е люди судят о нем предвзято.
Они подошли к низкой каменной стене заросшей плющом. За ней было несколько разрушенных хижин. Деревья росли внутри и вокруг них. Тимара обшарила их взглядом, но Татс продолжил движение. Руины в лесу были настолько привычным делом, что не стоило заострять на них внимание. Если бы Синтара не была голодна, Тимара осмотрела быих в и поискала что-нибудь полезное. Некоторые из хранители находили в остовах разрушенных хижин части инструментов, головки молотов, лезвия топоров, и даже ножи.
Некоторые инструменты были сделаны Элдерлингами и сохранили остроту после стольких лет. На разбитом столе сохранились чашки и осколки разбитых тарелок. Что-бы не разрушило Кельсингру, оно сделало это внезапно. Жители не успели собрать свои инструменты и остальные пожитки. Кто знал, что она могла бы найти погребенным в развалинах? Но голод ее дракона давил на ее сознание, словно нож приставленный к спине. Нужно будет вернуться позже, когда будет больше времени. Если Синтара когда нибудь даст ей время заняться своими делами.
Следующие слова Татса ответили на ее вопрос и на ее мысли.
— Я не ее раб потому, что делаю все что делаю не так как стал бы это делать раб. Скорее это почти тоже, как если бы она была моим ребенком или что то в том же духе. Я горжусь тем, что могу сделать ее счастливой и тем какой красивой могу ее сделать. Это такое удовольствие, положить перед ней мясо или большую рыбину и чувствовать как хорошо она себя чувствует насыщаясь.
— Чары, — сказала Тимара горько. — Мы все знаем о драконьих чарах. Синтара не раз использовала их на мне. Я приходила в себя занимаясь чем-то, что мне очень хотелось сделать, а закончив, я понимала, что это было совсем не мое желание. Просто Синтара заставила меня делать то что ей нужно. — Одна мысль о том, как большая синяя королева могла ей манипулировать, ей хотелось скрежетать зубами.
— Я знаю что Синтара делает это с тобой. Я видел как это происходило несколько раз. Посередине разговора, разговора о чем-то важном ты вдруг останавливалась, и даже не взглянув на меня говорила что прямо сейчас тебе нужно идти охотиться.-
Тимара хранила виноватое молчание. Ей не хотелось говорить ему, что он ошибается и охота была наиболее удачным оправданием, чтобы сбежать от него, когда их разговор становился слишком напряженным.
Похоже Татса не обеспокоило то, что она с ним не согласилась. — Но Фенте не ведет себя так со мной. Ну, почти никогда. Мне кажется, она любит меня, Тимара. То как она меняет меня, как внимательна она к этим переменам. Иногда, после того как я покормлю ее и почищу, иногда она просто хочет чтобы я остался, чтобы просто составил ей компанию. Потому что ей нравится проводить со мной время. Это то, чего у меня никогда не было. Мать всегда просила соседей присмотреть за мной пока я был маленьким. А когда она убила того человека, она просто сбежала.
Я продолжаю думать что это был несчастный случай, что она просто хотела ограбить его. Может она думала что отсидится какое-то время. Может собиралась вернуться ко мне. Но так и не вернулась. Когда она поняла, что попала в беду, просто сбежала и все, бросив меня на произвол судьбы. А Фенте хочет чтобы я был с ней. Может она и не любит меня по настоящему, но она точно хочет чтобы я был рядом. — Он пожал плечами, как будто она могла посчитать его сентиментальным. — Единственным кому я когда-либо нравился, был твой отец и даже он всегда сохранял дистанцию между нами. Я знаю что ему не нравилось что я провожу с тобой слишком много времени.
— Его беспокоило, что могут подумать наши соседи. Или моя мать. Правила были очень строгие. Никто не должен был ухаживать за мной. Потому что мне нельзя было выходить замуж. Или родить ребенка. Или даже завести любовника.-
Татс удивленно показал на отметины рогов на дереве мимо которого они проходили. Олень который оставил их, должен был по крайней мере быть так же велик, как и тот которого убила Хэби. Она дотронулась до них пальцами. Следы рогов? Или отметины когтей? Нет, она даже не могла представить себе древесного кота таких размеров.
— Я знал о его правилах для тебя. И долгое время я даже не думал о тебе в этом смысле. Я тогда не особо интересовался девчонками. Я просто завидовал тому, что у тебя было: дом и родители, постоянные работа и еда. Мне хотелось чтобы у меня тоже все это было.
Он остановился на развилке звериной тропы и поднял бровь.
— Иди по левой, она больше утоптана. Татс, мой дом не был таким чудесным как тебе казалось. Мать меня ненавидела. Она стыдилась меня.-
— Я думаю… ну, я не уверен, что она тебя ненавидела. Я думаю возможно соседи заставили ее стыдиться собственного желания любить тебя. Но даже если она тебя ненавидела, она тебя не бросила. И не выгнала. — Он говорил почти упрямо, настаивая.
