На лестнице было меньше призрачной памяти Элдерлингов, и тех, кого она увидела, с учетом веников и щеток. Один раз она увидела одетого в желтое чиновника, с каким-то украшением на плече, свидетельствующим о его важности, который вышел из одной из запертых дверей. Он нес охапку свитков и неуклюже двигался, когда спускался по лестнице. Ей понадобилось два пролета лестницы, прежде чем у нее хватило мужества, чтобы — пройти сквозь- иллюзорные видения и поспешить мимо него. Она посмотрела на него, и его озабоченный взгляд проигнорировал ее, словно она призрак.
Пересечение темных комнатах было вызовом. Когда она наконец добралась до первого этажа и увидела серый вечер через упавшие двери, она сорвалась на бег, чтобы выбраться из здания. Ее шаги отзывались эхом на полу, и ужас, который она не позволяла себе чувствовать до сих пор, вдруг получил контроль над ней, и она побежала так быстро, как только могла от башни Элдерлингов, выбравшись на улицу и вниз туда, где Хэби должна была ждать ее.
Двадцать пятый день месяца Перемен,
Седьмой год Вольного союза торговцев
От Кима, смотрителя голубятни в Кассарике
Детози, Смотрительнице голубятни в Трехоге
Как вы смеете утверждать, что я источник вшивых проблем! С такой же вероятностью птицы могли подхватить этих вредителей, когда они ночевали в лесу во время одного из своих рейсов. Ты можешь прятаться за Гильдией инспекторов, но я знаю, кто подал эту жалобу и спровоцировал эти необоснованные и неудобные проверки моего чердака и голубятни! Вы и ваша семья никогда не простите того, что Татуированный появился среди вас и благодаря усердию и трудолюбию стал смотрителем голубятни. Это показывает как вы, люди, приветствуете нас в Дождевых Чащобах и «равняетесь» с помощью лжи и подлых обвинений! Ты чешуелицая, с мальчишеской грудью сучка-ящерица! Я подам мои собственные жалобы Совету, начиная с того, как ты, Эрек и твой племянник сговорились против меня и клеветали на меня с тех пор как я вступил в эту должность! Вы можете думать, что можете завершить эту месть сейчас, но я не закончил с тобой до тех пор, пока твоя голубятня не опустеет и у тебя не отберут документы смотрителя голубятни!
Глава восьмаяПРОШЛЫЕ ЖИЗНИ
Шел второй день без дождя. Если бы еще и потеплело немного, Седрик был бы просто счастлив. Теперь, пронизывающий холодом дождь поливал их почти каждый день. Как-то он вслух поинтересовался: — И какого черта Старшие поселились здесь? Зачем строить город в таком дождливом месте, когда можно было выбрать берег теплого моря? Драконы ведь любят солнце. Почему старшие поселились здесь?-
Карсон пристально посмотрел на него. — Хороший вопрос. Иногда, когда Плевок спит и его мысли прорываются в мое сознание, мне кажется что я вот-вот пойму. Точно была какая-то причина, и важная, почему Кельсингра была построена там где построена. Я чувствую это в его воспоминаниях. Направляясь к этому городу драконы были полны жадным предвкушением. Я разделил это чувство в его снах и почти понял. Потом знание ускользнуло от меня. И я задаюсь тем же вопросом.-
Слабое утешение. Ну хотя бы дождь сегодня не шел. Седрик напомнил себе об этом и попытался найти в своем сердце благодарность. Это было сложно. В дни когда не было дождя, Карсон поднимался еще раньше чем обычно, чтобы воспользоваться преимуществом хорошей погоды. Тем утром Седрик проснулся от тихого стука молотка за стеной коттеджа, прямо рядом с изголовьем. Он взглянул на окно расположенное над их кроватью. Звук шел оттуда.
Когда-то в окнах коттеджа были стекла, а может даже ставни. Каменные стены и очаг были сложены на совесть. Крыша давно истлела когда они выбирали коттедж. Карсон восстановил ее, с помощью грубо отесанных жердей в качестве основы, и веток со связками луговой травы вместо тростника. Когда они только переехали в коттедж, они занавесили пустые оконные рамы лишними одеялами с корабля. Но когда дни и ночи стали холоднее, им пришлось забрать одеяла на постель, а вместо них Карсон приколотил шкуры, что останавливало не только ветер с дождем, но и солнечный свет. Грубо обработанная кожа стала причиной нескончаемого запаха мертвых животных, пропитавшего жизнь Седрика. Карсон несколько раз обещал попытаться найти лучшее решение. Сейчас жесткая шкура колыхалась в такт ударам молотка. Зачем Карсону понадобилось заниматься этим на заре, Седрик не знал.
Он скатился с грубого тюфяка который они разделяли и подошел к очагу. Огонь горел слабо и он подбросил пару поленьев, хоть и понимал что это означает что ему придется принести еще дров. Затем он потрогал одежду которую они выстирали и развесили, не с прошлого вечера, а с предыдущего. Рубашки высохли, но швы и пояса на штанах все еще были влажными. Было практически невозможно полностью высушить хоть что-то в эти дни непрекращающегося дождя.
