Еще одна капелька крови упала с лепестка нарисованной мной розы… и я принялась вырисовывать чернилами черного цвета крохотную лужицу крови.
– И? – не выдержал моего молчания профессор Наруа. – Ей это удалось?
Я слегка увеличила лужицу под розой и тихо ответила:
– В каком-то смысле – да. Вот только методика, использованная леди Елизаветой Карио-Энсан, видимо, была рассчитана на оборотней и пробудила… оборотня.
Подняв взгляд на профессора Наруа, я тихо спросила:
– Вам доводилось видеть описания повреждений, наносимых драконами, в те давние времена, когда этот древний народ еще обладал способностью летать?
Боевой маг тяжело вздохнул и ответил:
– Естественно, я проходил подобное в рамках курса по истории боевой магии. Удары? Их было множество. Драконы, те, древние драконы, достигали исполинских размеров, они могли без труда перекусить человека пополам, невзирая ни на какие латы, могли убить ударом хвоста, могли…
– …ударить лапой, – закончила я за него.
Профессор кивнул.
– Лапой с пятью когтями, – продолжила я.
И снова боевому магу оставалось лишь кивнуть.
Мне же – рассказать:
– Леди Елизавета Карио-Энсан была обнаружена мной. На ее теле имелась всего одна рана, она разорвала ее тело от шеи до низа живота, как если бы это был удар, нанесенный тяжелым двуручным мечом или…
И я выразительно посмотрела на мага.
– Или хвостом виверны мужского пола, – закончил мою мысль Наруа.
Кивнула, полностью подтверждая его предположение.
И рисуя третий цветок в своем блокноте, сообщила:
– Когда леди Елизавета была найдена мной, она шептала в бессвязном бреду: «Зверь… Зверь проснулся… Зверь… бегите…».
Потянувшись за кружкой, я сделала глоток глинтвейна и, вновь вернувшись к рисованию, которое скорее успокаивало, чем было предметом моего увлечения, продолжила:
– Странные слова для леди, которая разбудила «зверя» сама. Странные слова для леди, которая едва ли назвала бы зверем дракона, а разницу леди Карио-Энсан несомненно знала. И таким образом мы приходим к окончательно безрадостному выводу – в Вестернадане есть виверна мужского пола. Молодой мужчина. Частично Ржавый дракон, частично оборотень, и я подозреваю, что в нем также существует примесь крови классических драконов, в ином случае он едва ли имел бы доступ к полицейскому управлению, а он имел. Потому как пособником сестер Энсан мог быть только мужчина, обе леди слишком похожи на законнорожденную дочь герцога Карио и едва ли остались бы без внимания, окажись они в полицейском участке.
Третья роза получалась лучше первых двух, а капли крови теперь стекали не только с лепестков, но и со стебля.
– А… простите, – профессор Наруа нервно прокашлялся, – почему вы так уверены, что незаконнорожденные сестры Энсан были похожи на чудом выжившую леди Елизавету Карио-Энсан?
Я подняла на него грустный взгляд и честно сообщила:
– Потому что девушку, которую сейчас выдают за леди Елизавету Карио-Энсан, на самом деле зовут Ширли Аккинли. Это третья незаконнорожденная дочь герцога Карио. Дочь, о которой он ничего не знал, но о которой было известно профессору Стентону, а уже от него и лорду Давернетти. По этой причине Ширли Аккинли, одну из тройняшек, рожденных младшей сестрой той леди Энсан, на которой женился герцог Карио, удалось выдать за погибшую сестру. А что касается самой Елизаветы Карио-Энсан… девушка умерла, профессор. Практически у меня на руках. И я уже ничего не могла для нее сделать, кроме как облегчить страдания в последние мгновения ее жизни.
Некоторое время рождественскую кухню поместья Арнелов не оглашал ни один звук, но затем мистер Уоллан произнес:
– Мисс Ваерти, таким образом, нашей главной угрозой остается вторая находящаяся в городе незаконнорожденная дочь герцога Карио?
– И зверь, – добавила Бетси.
– И императрица, – вздохнула миссис Макстон.
– И герцог Карио, – добавил профессор Наруа.
«И лорд Давернетти», – подумала я, потому как прошлую ночь поспать практически не удалось, а эту… эту еще следовало как-то пережить.
А еще… сдержать искреннее восхищение драконом, вызванное воздействием приворота, ведь лорд Давернетти до последнего верил в невиновность своего родственника. Впрочем, о каком восхищении может идти речь, если учесть то количество смертей, что было допущено.
– И леди Арнел, и та, что старая, и та, что урожденная Стентон, – произнес мистер Уоллан.
Круг наших врагов все ширился и ширился…
И тут мы замерли – я и профессор Наруа. Потому что я, как и боевой маг, явственно ощутила вторжение на территорию, закрытую пологом тишины.
Мы уничтожили полог одновременно, так же быстро все вскочили – я, прихватив блокнот, мистер Уоллан – письма, миссис Макстон – мою кружку с глинтвейном, мистер Оннер почему-то достал кинжал, и этот был поболее первого, коим я разрезала письма, но больше всех поразила Бетси: она метнулась к углу и схватила ведро с грязной водой, которой вымыли пол в этой кухне, прежде чем накрыть нам стол.
