— Мне нужны новые штаны.
Карсон протянул мозолистую руку и взъерошил его мокрые волосы.
— Тебе и шляпа тоже нужна, — заметил он буднично.
— И из чего, интересно, мы ее сделаем? Из листьев? — Седрик постарался, чтобы вопрос прозвучал иронически, а не горько. Карсон. У него есть Карсон. Лучше уж жить здесь, но с этим человеком, чем в удачнинском особняке, но без него.
— Нет. Из коры, — спокойно пояснил охотник. — Если нам удастся найти нужный сорт дерева. Помнится, в Трехоге жила одна мастерица, так она разделяла кору на волокна, а затем плела из них нечто вроде ткани, которую пропитывала смолой, чтобы сделать водонепроницаемой. Она изготавливала из этого материала шапки и, кажется, плащи. Сам я, правда, ни разу ничего не покупал у нее. Но, принимая в расчет наши нынешние обстоятельства, почему бы и не попробовать? Не думаю, что у меня осталась хоть одна целая рубашка или пара штанов.
— Из коры, — повторил Седрик насмешливо. Он попытался представить себе, как такая шляпа будет выглядеть, и решил, что лучше уж ходить с непокрытой головой. — Может, капитан Лефтрин привезет из Кассарика ткань? А до тех пор я постараюсь как-нибудь обходиться тем, что есть.
— Мудрое решение, поскольку деваться нам все равно некуда. — Подобная реплика в устах Геста была бы полна уничижительного сарказма. Однако у Карсона это прозвучало как добродушная шутка: человек искренне беспокоился о трудностях, которые им предстояло перенести вместе.
Ненадолго оба погрузились в задумчивое молчание. Карсон собрал солидную кипу хвороста. Он затянул ремень на вязанке и приподнял ее для пробы. Седрик с трепетом окинул взглядом свою вязанку: похоже, тяжелая, да и палки наверняка будут колоть его, а спина сегодня ночью опять разболится. А тут еще Карсон заботливо добавил несколько палок к его куче, увеличив ее в размерах. Седрик попытался подумать о чем-нибудь приятном. И предположил вслух:
— Когда Лефтрин вернется из Кассарика, он ведь, наверное, привезет нам вместе с остальными грузами и новую одежду?
На что Карсон сказал, затягивая ремень:
— Многое будет зависеть от того, заплатит ли ему Совет все, что должен, или нет. Мне кажется, торговцы будут тянуть время. Но даже если они и заплатят, то капитан сможет привезти только те товары, которые имеются в Кассарике и, возможно, в Трехоге. В первую очередь это, разумеется, будет продовольствие. Затем надо будет пополнить запасы дегтя, лампового масла, свечей, ножей и охотничьих луков. То есть всего того, что поможет нам самим позаботиться о себе. Одеяла, полотно и тому подобные вещи будут на последнем месте. Это всегда стоило в Кассарике очень дорого. На болотах нет пастбищ, а стало быть, там нельзя разводить овец. Неудивительно, что, обнаружив здесь луга, капитан Лефтрин так воодушевился и решил заказать в Удачном скот. Однако стоит иметь в виду, что пройдут месяцы, прежде чем животные прибудут, и Смоляному придется вернуться за ними, совершив еще один рейс.
Как-то вечером, несколько дней тому назад, капитан Лефтрин собрал их всех на палубе Смоляного. Он сообщил, что отправляется обратно в Кассарик и Трехог, чтобы купить столько припасов, сколько сможет. Он доложит Совету торговцев Дождевых чащоб, что все обязательства по договору полностью выполнены, и заберет свои и их деньги. Если хранители хотят, чтобы он привез из Кассарика что-то особенное, пусть предупредят заранее, и он попытается достать это. Двое хранителей сразу сказали, что их заработки следует отдать семьям, остальные попросили передать родственникам послания. Рапскаль объявил, что намерен потратить все свои деньги на конфеты и пряники, поскольку он страшный сладкоежка.
Хохот не стихал до тех пор, пока Лефтрин не поинтересовался, не хочет ли кто-нибудь отправиться обратно в Трехог. Повисла тишина, хранители обменивались озадаченными взглядами. Обратно в Трехог? Оставить связанных с ними драконов и вернуться к жизни отщепенцев среди собственного народа? Если уж их сторонились еще до отъезда, то что же обитатели Дождевых чащоб подумают о них теперь? Долгое пребывание рядом с драконами не уменьшило странности в их внешнем виде. Совсем даже наоборот: чешуи и шипов стало больше, а у Тимары и вовсе появилась пара прозрачных крыльев. Похоже, теперь драконы направляли происходившие с ними метаморфозы, так что перемены были более приятными для глаз, но при этом почти все хранители уже мало походили на людей. Никто из них не смог бы вести прежнюю жизнь.
Правда, Элис не была связана с драконом и выглядела как человек, но Седрик знал, что она тоже не поедет домой. В Удачном ее не ожидало ничего, кроме позора. Даже если бы Гест пожелал принять жену обратно, она не вернулась бы в оковы фальшивого брака, где любви не было и в помине. С тех пор как Седрик рассказал ей всю правду об их отношениях с Гестом, она считала свой брачный контракт с богатым торговцем Финбоком недействительным. Она останется здесь, в Кельсингре, и будет ждать возвращения своего чумазого речного капитана. Хотя Седрик и не мог понять, что же так привлекало ее в этом мужчине, он вынужден был признать, что сейчас, поселившись в каменной лачуге с Лефтрином, Элис выглядела гораздо более счастливой, чем в ту пору, когда жила в роскошном особняке Геста.
