Арнел усмехнулся.
В полумраке тайного прохода его усмешка казалась издевкой скульптора, решившего разбить свою идеальную скульптуру, и мраморно-белое лицо лорда сейчас было, как никогда, подобно творению из камня. Но лишь на миг.
– Анабель, – пристально глядя мне в глаза, серьезно произнес лорд Арнел, – вам знакомо выражение «Мой дом – моя крепость»?
Второй импульс от профессора Наруа я проигнорировала, но, отступив от стены, решила продолжить путь, не вступая в диалог. Я была несколько пьяна, основательно оскорблена и окончательно зла на того, кто идеально подходил на роль объекта для несбыточных девичьих желаний, но едва ли мог назваться достойным собеседником.
– Всего доброго, лорд Арнел, – сказала я на прощание.
И даже сделала несколько шагов, прежде чем остановилась, услышав тихое:
– Вам не следовало входить в мой дом не в качестве гостьи.
Это действительно остановило меня. Это и ощущение разливающейся в воздухе угрозы.
– Я полагаю, – произнес между тем лорд Арнел, – об этом тайном пути вам поведала леди бабушка, и это весьма подло с ее стороны, причем подло по отношению не ко мне – к вам.
Что ж, это заставило меня обернуться и обратить вопросительный взгляд на владельца данного поместья. Но если я надеялась на ответ, то, как и всегда, когда дело касалось драконов, совершенно напрасно.
Потому что вместо ответа я услышала вопрос:
– Что вы совершили, Анабель? Чем довели леди Арнел до состояния лютой ненависти?
Потрясенно моргнув, я развернулась и, не став ничего отвечать вовсе, продолжила путь, чтобы вновь остановиться, едва услышав:
– Мисс Ваерти, это не угроза, впрочем, я едва ли стал бы угрожать той, в кого безумно влюблен, и это не способен увидеть лишь слепой. Вроде вас. Так вот, мисс Ваерти, предупреждаю, если вы переступите порог моей сокровищницы – вы моя.
Когда я обернулась, шокированная подобным заявлением, дракона в узком пространстве тайного прохода уже не было.
Осталась лишь я, мои подозрения и… чувства, которые никак не желали меня покинуть, вероятно, надолго умостившись в моем сердце. Увы, я не являлась наивной розовощекой девицей, вступившей в пору своего дебюта, а потому с прискорбием призналась самой себе в том, что весьма неравнодушна к лорду Арнелу. Более чем неравнодушна, и это… разочаровывало. Все же я считала себя куда как более умной и осмотрительной девушкой, пусть угодившей в ловушку профессора Стентона по незнанию, но все же принявшую удар с достоинством. И вот… Где же твое достоинство, Анабель? Где гордость? Где уверенность в себе? Где убежденность в собственной сдержанности и рассудительности?
Несколько мгновений после, находясь в абсолютном одиночестве, я стояла, отрешенно обдумывая сказанное лордом Арнелом.
«Так вот, мисс Ваерти, предупреждаю, если вы переступите порог моей сокровищницы – вы моя»… Весьма патетичное заявление, достойное подмостков столичного театра, но никак не лорда Железной Горы.
Но… Я могла с уверенностью утверждать, что Арнел не лжет. Умалчивает, скрывает, недоговаривает – но не лжет.
Таким образом, можно было принять за неопровержимую истину предупреждение о пересечении границ его сокровищницы.
Я абсолютно не имела понятия о том, что в поместье Арнелов сокровищница существует как таковая, это казалось безбожным анахронизмом и пережитком прошлых веков, ведь ныне ценные бумаги имели куда как больший вес, нежели золото, а большинство акций ко всему прочему обладали еще и преимуществом роста, так что в наш просвещенный век содержать сокровищницу было едва ли разумным предприятием, однако…
Если бы фразу «переступите порог моей сокровищницы – вы моя» произнес лорд Давернетти, я не поверила бы ни на миг, но Арнел…
Полная сомнений и дурных предчувствий, я повернулась и продолжила путь к ловушке, в которую меня подлейшим образом направила престарелая леди Арнел.
Каждый шаг давался мне не просто, но если бы я знала, что ждет впереди…
– Мисс Ваерти, это бриллианты! – Восторженная Бетси, прижав руки к груди в сильнейшем волнении, стояла на пороге сокровищницы, огромные двустворчатые, окованные железом двери в которую оказались радушно распахнуты.
Несвойственное для драконов радушие. И потому нет ничего удивительного в том, что остальные члены моей практически семьи предусмотрительно держались подальше от входа, а восторженную Бетси мистер Илнер и вовсе удерживал за плечи, предостерегая от желания увидеть все имеющиеся сокровища поближе.
Сокровища… впечатляли.
Я подошла к мистеру Уоллану, он стоял дальше всех от дверей, остановилась, зябко поежившись, и окинула взглядом «ловушку». Подумалось, что если бы драконы устраивали мышеловку для мыши, то здесь имелась бы сырная фабрика, не меньше. Сокровищница была огромна и переполнена.
– Да-да, стойте именно там, – на миг оглянувшись, произнес профессор Наруа, сам с трудом сдерживающий желание перешагнуть порог.