— Кроме того раза, когда она отдала меня повитухе, чтобы та бросила меня в лесу. — Заметила Тимара горько. — Это отец вернул меня и сказал что собирается дать мне шанс. Он вынудил ее.-
Татс не был убежден. — А мне кажется, что именно это заставляло ее стыдиться. То, что она не смогла защитить тебя перед повитухой и сказать что принимает тебя с когтями и всем остальным.-
— Может быть, — ответила Тимара. Ей не хотелось об этом думать. Бессмысленно думать об этом сейчас, это было так далеко и во времени и в пространстве. Она не могла спросить свою мать о ее чувствах. Она знала что отец любил ее, и она старалась не забывать об этом. А еще она знала, что он был согласен с тем, что у нее не должно быть мужа или любовника, что она не должна родить. Каждый раз, задумываясь о том, чтобы нарушить эти правила, она чувствовала что предает его и все чему он ее учил. Он любил ее. Он дал ей правила чтобы обезопасить ее. Может ли она быть умнее его в этих вопросах?
Похоже ей придется принять это решение. На самом деле, это ее решение. Но если она решит что ее отец был неправ, если она решит что может выбрать пару, разрушит ли это каким-то образом ее любовь к нему? Его любовь к ней? Она знала что он будет ею недоволен, даже если примет это.
И даже на таком расстоянии, его недовольство ранило. Возможно даже больше оттого, что она была так далеко от дома и так одинока. Будет ли он разочарован, если узнает, сколько поцелуев и прикосновений было у них с Татсом?
Да, будет. Она покачала головой и Татс обернулся на нее: — Что такое?-
— Ничего, просто думаю.
Как только она это сказала, она почувствовала ритмичную дрожь. Кто-то бежал, не пытаясь скрыться, приближаясь к ним сзади по тропе.
— Что это такое? — Спросил Татс и осмотрел деревья поблизости. Она знала о чем он подумал. Если придется прятаться, то надежнее всего будет забраться на дерево.
— Две ноги, — вдруг сказала она, и сама удивилась что смогла определить это по звукам.
Мгновением позже, появился Рапскаль. — Вот вы где! — закричал он радостно. — Хэби сказала что вы где-то поблизости.-
Он улыбался от счастья что нашел их. Довольный жизнью, как и всегда. Тимара редко могла посмотреть на Рапскаля и не улыбнуться в ответ. Он сильно изменился с тех пор, как они отправились из Трехога. Лишения и приближающаяся зрелость стерли мальчишеские черты с его лица. Он вытянулся, сильнее чем кто бы то ни было мог вырасти за несколько месяцев. Как и она, он был отмечен Дождевыми Чащобами при рождении. С тех пор как началось их путешествие, он стал стройным и гибким. Его чешуя теперь была ярко алой, как и шкура Хэби. Его глаза всегда были необычными, очень светлого голубого цвета, а теперь они постоянно светились тем голубым светом, который некоторые жители Дождевых Чащоб приобретали с возрастом и иногда мягкий голубой цвет теперь сменялся серебристым блеском холодной стали. Вместо того, чтобы стать более драконоподобными, черты его лица стали тонкими и очень человечными — тонкий прямой нос, гладкие щеки, а линия его челюсти стала четче за последние пару месяцев.
Он встретил ее взгляд, довольный ее изумлением. Она отвела глаза. И когда его лицо стало таким привлекательным?
— Мы пытались охотиться, — раздраженно ответил Татс на приветствие Рапскаля. — Но по вашей с драконом милости, я полагаю что вся еда разбежалась на мили вокруг.
Улыбка медленно сползла с лица Рапскаля.
— Мне жаль, — сказал он искренне. — Я просто не подумал, Хэби была так счастлива, найдя столько еды, а это так здорово, когда она такая счастливая и у нее полное брюшко. От этого мне захотелось побыть с друзьями.-
— Да, но Фенте не так удачлива. И Синтара тоже. Нам нужно охотиться, чтобы накормить наших драконов. Если бы Тимара подстрелила того оленя, вместо того чтобы Хэби напала на него, у нас было бы достаточно мяса, чтобы принести им обеим достаточно еды.-
Рапскаль сжал челюсть и в голосе его прозвучали оборонительные нотки, когда он заявил: —
— Хэби не знала что вы рядом, пока не убила свою добычу. Она не собиралась забрать ее у вас.-
— Я знаю, — брюзгливо сказал Татс. — Но все равно, из-за вас двоих мы потеряли полдня.-
— Мне жаль, — голос Рапскаля стал непреклонным. — Я уже сказал это.-
— Все в порядке, — торопливо сказала Тимара. Вспыльчивость, это было так непохоже на Рапскаля. — Я знаю что вы с Хэби не хотели испортить нам охоту. — Она бросила на Татса предостерегающий взгляд. Фенте была так же своевольна как и Синтара. Он должен был бы знать, что Рапскаль не мог сделать ничего, чтобы остановить Хэби от нападения на оленя, даже если бы знал, что они нацелились на ту же добычу. Потерянное мясо не было главной причиной недовольства Татса.
— Чтож, есть отличный способ, чтобы исправить это, — Заявил Татс. — Когда Хэби закончит, может она сможет убить еще раз. На сей раз для наших драконов.-
Рапскаль уставился на него. — Когда Хэби поест, ей нужно отдохнуть. А затем она доест все что осталось. Ну, и, драконы не охотятся и не убивают для других драконов. Просто это не… просто она никогда этого не делала. Решительно взглянув Татсу в лицо, он добавил: — Ты же знаешь, что на самом деле проблема в том, что ваши драконы не летают. Если бы они летали, они бы убивали сами, и я уверен, им бы это понравилось так же, как нравится Хэби. Вы должны научить их летать.-