— Конечно, он прекрасно справится с этим, даже не сомневаюсь. — Малта всегда гордилась познаниями мужа в такой сложной области. — Но я хочу поехать. Может быть, мы узнаем новости о Смоляном. Даже если это будут лишь слухи. До Кассарика ведь всего сутки вверх по реке. Я не думаю, что мы надолго задержимся там.
Она снова взяла кисточку для пудры и нанесла последний штрих сзади на шее, там, где под ее распущенными волосами виднелась серебристо-серая метка — характерный шрам, последствие весьма странного происшествия, случившегося несколько лет назад. Это место было просто невероятно чувствительным. Если Рэйн целовал шрам, это возбуждало ее почти так же сильно, как и прикосновение к «короне» Старшей, которая появилась у нее на лбу. Когда Малта поднялась, чтобы продолжить упаковывать вещи, Янни решилась войти в комнату невестки. Она плотно закрыла за собой дверь, поскольку снаружи бушевала очередная метель.
То, что мать мужа нанесла визит без приглашения, не было чем-то необычным. За годы брака Малта к этому привыкла. Несмотря на полную обособленность, ее комната все же являлась частью отчего дома Рэйна. Все многочисленные комнаты и залы этого дерева входили в состав владений Янни Хупрус, так же как и спальня Малты в ее родовом поместье в Удачном была частью особняка ее родителей. Так что для Янни это был не поход в гости, а просто прогулка по коридору, даже если он и представлял собой тропинку вдоль изгиба громадной ветви дерева.
Поколения назад, когда сатрап Джамелии изгнал «преступников» в Дождевые чащобы, предки Рэйна выбрали это дерево. Прочные нижние ветви, которые когда-то вмещали первое жилище Хупрусов, теперь поддерживали торговые конторы, лавки и специальные заведения, где чистили находки из поселений Старших и исследовали их магические свойства, а также площадки, где рабочие когда-то распиливали части диводрева на доски, и склады, где и по сей день хранились и выставлялись товары, ожидающие покупателей. Следующий уровень ветвей отводился под жилые помещения семьи.
Тут находился большой зал для официальных приемов, выстроенный из цельного древесного массива, который окружал весь ствол. Он был не менее крепок, чем любой особняк в Удачном. Дальше, по мере расхождения ветвей от центрального ствола, располагались рабочие кабинеты и маленькие столовые, спальни и игровые комнаты. Каждое строение было обособлено от других. Какие-то из них поместились на крепком веере смежных веток; другие раскачивались, как скворечники, подвешенные там, где до них могли добраться солнечный свет и легкий ветерок. Все это было соединено между собой тропинками, проходящими по несущим ветвям дерева, а также рукотворными мостиками и подъемниками.
Шли годы; как само дерево, так и жившая на нем семья разрастались, а потому Хупрусы пристраивали все больше и больше помещений, забираясь все выше и выше. Малта и Рэйн поселились в прекрасной секции надежных комнат, построенных вблизи ствола, всего лишь одним уровнем выше собственных покоев Янни. Даже по меркам Удачного покои были просторными и хорошо обставленными. Правда, коридорами тут служили дорожки или мостики, следующие вдоль ветвей или перекинутые от одной ветки к другой, но Малта со временем к этому привыкла. Ведь с некоторых пор это был ее дом, и даже привычки родственников Рэйна свободно наведываться к ним в любое время теперь казались ей нормальными.
Бросив взгляд в сторону переполненного дорожного сундука, Янни приподняла бровь:
— И все это для поездки на несколько дней?
Малта смущенно рассмеялась:
— Никогда не умела путешествовать налегке. Я понимаю, что это бесит Рэйна, но ведь никогда не угадаешь заранее, какая одежда тебе понадобится, особенно если имеешь дело с Советом торговцев Кассарика. Возможно, мне придется сопровождать мужа на деловых встречах, и я должна буду выглядеть соответственно. Не знаю, понадобится ли мне быть царственной и устрашающей или простой и непритязательной.
— Лучше царственной и устрашающей, — решила за нее Янни. — Там ведь у них одни сплошные выскочки, невесть что мнят о себе. Совет Дождевых чащоб сглупил, позволив Кассарику организовать свой собственный Совет. Это внушило им ложное чувство собственной значимости. На какой бы встрече ты ни сопровождала Рэйна, не позволяй никому запугать вас. С самого начала поставь этих людей на место — пусть даже и не пытаются диктовать вам условия. Возьми власть в свои руки и крепко держи ее от начала до конца.
— Ох, Янни, боюсь, ты права. В Кассарике все торговцы думают лишь о получении выгоды, а честность и справедливость для них пустой звук.
— Надень свои кристаллы огня, чтобы сразить их наповал. Да, и еще плащ Старших. Напомни им, что ты из старейшей семьи торговцев Дождевых чащоб. Потребуй, чтобы члены Совета относились к вам обоим с должным уважением. Между прочим, Хупрусы были одними из первых, кто рисковал своими жизнями, когда раскопки в Трехоге еще только-только начинались. В свое время мы немало потрудились и теперь имеем полное право требовать. А если есть новости о Смоляном, хорошенько расспроси обо всем. Напомни Совету об их давнем соглашении с Тинтальей. И о том, что однажды королева драконов может потребовать отчета обо всем, что они сделали для ее собратьев-драконов.
