Но главным результатом его прихода было благословленное продление моего повода никого не принимать.
— Магическое истощение, прописан покой! — сообщал всем мистер Уоллан и после, с неописуемым удовольствием, захлопывал дверь перед носами посетителей.
Я же в эти дни судорожно пыталась понять, что произошло.
Много ела, в основном бульон, максимально стараясь прийти в себя, еще больше читала. Повторно исследовала все захваченные у миссис Томпсон книги и пришла к печальному выводу, что все убитые девушки были драконицами. Даже те, кто изначально казался просто случайной жертвой, после исследования «Рецептов яблочного пирога» оказались внебрачными дочерьми от драконов или дракониц.
Самой ужасной была, к слову, судьба именно незаконнорожденных, все роды проводились в подпольных «лечебницах», а после матери не видели своих детей вовсе. Девочкам и мальчикам меняли имена и отправляли в работные дома, где жизнь была совсем не сладкой.
Отвратительно, что полиция, кажется, об этом знала, не зря же Илиаса Скайверна, полукровку-дракона, что пытался проникнуть в мой дом, лорд Давернетти назвал именно «выблядком», то есть фактически незаконнорожденным.
И вот тогда я решилась на то, за что не бралась до работы с лордом Арнелом, сильно подозревая, что книга может оказаться в принципе проводником в систему подземных сообщений заговорщиков. А потому я для начала поела, затем оделась, причем тепло оделась, после попросила мистера Уоллана собраться и подняться ко мне и лишь после всех предосторожностей открыла книгу «Вышивка мелким бисером».
Предосторожности оказались напрасными — книга не сработала как портал повторно, зато обнаружила списки. Огромные списки всех рожденных в Городе Драконов детей.
Мистер Уоллан сильно удивился, когда, совершенно забыв о нем, я метнулась сопоставлять списки из данной книги с «Рецептами яблочного пирога». Но не останавливал, лишь попросил отдать ему плащ, перчатки, ботинки и шляпку, раз уж мы никуда не собираемся.
К концу третьего дня я составила список детей от полугода до восемнадцати лет, в нем находилось свыше четырехсот драконов или полукровок. У некоторых имелись лишь имена — мальчикам, например, в случае подпольных родов никакой фамилии не давали, девочкам давали фамилии сразу, девочки были на порядок более ценным товаром, и их продавали. Сначала в работный дом, далее… далее, насколько я поняла, сортировали, исходя из внешних данных: кто-то шел в портнихи, швеи, прачки и далее, кто-то уходил за полновесные в заведения с названиями вроде «Сладкая роза». Да, Вестернадану было что скрывать. И чем больше я узнавала о нем, тем больше понимала эту печальную истину.
К тому моменту, как миссис Макстон принесла мне ужин, я сидела, бессильно уронив руки, и, сравнивая списки, откровенно переживала, не пропустила ли я хоть кого-то. Обнаружила, что в некоторых местах мальчикам вместо имени давали только номер, в некоторых — только точку. Одну точку напротив даты и времени рождения. Только точку…
Миссис Макстон, оставив суп все там же, на столике у кровати, подошла, присела рядом и, глядя на списки, спросила:
— Все настолько ужасно?
— Это имена незаконнорожденных детей, — пояснила я.
Экономка побледнела, затем осуждающе покачала головой. Что ж, мы все знали, что Вестернадан не самое лучшее место в империи, но не до такой же степени.
— Миссис Макстон, в столице вы сталкивались с чем-то подобным? — спросила я, пытаясь хоть как-то понять этих матерей, безжалостно избавляющихся от приплода.
— Да, дорогая мисс Ваерти, — подтвердила экономка, — но… то были бедные люди, с самых низов, они продавали своих детей нередко за деньги, но гораздо чаще в попытке дать им лучшую жизнь.
Я посмотрела на домоправительницу, на морщины, покрывающие ее доброе лицо, и ухватилась за последнюю фразу:
— В попытке дать им лучшую жизнь?
Миссис Макстон кивнула и добавила:
— Деточка, вы должны понимать, люди из низов не защищены ничем — матери не защищены от насилия, дочери, соответственно, так же. Мне приходилось встречать девушек, со слезами оставляющих детей в больницах, по причине того, что они не желали дочерям повторения их незавидной судьбы. Они считали, что в больнице всегда есть шанс, что крошечную девочку удочерит какая-нибудь бездетная пара и у малышки будет что-то лучшее, нежели полуголодное бесправное существование.
Выслушав ее, я вновь потянулась к списку теперь просматривая названия тех мест, куда были проданы или отданы дети.
Я смотрела несколько секунд, а затем, накинув халат, поспешила к выходу из спальни и закричала, открыв дверь и выбежав в коридор:
— Мистер Илнер! Мистер Илнер, вы мне очень срочно нужны!
Сбегая по лестнице вниз, я практически не смотрела никуда более, кроме списка, и едва кучер, придя из кухни, откликнулся, спросила, читая:
— Мистер Илнер, в Вестернадане есть заведение «Сладкая роза»?
— Н-н-нет, — несколько неуверенно ответил кучер.
Помолчал и добавил:
— Но есть в столице.
Вот оно!
