А сейчас?
Я распахнула ресницы и посмотрела на Арнела. Он прервался на миг и взглянул в ответ совершенно затуманенными страстью глазами.
Краткий миг между адом и раем…
Почему я никогда раньше не замечала, насколько он красив? Особенно вот такой, со слегка растрепавшимися волосами и взглядом, полным любви.
В ледяном небе ослепительно сияли холодные звезды, я подняла руку, коснувшись черных волос, убирая пряди с безупречно мужественного лица, и понимая, что хочу навсегда сохранить в памяти этот миг. Этот волшебный, нереальный, сказочный миг… второго не будет.
— В твоих глазах застыли слезы, — тихо сказал лорд Арнел.
— Нет, и мысли об этом не было, — солгала я.
Дракон странно усмехнулся. Движение его руки, и меня бережно укутал мой плащ, затем второй плащ. Когда я успела их снять? Я неловко убрала руки с его плеч, отступила, избегая взгляда темных проницательных глаз, следивших за каждым моим движением, и холодно напомнила:
— Сделка.
Несколько секунд Арнел молчал, затем задумчиво, словно думал явно о чем-то другом, рассказал:
— Юный герцог Клеймор сообщил, что его противник слеп на один глаз. На левый глаз. Но Кристиан выяснил, что лорд Уотторн уже участвовал в нескольких дуэлях, и слепота ничуть не помешала ему прикончить своих противников. Закономерным было предположить, что повреждения глаза являются несколько… преувеличенными. Поэтому я подготовил мальчишку с учетом данной детали.
Я зябко поежилась, сильнее закутываясь в плащ. Ходили слухи, что пуля герцога Клеймора попала именно в левый глаз Барти Уотторна… звучало жутко, к счастью на похоронах раскуроченная часть лица была скрыта черным кружевом.
— Мне жаль, — вдруг добавил лорд Арнел, — что в тот момент я не выяснил всей ситуации. Гордый и не терпящий жалости к себе мальчик хотел отомстить, но не желал вдаваться в подробности. А нам не потребовалось даже наводить справки, чтобы выяснить, насколько безнравственной личностью был Барти Уотторн. Но я бесконечно корю себя за то, что не потрудился выяснить все обстоятельства дела.
— И что бы тогда изменилось? — вновь глядя на поместье Арнелов вдали, тихо спросила я.
— Как минимум, вам стало бы известно, что все шрамы и повреждения, а они были крайне невелики, лорду Бартоломео Уотторну исцелили в тот же день.
В совершеннейшем потрясении я недоуменно воззрилась на лорда Арнела.
— Да вы шутите! — возглас вырвался непроизвольно.
Дракон лишь усмехнулся в ответ.
— Анабель, — протянул он с той же проникновенной нежностью, с которой почти только что целовал меня, — поверьте, я бы предпочел пошутить, нежели сообщить вам, что вас весьма долго, подло и жестоко обманывало все семейство Уотторнов.
Я опустила голову, тяжело дыша и пытаясь осознать услышанное. Ветер трепал мои лишенные лент и заколок волосы, чудовищная правда терзала сердце.
Дракон неслышно приблизился, заботливо накинул капюшон на растрепанные волосы, сильнее закутал меня в плащ и обнял. Просто обнял, крепко прижав к себе.
— Я полагаю сегодня, мисс Ваерти, вам лучше отправиться спать, — тихо произнес он, прикасаясь губами к моим волосам.
Мне бы этого хотелось. Действительно хотелось бы. Вернуться в дом профессора Стентона, забраться в теплую ванную, и выкрутив кран на полный напор воды, так чтобы заглушались все звуки, разрыдаться, горько оплакивая свою жизнь. А еще мне бы очень хотелось забыться сном, но…
— Лорд Арнел, — я подняла голову и наши губы невольно встретились.
Соблазн рухнуть в небо вновь был так велик, но…
— Герцог Карио лишь верхушка айсберга, как мы с вами уже прекрасно понимаем. Увы, но я и мои домочадцы оказались правы — в Городе драконов все против драконов, даже сами драконы. И это факт. Факт с которым нам с вами следует разобраться.
Произнося каждое из этих слов, я касалась его губ. Непростительная вульгарность и непристойность, но… я не отодвинулась. Он тоже.
— Забавно, что вы не встали на сторону леди, — улыбнулся лорд Арнел.
— А я не считаю и не могу воспринимать безжалостных продающих и убивающих детей дам — достойными звания "леди". Они не леди. Они чудовища.
Тяжело вздохнув, Арнел отстранился сам, вновь поправил плащ на мне, и тихо сказал:
— Когда все это закончится, и мне не придется более каждую секунду ожидать очередного удара в спину, мы с вами поговорим, Анабель. О нас с вами. И о тех ставших более чем очевидными во время нашего поцелуя чувствах, что вы питаете ко мне, несмотря на все ваши попытки скрыть это.
Я спокойно встретила его напряженный взгляд. Где-то наверху завывал ледяной ветер, далекие звезды сияли холодным безразличным сиянием, а я… я сказала правду.