— Или о том, чего эти люди не сделали. Меня беспокоит, что от Смоляного до сих пор нет никаких вестей. Я отправила в Совет запрос и поинтересовалась, не собираются ли они послать еще один корабль, чтобы выяснить судьбу пропавших. И знаешь, что мне ответили? «В настоящее время у нас нет подходящего судна, чтобы снарядить его в дорогу».
Малта тяжело вздохнула и села на кровать. Она посидела немного, переводя дыхание, Янни молча смотрела на нее. Улыбаясь, невестка сказала:
— Собираешься напомнить мне, что я беременна, и спросить, зачем, ради всего святого, я решила куда-то ехать в таком положении?
Янни улыбнулась в ответ, при этом тонкие чешуйки на ее лице разошлись волнами:
— Какой смысл задавать вопросы, если я наперед знаю, что мне на это ответят? Чем ближе время родов, тем больше ты хочешь быть рядом с Рэйном. Это нормально. То, что ты чувствуешь эту потребность, меня только радует. Тем не менее мы обе прекрасно понимаем, что ты рискуешь. Мы ведь не понаслышке знаем, что такое потерять ребенка, поскольку проходили через это, и не однажды. С другой стороны, от судьбы не уйдешь: чему быть, того не миновать. Некоторые женщины чуть ли не с первого дня беременности укладывались в постель и лежали там неподвижно, словно в коконе, надеясь спасти ту новую жизнь, что растет внутри их. — Янни неожиданно тяжело вздохнула. — И все равно дело заканчивалось выкидышем. Или же они рожали настолько слабого или так сильно отмеченного Дождевыми чащобами младенца, что у него не было абсолютно никаких шансов. Ты можешь сделать свой выбор, как и я когда-то, и продолжить жить полной жизнью. Разумеется, нет никаких гарантий, что ребенок родится здоровым. Но поверь, за те годы, что я вынашивала своих детей, я поняла, что это гораздо лучше, чем ждать в неподвижности в темной комнате, заполняя долгие месяцы надеждами и страхами.
Янни замолчала, как будто вдруг поняла, что ни она сама, ни Малта не хотят обсуждать эту тему. И заговорила совершенно о другом:
— Что ж, стало быть, ты отправишься в Кассарик вместе с Рэйном? Он сказал мне, что хочет поговорить с семейством Варгус о том, как они ведут раскопки нашего участка. Ходят слухи, якобы они продвигаются слишком быстро и не укрепляют туннели должным образом. Рэйн боится, что алчные Варгусы ставят получение прибыли выше человеческих жизней. Это не то, о чем мы договаривались, когда сделали их своими партнерами.
— На самом деле все еще хуже, — подтвердила Малта. Она была благодарна свекрови за смену темы. — Рэйн говорит, что Варгусы используют в качестве землекопов татуированных, скудно платят им и не заботятся об их безопасности так, как они бы заботились о безопасности коренных жителей Дождевых чащоб. Татуированные не получают никакой доли, независимо от того, насколько ценна находка, равно как и доплаты за опасность, которой себя подвергают. Эти люди даже не понимают, что в городе Старших существуют более страшные и необычные угрозы, чем обвалы и затопления. Торговцы из семейства Варгус отправляют татуированных на такие участки, куда следует посылать лишь очень опытных рабочих, которые достаточно знают не только о раскопках, но и о других особенностях города.
— Да, до меня тоже доходили подобные слухи, — признала Янни и нахмурилась. — В результате Варгусы сами подталкивают рабочих к воровству и безрассудному поведению. Если человека держат на поденщине и он не получает отдельного вознаграждения за хорошо раскопанное помещение, то с какой стати ему проявлять осторожность и вести скрупулезные записи? Если Варгусы относятся к рабочим почти как к рабам, то почему эти люди должны вести себя иначе?
С другой стороны, — продолжала Янни, — я слышала и то, что говорят сами татуированные. Дескать, мы обещали им, что хорошо примем их и сделаем частью нашего общества; что они смогут тут работать и строить дома, получат право решать свою судьбу; что здесь они не будут гражданами второго сорта, а будут спокойно жить среди нас, вступать в брак и, как мы надеялись, рожать здоровых детей, чтобы населить наши города. Я сама обещала им это. — Янни с горечью покачала головой. — Ну а теперь мы видим, что все пошло не так, как было задумано. Торговцы вроде Варгусов относятся к ним с презрением и считают способными только на черную работу. Заставляют их трудиться на износ, а платят гроши. В ответ многие татуированные ожесточаются и держатся обособленно. Они живут в собственных кварталах и не участвуют в содержании общественных дорог и мостов. Они вступают в брак только друг с другом и производят на свет множество детей, в то время, как наше население продолжает неуклонно сокращаться. Со временем татуированные выживут нас. Они не соблюдают наших обычаев, что ведет только к росту возмущения со стороны исконных жителей Дождевых чащоб. — Янни снова тяжело вздохнула. — А ведь пригласить сюда татуированных было моей идеей. В смутное время войны с Калсидой это казалось прекрасной затеей, в результате которой выиграем мы все. Когда я говорила этим людям, что они смогут жить среди нас, в обществе, где их татуировки на лицах будут не знаком позора, а лишь метками на коже, я искренне полагала, что они в ответ тоже примут те изменения, которые привносят в нас До