Его можно было понять, как, впрочем, и меня – помимо россыпи золотых слитков и монет, витрин с бриллиантами и различными изысканными украшениями из бриллиантов же в сокровищнице имелись и книги. Не просто книги – даже с такого расстояния я без труда различила двенадцать томов «Теории высшей магии», сборник, считавшийся утерянным достоянием империи. Да, соблазн войти в сокровищницу оказался не просто велик, он был огромен.
– Предлагаю невинную забаву, – вдруг произнес профессор Наруа. – Начнем с вас, Бетси, что вы видите?
Горничная обернулась, вспыхнула и на выдохе прошептала восторженное:
– Алмазы.
– Конкретнее? – попросил маг.
– Вон те, – Бетси указала рукой куда-то вообще в сторону от застекленного стеллажа с книгами, что россыпью лежат на черном бархате.
– Какая же вы бесхитростная душа, моя дорогая, чистая и неограненная, как те самые необработанные бриллианты, – произнес профессор Наруа. – Миссис Макстон?
Моя домоправительница, неодобрительно взглянув на профессора, все же нехотя ответила:
– Фарфор, расписанный серебром. И поднос из чистого серебра к нему же. Воистину, я никогда не видела ничего прекраснее и гармоничнее этого набора… и там еще ложечки… ах! Ох уж драконы, как можно прятать от мира такую красоту! Воистину, когда все это закончится, я лично возглавлю движение «Смерть всем драконам».
Маг улыбнулся неожиданно теплой улыбкой, от которой в уголках его глаз морщинки стали подобны солнечным лучикам, и мягко произнес:
– Хорошенько запомните его, моя стремящаяся к уюту и семейному теплу миссис Макстон. Клянусь своей честью, когда все это закончится, я подарю его вам.
Вспыхнувшая экономка разгневанно уткнула руки в бока, уже собираясь выдать гневную отповедь, но ее перебил задумчивый вопрос мистера Оннера:
– Я правильно понимаю, что в этой сокровищнице каждый видит то, что является важным для него?
Кивнув, Наруа оторвал взгляд от миссис Макстон, вновь посмотрел на сокровищницу и произнес:
– Не совсем. Скорее, каждый видит в ней то, что ассоциирует с собой и считает ценностью. Мистер Оннер, что видите вы?
– Саблю, – усмехнулся наш дорогой повар. – Крепкую пиратскую саблю, валяется в правом углу, под шкафом с неотшлифованными алмазами. Закаленная черная сталь, удобная рукоять, ощущение морского бриза и привкус соленых волн на губах. Мисс Ваерти?
Я, как и все занятая попытками отыскать ту самую стальную саблю, прервала сие ненужное занятие, оглядела сокровищницу, пожала плечами и сообщила:
– Книги. Вон те, в центральной витрине, как считалось – безвозвратно утерянные.
Странное дело, но все мои домочадцы с явным сомнением посмотрели на меня. И по их взглядам я поняла, что лишь деликатность и такт, существующие в отношениях между нами, мешают им сказать нечто, что все они определенно желали бы предать огласке. Но нет. Переглянувшись, мои спутники вернулись к начатой игре.
– Трость, – произнес мистер Уоллан, – я вижу превосходную, инкрустированную черненым серебром трость. Она великолепно смотрелась бы в сочетании с нашим черно-серебристым ковром на пороге.
– Кнут, – не стал никого изумлять мистер Илнер. – Хороший кнут. Отличная рукоять, мягкая кожа. Такой издает громкий свист, но не наносит повреждений спинам лошадей. Превосходная штука, давно искал что-то подобное.
И все замолчали, украдкой поглядывая на меня.
Что ж, единственным, кто не отличался деликатностью в наших нестройных рядах, был профессор Наруа.
– Итак? – вопросила я, обратившись к боевому магу.
Тот юлить не стал.
Взяв меня за рукав, подвел ближе ко входу, остановившись в одной Бетси от него, можно было бы сказать «в одном шаге», но профессор был осторожен, а потому остановился так, чтобы вход от меня частично загораживала Бетси, затем достал трубку, щелчком прикурил, и в облаке темного дыма от магопия я увидела ювелирный гарнитур, выполненный из светло-синих драгоценных камней.
– Голубые бриллианты, – обозначил увиденное мной маг. – Диадема, серьги, колье, два браслета и два кольца. Первое – помолвочное, увенчанное крупным камнем идеальной формы, второе – брачное, ровное и гладкое, выполненное из платины, без прикрас, камней, но с гравировкой. Эти камни начали сиять с вашим приближением, мисс Ваерти, и мы все с интересом наблюдали за происходящим. Но стоило вам подойти ближе, как невесть откуда взявшийся шкаф с книгами, затмил это… прекрасное видение.
Некоторое осуждение промелькнуло сначала в тоне профессора, а после и в его взгляде.
– Это, – я вновь сложила руки на груди, – сокровищница драконов. Я не имею отношения ни к ней, ни к ее… причудам. Более того, позволю себе напомнить всем нам, цель нашего… дела. – Тяжело вздохнув, вынуждена была признать: – Не уверена, что правого, но определенно благого. И ответы на наши вопросы находятся вовсе не в сокровищнице, а в склепе. Правда, я уже сомневаюсь, что данный путь может направить нас в нужное место, но и оставаться тут смысла не вижу. Идем?