И кто бы знал, что именно ее действие окажется самым верным!
Потому как, едва распахнулась дверь, Бетси со всего маха вылила грязную воду на вошедшего еще до того, как тот сумел разглядеть хоть что-то.
– Какого дьявола?! – воскликнул отшатнувшийся и тем самым лишивший себя возможности лицезреть нас владелец данного поместья.
Произошедшее далее воистину можно было назвать виртуознейшим действом сплоченной единым заговором прислуги.
– Ох, лорд Арнел, – взявшаяся словно из-под земли миссис МакАверт появилась с полотенцем и, окончательно вынудив отступить своего лорда, возмущенно заговорила: – Лилель, это недопустимо! Кто выливает грязную воду на вошедших?!
И откуда-то с кухни, не той, в коей обосновались мы, донеслось нервное лепетание:
– Простите, миссис МакАверт, это все лакей императорский, вечно норовит юбку мне задереть…
– Лилель!
– Ох, прощения просим, миссис МакАверт, хотела сказать, грязные лапы протягивает, вот я и перепутала… Ох, лорд Арнел, покорно прошу простить, кто ж знал, что это вы! А если бы я знала, я бы ни в жизнь! Вот вам я бы и юбку дала задереть и…
– Лилель!!!
– Ой, хотела сказать, знала бы, что вы, я бы хоть чистую воду взяла, – еще более смущенно и вместе с тем как-то вызывающе затараторила та.
Между тем дверь, ведущая в хранилище овощей, приоткрылась, и нам недвусмысленно указали на выход.
Побег вышел примечательным – мы сбегали, две появившиеся из противоположного входа горничные быстро убирали остатки нашего ужина, а лорд Арнел негодовал в соседнем помещении:
– Да ко всем чертям, можете обливать меня чем угодно, но будьте так любезны, исчезните с моего пути!
Воистину, в господских домах правит бал прислуга. В смысле, когда с его пути все же исчезли, мы тоже уже исчезли, но из кухни.
Остаток вечера я провела в кабинете старой леди Арнел.
Это был не самый приятный вечер в моей жизни, так как правящая железной рукой драконица, выставив всех, кроме миссис МакАверт – ее выставить было бы в принципе крайне проблематично, занималась тем, что… смотрела на меня. Через лорнет. Это было бы странно, в том смысле, что оно, по сути, и было до крайности странно, но боюсь, меня в этот вечер одолевали совсем печальные мысли, а потому пристально-злые взгляды старой леди Арнел едва ли могли смутить.
Зато леди не упустила возможности попытать меня:
– Вы его любите? – спросила она внезапно, вглядываясь в меня через лорнет.
Да, такта у старой леди Арнел было ровно столько же, сколько у ее дочери, приходившейся тетушкой и лорду Арнелу, и лорду Давернетти.
– Я была бы искренне благодарна, если бы вы конкретизировали вопрос, – ровно ответила ей, продолжая выполнять обязанности личного секретаря леди и в данный момент переписывая с должным усердием письмо к некоей леди Гордан, давней подруге леди Арнел.
– Город, – ехидно ответила драконица.
– Безумно! – с нескрываемым сарказмом ответила я.
– Мм-м…
Леди Арнел удобнее устроилась на подушках и продолжила словесную дуэль:
– Поместье?
– Бесконечно! – про себя подумала: столь же бесконечно, сколь бесконечным является этот вечер.
Однако драконица не остановилась и с коварным придыханием произнесла:
– Адриана?
– И его тоже, но, боюсь, в значительно меньшей степени, чем город и поместье.
Шах и мат.
Совершенно лишенный такта, смысла и логики разговор.
Мы обе знали, что я вовсе не ее личный секретарь, но мисс Лола покинула поместье с наступлением заката, чем пустила по ложному следу и лорда Арнела, не слишком вежливо оставившего гостей, и лорда Давернетти, который еще не был в курсе, что в данный момент профессор Наруа и лорд Гордан, коему леди тетушка Арнел написала письмо, осматривают труп в морге, а потому я, по настоятельнейшей просьбе старой леди Арнел, ныне сидела в ее кабинете.
– Забавно. Интересно было бы узнать почему? – продолжила драконица.
Магический лорнет ее все еще был направлен в мою сторону. Недвусмысленно направлен. Направлен так, словно старая женщина хотела заставить меня поверить, что с его помощью может узнать абсолютно все обо мне и моих чувствах.
– Леди Арнел! – Я оторвала взгляд от переписываемого послания, посмотрела на женщину и несколько раздраженно напомнила: – Я маг. И мне, как магу, не составляет никакого труда узнать возможности вашего лорнета. Исключительно из вежливости сообщаю – они довольно ограничены!
Драконица молча убрала лорнет в футляр. Затем посидела некоторое время, все также уделяя свое внимание исключительно мне, и произнесла:
– Вероятно, я должна была бы быть вам благодарна.
– Спасибо, не надо! – несколько более резко, чем следовало, ответила я.
– Хм, – несмотря на старческое лицо, зеленые глаза леди Арнел казались молодыми – яркие, блестящие, внимательные, – интересно было бы узнать, что заставило вас сделать столь резкое высказывание в данный момент?