А он сам?
Седрик окинул Карсона взглядом и мгновение просто смотрел на него. Охотник был простоватым крупным мужчиной, привлекательным на свой грубый манер. Гораздо сильнее, чем Гест когда-нибудь станет. И намного добрее, чем Гест когда-либо был.
Если подумать, сам Седрик тоже был счастливее, живя в каменной лачуге с Карсоном, чем прежде в особняке Финбока. В его жизни больше не было места лжи. В ней не было обмана. Зато появилась маленькая медная драконица, которая любила его. И тоска Седрика по Удачному разом поблекла.
— Чему ты улыбаешься?
Седрик помотал головой, а затем честно ответил:
— Карсон, я так счастлив с тобой!
Улыбка искренней радости осветила лицо охотника, когда он услышал эти слова:
— А я счастлив с тобой, парень из Удачного. И мы оба будем еще счастливее сегодня ночью, если хорошенько управимся с этим хворостом. — Карсон наклонился, подхватил вязанку за ремень и вскинул на плечо. Он легко разогнулся и ждал, что Седрик сделает то же самое.
Седрик повторил его движения и с кряхтением взвалил свою вязанку на плечо. Он смог разогнуться, только сделав два неловких шага, чтобы удержаться на ногах.
— О всемогущий Са, до чего же тяжело!
— Да уж, тяжело. — Охотник ухмыльнулся. — Это в два раза больше того, что ты смог бы унести месяц назад. Я тобой горжусь. Пойдем.
Он им гордится! До чего же приятно было такое слышать.
— Я и сам собой горжусь, — пробормотал Седрик и пошел следом за Карсоном.
Седьмой день месяца Надежды, седьмой год Вольного союза торговцев
От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Рейалу, исполняющему обязанности смотрителя голубятни в Удачном
Дорогой племянник!
Мы с Эреком от души советуем тебе впредь сдерживать свой нрав и проявлять самообладание. Не позволяй Киму спровоцировать тебя на гнев или обвинения, которые мы не сможем доказать. Нам уже не впервые приходится вести с ним неприятную переписку. Я по-прежнему считаю, что Ким получил должность смотрителя голубятни, дав взятку. Но если так, то, похоже, у этого типа есть друзья в Совете Кассарика, который утвердил его продвижение по службе, и, подавая туда жалобы, мы ничего не добьемся.
Я знаю нескольких подмастерьев Кима, потому что они учились у меня здесь, в Трехоге, и все еще поддерживаю с ними связь. Постараюсь потихоньку все у них разузнать. А ты пока что передай его послание своим наставникам, пусть сами решают, что с этим делать. Пока ты официально не получишь статус смотрителя голубятни, тебе будет трудно говорить с Кимом на равных. Мы с Эреком сомневаемся, что вообще следовало возлагать на тебя столь трудную задачу.
Не переживай, на нынешний момент ты сделал все, что мог. И главное, ты очень способный мальчик и прекрасно умеешь обращаться с птицами. Мы с Эреком уверены, что все образуется.
Теперь о хорошем. Две пятнистые быстрые голубки, которых ты послал нам в качестве свадебного подарка, нашли себе пары и теперь выводят потомство. Я с нетерпением жду дня, когда можно будет отправить к тебе нескольких их подросших птенцов, чтобы рассчитать длительность обратного полета. Признаться, подобная перспектива очень меня вдохновляет.
Мы с Эреком до сих пор так еще и не решили, кто из нас к кому переедет: это сложный вопрос. Что касается свадьбы, то в нашем возрасте хотелось бы провести церемонию быстро и без лишнего шума, однако наши родные и слышать об этом не желают. Так что придется им подчиниться. Бедные мы, бедные!
С любовью и уважением,
тетушка Детози
Глава 3. Пути-дороги
Хотя Тимара всю жизнь провела в Дождевых чащобах, никогда еще она не видела такого ливня. Во времена ее детства, прошедшего в Кассарике и Трехоге, бескрайние леса, покрывавшие берега реки Дождевых чащоб многослойными навесами из листьев, защищали эти построенные на деревьях города. Мощные листья останавливали потоки зимних дождей. Конечно, они точно так же не пропускали и солнечный свет, но Тимару это не слишком огорчало. Если ей хотелось увидеть солнце, она всегда могла просто забраться повыше. А неистовое буйство водной стихии никогда не приводило девочку в восхищение.
Здесь же у нее не было выбора. Луг, который обрамлял реку, не был похож на тенистые прибрежные леса Дождевых чащоб. Густая трава доходила до пояса, а где-то и до плеч, а вместо болотистой почвы под ногами повсюду ощущалась твердая земля, усыпанная камнями — множеством удивительных твердых обломков самой различной структуры и цвета. Девушка частенько задумывалась, откуда они все взялись и как здесь оказались. Сегодня ветер носился по открытым просторам, щедро бросая струи дождя ей в лицо и за воротник плаща. Одежда Тимары, истончившаяся из-за слишком частых контактов с едкой водой реки Дождевых чащоб, совершенно не защищала от непогоды: мягкая и мокрая, она липла к коже. И девушка предвидела, что весь оставшийся день ей придется провести в холоде и сырости. Она потерла красные замерзшие руки. И без того было достаточно трудно охотиться с тем жалким набором оружия, что остался в ее распоряжении, а тут еще и руки одеревенели.