недоумением, я вспомнила о том, каким образом оно очутилось на моей руке, но после всего произошедшего мое утомленное зрение никак не могло сконцентрироваться на перстне, и в целом ни на чем.
И мне очень повезло, что в момент, когда я начала падать, лорд Гордан все еще был рядом.
К моему стыду, левитировал мистера Илнера в экипаж лорд младший следователь. Он же помог спуститься мне, потому как миссис Макстон была занята тем, что успокаивала миссис Эньо, а сам доктор старательно изображал абсолютную невозмутимость и вел себя так, словно ни он, ни мы, не ведали об огромной наливающейся краснотой шишке, которая венчала лоб самоуверенного джентльмена. Но несмотря на всю свою самоуверенность, доктор Эньо юркнул в наш экипаж, как только галантно придержал двери своей кареты для миссис Эньо, миссис Макстон и одной горничной с ворохом постельного белья в руках. И вот ловко захлопнув за ними дверцу, врач малодушно сбежал к нам, не испытывая никакого желания продолжать выслушивать нотации супруги. Таким образом в моем экипаже оказались я, доктор Эньо и спящий и занимающий все противоположное сиденье мистер Илнер. Лорд Гордан, осознав, что ему не оставили места, вскочил на коня, мистер Уоллан был вынужден присоединиться к мистеру Оннеру на козлах, и мы тронулись в путь.
И вот как только это произошло, с доктора Эньо слетела вся напускная невозмутимость и, устало сгорбившись, он произнес:
– Так, значит, на нас начали охоту. Я, видимо, первый, затем последуете вы и ваш адвокат мистер Эйвенер. Нужно будет предпринять меры для защиты семейства Верг, я вовсе не желаю присутствовать на их похоронах, как, впрочем, и на ваших. Мисс Ваерти, полагаю, нам стоит приостановить судебный процесс и в целом отозвать все иски против Беллатрикс Стентон.
Протянув руку, я прикоснулась к внушительной шишке на лбу уважаемого врача и произнесла заклинание:
– Sanitatem!
Заклинание исцеления работало всегда быстро и безотказно там, где речь шла о незначительных повреждениях.
– Спасибо, милая девочка, – уныло поблагодарил доктор Эньо.
Сам он сделать этого не мог – сильнейшее магическое истощение, плюс я в качестве не слишком умелого спасателя, и как итог – на семь-двенадцать часов врач остался без магии. Я очень надеялась, что мы обойдемся минимумом, то есть семью часами.
– Всегда рада помочь, – не менее уныло сказала я.
Доктор ободряюще похлопал меня по ладони, сел ровнее и, закинув ногу на ногу, поинтересовался:
– Каким образом мистер Илнер схлопотал столь обширный инфаркт?