— Это бордель? — спросила, делая пометку в списке «вне Города Драконов».
— Э-э-э… увеселительное заведение, кабаре, театр теней, — протянул мистер Илнер.
— Хорошо, — продолжила я, переходя к следующему в списке: — «Хризантема Востока»?
— С-с-столица. — Неуверенность в голосе мистера Илнера явственно требовала моего внимания, но я была слишком увлечена. И, сев на ступени прямо посреди лестницы, продолжила: — Прачечная «Горная свежесть»?
— Это Донж, столичный пригород, мисс Ваерти, — раздался голос, от которого я вздрогнула.
Подняв голову, увидела стоящих в прихожей лорда Арнела с лордом Давернетти. Оба с меня перевели выразительный взгляд на мистера Уоллана. Дворецкий, не дрогнув, видимо, повторил уже сказанную заведомую ложь:
— Мисс Ваерти плохо себя чувствует, ей предписаны постельный режим и покой!
Мистер Уоллан был уверен в каждом своем слове с непоколебимостью гранита. Я посмотрела на него, на драконов, на мистера Илнера.
— Мне так плохо, — заявила слегка осипшим от столь показательного вранья голосом. — Мистер Илнер, жду вас в кабинете.
И, подхватив список, поднялась и взбежала наверх по ступеням.
В кабинете профессора я забралась в кресло с ногами, разместив список перед собой и ожидая кучера, естественно, но почему-то даже не удивилась, когда вместо мистера Илнера в кабинет ворвался сначала лорд Арнел, а уже следом лорд Давернетти.
— Знаете, меня бесконечно поражает то, с какой демонстративной наглостью вы попираете все требования и правила морали и этики, — сообщила обоим.
И поняла, что меня тошнит. Опять. Причем я даже знала из-за кого! Лорд Арнел, видимо, наконец, вспомнив, какое влияние на меня оказывает его контактная ментальная магия, мрачно выдохнул и злобно осведомился:
— Помочь?
При мысли о повторном поцелуе рвотный позыв удалось сдержать с огромным трудом. Я подскочила, подошла к окну, распахнула его и постояла некоторое время, вдыхая кристально чистый ледяной воздух гор и пытаясь придумать, как бы в принципе избавиться от тошноты при виде Арнела, не опускаясь до таких методов, как повторный поцелуй.
Поднявшийся вслед за драконами мистер Уоллан уже на повышенных тонах напомнил:
— Мисс Ваерти не принимает!
Но лорды решили упорствовать, и в ответ дворецкому понеслось:
— Indrag.
— Potest! — мгновенно возразила я и развернулась.
Мистер Уоллан после моего вмешательства пошатнулся, но устоял. Лорды мрачно посмотрели для начала на меня, недвусмысленно намекавшую всем своим видом, что прием гостей сейчас последнее, чего бы я желала, — на мне были ночная сорочка, халат, домашние тапочки, и ветер трепал мои распущенные волосы.
Лорд Арнел под моим суровым взглядом несколько смутился, взмахом руки закрыл распахнутое мной окно и произнес неожиданно вежливо:
— Возможно, нам стоит подождать, пока вы приведете себя в порядок?
— О да, — с энтузиазмом согласилась я, — желательно дня три-четыре.
— Пятнадцать минут, — не согласился с моим предложением лорд Давернетти.
— Пятнадцать дней, — внесла свое предложение я.
Лорд старший следователь мрачно прищурился, но промолчал. Лорд Арнел хотел было что-то сказать, но при виде него меня накрыло вторым приступом дурноты, распахнутого окна со свежим воздухом более не было, так что я была вынуждена прикрыть рот ладонью и выразительно указать лордам на дверь. И пусть не вежливо, но…
— Как вам будет угодно, — холодно произнес лорд Арнел и вывел брата за дверь.
Я даже было обрадовалась, что они ушли. Но вместе с тем беспокоила мысль о состоянии лорда Арнела, и, пожалуй, его трансформация нуждалась как минимум в исследовании, как максимум в изучении, а потому я направилась к двери, собираясь попросить его навестить меня через несколько дней, но еще до того, как успела дойти, дверь распахнулась!
Два шага, и облаченный в черное дракон схватил меня с такой силой, что это вызывало не столько тошноту, сколько страх, а потому я не успела сказать ничего до того мгновения, как сухие теплые губы прижались к моим.
Всплеск тепла где-то в груди, стремительно похолодевшие ладони, слабость, охватившая еще стремительнее… и холодный вопрос:
— Полегчало?
В черных глазах Арнела плескалась откровенная насмешка.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга: я — с нарастающей яростью, он — явно готовясь ее встретить, а затем…
— Нет, — исключительно из желания уязвить противника отрезала я.
Дракон издевательски изогнул бровь и медленно, очень медленно склонился к моим губам.
— Vetitum! — прошипела заклинание запрета.
Оно было эффективным и действовало даже на профессора Стентона. Но Арнел лишь усмехнулся, укоризненно покачав головой, и повторно прикоснулся к моим губам.
Сильные руки на моей талии, властный поцелуй и толика ментальной магии, которая самым невероятным образом вдруг воскресила все, что у меня когда-либо было с мужчинами. Абсолютно все!