Со вздохом он натянул самые сухие вещи и заново развесил остальные, в надежде что они все-таки высохнут до того как стемнеет. Ему хотелось снять их и убрать. То что ему приходилось жить в крохотном коттедже, пропахшем шкурами и на каждом шагу уворачиваться от свисающих отовсюду носков пагубно влияло на его настроение. Он скучал по чистоте и опрятности, ему трудно было обрести душевное равновесие среди этого беспорядка. Он всегда был таким. Перед тем как приступить к своим занятиям, он всегда прибирал комнату в которой собирался работать. Стук снаружи продолжался и становился более настойчивым.
— Голодная. Его драконица вбила свою жалобу в его сознание, отметая все прочие мысли прочь.
— Я знаю, моя красавица. Я исправлю это так быстро как смогу. Дай мне только немного проснуться.
— Голодная всю ночь. Голодная сегодня. Ты слишком много спишь.
— Ты права, маленькая королева. Я исправлюсь. — Иногда проще было согласиться с Релпдой, чем спорить с ней. Маленькая медная драконица была властной, требовательной, и глухой к чужим потребностям словно ребенок.
А еще она обожала его и полагалась на него, как никто прежде. И он полюбил это ревнивое, эгоистичное и язвительное маленькое создание. — Маленькое, — сказал он вслух и засмеялся над собой. Ну разве что в сравнении с другими драконами. Прокормить ее стало почти невозможно. Ему повезло что Карсонова ловушка для рыбы продолжала поставлять рыбу без перебоев. Без ежедневной утренней порции, Релпда сделала бы его жизнь несчастной. Ведь он чувствовал не только свой собственный голод, но и ее.
Он взглянул на очаг. В трубе, над языками пламени, в дыму висело несколько кусков ярко-красной рыбы. Рыба и вялилась и коптилась в дыму. И это тоже добавляло пронзительную нотку в общую гамму ароматов. Он так устал от вещей которые пахли. Он снял свой поношенный плащ с крюка и встряхнул его прежде чем надеть. Пора начать день. Столько всего надо сделать. Натаскать воды для мытья и готовки. Накормить своего дракона, поесть самому. Но в первую очередь выяснить чем занят Карсон. Стук стал неритмичным.
Он повернул за угол дома и увидел Карсона сражающегося с грубой деревянной рамой. Он натянул на нее кусок кожи, зацепив гвоздями вбитыми по сторонам. Это — окно- он и пытался втиснуть в проем. Когда Седрик приблизился, хрупкая кожа треснула. — Черт возьми! — выругался Карсон и отбросил раму вместе с кожей в сторону.
Седрик увидел как его партнер дал негодной конструкции пинка. — Карсон? — сказал он неуверенно.
Это обращение привлекло внимание охотника к Седрику. Неожиданный румянец залил его лицо. — Не сейчас, Седрик! Не сейчас. — Он повернулся и пошел прочь, Седрик проводил его недоуменным взглядом. О никогда не видел Карсона настолько выведенным из себя, не говоря уже о том, чтобы тот выражал это столь детским способом. Это вызвало нежеланные воспоминания о Гесте. Хотя Гест выместил бы эту злость на мне, вместо того чтобы уйти подумать, подумал он. Гест повернул бы все так, словно это моя вина и все произошло оттого, что я заговорил с ним.
Он подошел к незаконченному проекту Карсона, поднял раму, не слишком поврежденную пинком, и внимательно осмотрел растянутую кожу. Он почувствовал укол вины, когда понял что это такое. Кожа была выскоблена так сильно, что хоть и могла остановить ветер с дождем, но пропускала свет. С кожи соскребли весь мех и высушили так хорошо, что она почти не пахла. Это был ответ Карсона на жалобы Седрика по поводу окна. Седрик поскреб щетинистый подбородок в раздумьи. Он жаловался, не представляя, что Карсон примет его жалобу за критику или что он потратит столько усилий и времени чтобы исправить положение вещей.
Он все еще держал раму когда услышал шаги за спиной. Карсон взял окно из рук Седрика и хрипло сказал, — предполагалось что оно легко встанет на место и ты проснешься от солнечного света. Но оконный проем слишком неправильной формы. Я хотел что бы чтобы это стало тебе сюрпризом, но не сработало. Я знаю как сделать это, но у меня просто нет нужных инструментов. Мне жаль.-
— Нет. Это мне жаль. Я не собирался так много жаловаться.
— Ты привык к лучшему. Гораздо лучшему.
С этим заявлением было трудно поспорить. — Но это не твоя вина, Карсон. А когда я жалуюсь, ну, я просто жалуюсь. Я не имею ввиду что ты должен все исправить. Я просто…-
— Тебе здесь некомфортно. Я знаю это. Ты привык к лучшему, Седрик. Ты заслуживаешь лучшего, но я не знаю что я могу с этим поделать.
Седрик поперхнулся смехом. — Карсон, не похоже что кому-то здесь живется легче чем нам. Когда придет корабль, станет лучше.-
— Лишь немного. Седрик, я следил за тобой. Я вижу как ты устал от всего этого. И меня это беспокоит.
— Почему?
Карсон странно посмотрел на него. — Может просто потому, что я видел, что произошло когда ты пытался устроить свою жизнь. Возможно я беспокоюсь, что когда ты в следующий раз попытаешься, меня не окажется рядом. И у тебя может получиться.-
Седрик был шокирован. — Я теперь другой человек! Я сильнее всего этого, — запротестовал он. Слова Карсона задели его, хоть он и не осознал почему. Мгновением позже он понял. — Ты считаешь меня слабаком, — упрекнул он охотника, прежде чем сообразил что собирается сказать.