— В вашей жизни не будет ни секунды, в которую вы бы не ожидали удара в спину, или просто очередного удара. Лорд Арнел, я уже говорила вам о том, что вы из тех, кто пишет историю, кто вращает жернова событий, кто стоит у штурвала в любой шторм, кто способен сам стать неудержимой стихией, безжалостно разрушающей все на своем пути. Вся ваша жизнь — это борьба. И чем больше я узнаю об этом городе, тем отчетливее понимаю, что вы сражаетесь уже очень-очень-очень давно. Сначала ржавые драконы, пытающиеся проникнуть в склеп отцов-основателей, после интриги герцога Карио, убийства девушек, и наличие Зверя, в конечном итоге практически утопившего в крови полицейское управление. Теперь же выясняется, что пособницами Карио были не только ваша леди-бабушка и мачеха, но в целом практически все леди высшего общества Вестернадана, и вам придется разобраться и с этим. То есть — снова война. И ей нет ни конца ни края, потому что вы, это вы — вы не останетесь в стороне, вы примете бой. Не смею вас осуждать за это, напротив — ваша волевая и сильная натура, коей не чуждо чувство справедливости, восхищает меня. Но… боюсь, чем больше вы узнаете меня, тем отчетливее понимаете, что и моя жизнь не была простой. И я устала. Я хочу спокойствия и счастья. Тихого, семейного, уютного счастья, без тревог, волнений и необходимости бороться за жизнь своих близких каждое мгновение.
Прекрасное словно высеченное из мрамора лицо гордого дракона словно окаменело.
— Анабель… — почти стон.
Судорожно вздохнув, я продолжила:
— Нас с лордом Горданом объединяет одно общее желание — обрести тихое семейное счастье, без тревог и волнений. Он мечтал об этом с раннего детства, я… с девяти лет. Несомненно, я заслуженно восхищаюсь вами, порой — неистово ненавижу, и, возможно, где-то в глубине души даже люблю, но…
— Но лорд Гордан предпочтительнее? — хрипло уточнил дракон.
— Да, — я не видела смысла скрывать правду. Но опасаясь за жизнь младшего следователя, добавила: — Или он, или кто-то другой. Кто-то, кто будет близок мне по возрасту, мировоззрению, жизненным ценностям и приоритетам. Мне хочется верить, что вы меня поймете.
— Никогда.
Слово — как удар кнутом. Как от удара я и вздрогнула.
Арнел пристально смотрел на меня так, как дикий голодный зверь на загнанную в угол добычу. Добычей я себя и ощущала несколько не самых приятных мгновений в моей жизни. Но затем его взгляд изменился, и дракон тихо произнес:
— Я впервые поцеловал тебя сегодня не против твоей воли. Ты не сопротивлялась, не сражалась, и не боролась со мной, и, знаешь… когда ты ответила на поцелуй, это был лучший момент в моей жизни. Самый лучший. Ничего более светлого, радостного и счастливого со мной никогда не происходило. Ничего, Анабель. Ты просишь понять тебя, но я не могу. Мне, готовому отдать абсолютно все за один твой поцелуй, жизнь с тобой представляется величайшей ценностью, за которую я готов и буду бороться до самого конца. Мне хочется верить, что ты меня поймешь.
— Никогда, — да, настал мой черед это произнести.
Арнел улыбнулся. Горечи и боли в этой улыбке было куда больше, нежели веселья.
— Что ж, — насмешливо произнес он, — подведем итог — между нами все остается по-прежнему. Я не отступлю, и тебе рано или поздно придется принять меня и мои чувства.
Я лишь неодобрительно покачала головой, с укором глядя на него.
— Я не отдам, Анабель, — жестко произнес он, — тебя я не отдам никогда и никому.
— Я не вещь, чтобы меня кому-то и когда-то отдавали, — напомнила дракону.
— Нет, — он вновь усмехнулся, — ты не вещь. Ты сокровище, Анабель. Мое персональное сокровище. Моя величайшая ценность. Радость и свет моей жизни. Ты то единственное, ради чего имеет смысл существовать и сражаться. И я пойду абсолютно на все, включая обман, подлог, и… ремонт мэрии Рейнхолла.
У меня от удивления приоткрылся рот. И напрасно, на улице был зверский мороз, так что с мимикой следовало бы быть поосторожнее. Но, о Господи!
— Вы! — у меня даже дыхание перехватило.
Ответом мне была лишь кривая усмешка.
— Орел, мисс Ваерти, с высоты птичьего полета способен различить мышь в траве, дракон — услышать все, что ему требуется.
И, любезно предложив мне двигаться вперед, к входу в экспериментальное подземелье поместья, издевательски добавил:
— Спалил дотла. С превеликим удовольствием. Залетел на минуточку, после того как спас этого вашего Гордана. Полагаю, данное происшествие станет превосходным уроком для тех, кто попытается провернуть что-либо за моей спиной еще раз. Вы идете?
О, да, я пошла, прожигая довольного дракона не самым добрым взглядом.
— Ничего, — почти прошипела, подойдя к Арнелу, — мэрий еще много.
Безразлично пожав плечами, дракон, словно ни на что не намекая, произнес:
— Подать заявление о проведении брачной церемонии — минимум четверть часа. Сжечь мэрию — менее трех секунд.
Я, не найдясь даже что на это ответить, машинально огляделась, чувствуя невыносимое желание отомстить хоть как-то, даже понимая весь идиотизм ситуации. Не останавливаясь, зачерпнула жменю снега, кое-как слепила из него что-то шарообразное и со всей силы запустила снежком в Арнела.
Попала.
Дракон как раз обернулся, видимо желая полюбоваться видом моего растерянного выражения лица. Что ж, теперь я могла полюбоваться видом его заснеженного лица, что было весьма неплохо.