Она подняла глаза, чтобы рассмотреть башню, вздымавшуюся над массивным зданием. На самом верху был купол с изогнутыми стеклами. Оглядевшись вокруг, Элис убедилась, что это самое высокое строение на этом холме, а возможно, и в целом городе. И тут она заметила надпись, высеченную над входом. Причудливые символы изгибались и плясали, так и манили исследовательницу к себе, однако смысл написанного ей разобрать не удалось. Вход в подъезд охраняли каменные львы.
Очень хорошо. Она зайдет внутрь, пообедает, а затем посмотрит, сохранились ли еще ступеньки, ведущие в башню. Если да, то сверху откроется прекрасный обзор, чтобы сделать план всего города в целом. Пожалуй, именно этим и следовало заняться, когда она впервые приехала сюда! Элис начала долгий подъем к зданию. Ступени были широкими и низкими.
— На редкость неудобная конструкция, — пробормотала она, а затем фыркнула от смеха. Ну да, неудобная для ее ног, поскольку не рассчитана на шаги человека. А вот для драконов в самый раз. Элис посмотрела на надвигающийся черный провал входа. Большие деревянные двери здесь уже давно рухнули. Куски их валялись на ступенях. Она дошла до дверного проема и перешагнула через упавшие обломки древесины и латунные задвижки.
Внутри огромного помещения оказалось на удивление светло. Мраморный пол был усеян остатками развалившейся мебели. Это столы или бюро? А вот это, кажется, скамья? Гобелены, которые когда-то украшали стены между окнами, теперь превратились в жалкие обрывки ткани. Когда она вошла в комнату, куски высушенной древесины из двери захрустели у нее под ногами.
В оконных нишах стояли каменные скамьи, и Элис пристроилась на одной из них, чтобы пообедать. Она сидела на холодной скамейке, подтянув колени к груди и плотно завернувшись во влажный плащ в надежде хоть немного согреться. Если бы Элис облачилась в платье Старших, подарок Лефтрина, ей сейчас было бы тепло. Но, несмотря на кажущуюся прочность древних тканей, она предпочитала лишний раз не надевать этот наряд. Ведь в первую очередь это был уникальный артефакт Старших, который следовало сохранить для изучения.
Элис достала из сумки копченое мясо и сняла с плеча кожаную фляжку с водой. Сдернув с рук перчатки, развернула припасы. Скрученные полоски красноватого мяса были жесткими, но дым ольхи сделал их вкусными. Она упрямо жевала мясо и запивала каждый кусочек глотком воды. Обед был скудным во всех отношениях, но женщина напомнила себе, что должна быть благодарна судьбе и за то, что имеет. А свет снаружи стал уже гораздо слабее. Зимние дни такие короткие. Надо побыстрее подняться как можно выше и зарисовать все, что получится, прежде чем вернуться на старый причал, где ее будет ждать Хеби.
В дальнем конце комнаты пряталась в тени широкая лестница. Элис встала, повесила фляжку с водой на плечо и подошла к ступеням. Лестничная площадка была настолько огромной, что там вполне можно было разбить сад. Элис почувствовала себя маленькой и уязвимой. А далекий шепот призрачных обитателей города между тем делался все громче. Чем глубже она входила в здание, тем явственнее становилось присутствие древних жителей. Элис показалось, что она уловила краем глаза какое-то движение, но когда женщина повернулась в ту сторону и внимательно посмотрела, там никого не оказалось. Она собралась с духом и пошла дальше.
Элис внушала себе, что бояться глупо. Да и чего здесь опасаться? Воспоминаний, хранившихся в камне? Но они не смогут навредить ей, если она сама не позволит им захватить ее и увлечь ее своей магии. А она им этого не позволит. Не допустит ничего подобного, и точка! И вообще, ей надо работать. Элис пошла быстрее и запретила себе оглядываться, и не важно, что шепот становился все громче. Хотя эта лестница оказалась круче, чем ступеньки снаружи, она, по крайней мере, явно была сооружена для людей. Элис положила руку на перила, собираясь подняться вверх.
И тут вокруг нее вдруг воцарилась суматоха. Три молоденьких пажа промчались мимо, громко обвиняя друг друга в каком-то проступке, в котором, несомненно, виноваты были они все. Не меньше дюжины высоких людей, одетых в желтые одежды, спускалось по лестнице, неодобрительно глядя на шумных юнцов. Их глаза блестели медью, серебром и золотом, и когда одна женщина указала в сторону Элис длинными изящными пальцами, та испуганно отшатнулась от призрака, который, впрочем, так и не коснулся молодой исследовательницы. Она отдернула руку от перил, и в помещении наступила тишина. Но похоже, проснувшись от ее присутствия, призраки обрели силу. Когда Элис продолжила подъем, предусмотрительно сложив руки на груди, она не могла их видеть, однако по-прежнему чувствовала их присутствие.
Добравшись до следующей площадки, Элис бегло осмотрела широкую комнату. Призраки скамеек и столов возвышались над собственными рухнувшими остатками. Она услышала нетерпеливый звон колокольчика и, повернув голову, увидела служительницу в короткой бледно-желтой тунике и синих гетрах, мчащуюся, чтобы ответить на вызов. «Наверное, тут находилось какое-то государственное учреждение, — рассудила Элис. — Суд, архив или что-нибудь в этом роде».
Она продолжила подъем. Свет на лестницу падал только из широких окон, имеющихся на каждой площадке. Стекла были все в потеках дождя. Из первого окна были видны лишь соседние здания, а из второго женщина увидела крыши. Дальше парадная лестница не вела. Элис пересекла просторную комнату, чтобы найти лестницу поменьше, ведущую еще выше. Элис рассчитывала полюбоваться панорамой города со следующей площадки, но ее надежды не оправдались: вместо прозрачного стекла она увидела роскошный витраж. Дневной свет был слишком тусклым, чтобы оценить это произведение искусства по достоинству, но она смогла разглядеть изображенную там темноволосую и черноглазую женщину-Старшую, увлеченно беседующую с медным драконом. Перед Элис открылось что-то вроде галереи. Высокие окна пропускали больше света, чем на нижних этажах. Стены между окнами были украшены фресками, на которых Старшие вспахивали поля, собирали урожай и… готовились к войне?
Она подошла поближе, чтобы лучше изучить изображения. Да, так оно и есть. На одной из фресок крепкий мускулистый Старший, рассыпая вокруг искры, ковал светящийся клинок. На другой — гибкий зеленый дракон поднялся на задних лапах рядом со стройной рыжеволосой женщиной. Она была перепоясана мечом и воинственно упирала кулаки в бока. Мышцы на согнутых руках вздулись, а ноги заключены в броню, похожую на гибкую серебряную чешую. С третьей фрески на Элис сердито смотрел горящими алыми глазами синий дракон, на котором была какая-то шипастая упряжь.
Она медленно шла по галерее, пытаясь зафиксировать каждую картинку в памяти. Без сомнения, все представленные здесь Старшие и драконы существовали в реальности. Об этом свидетельствовали надписи, блестевшие под каждым изображением. Элис надолго остановилась, разглядывая очередную сцену. Красно-серебряный дракон и такой же красно-серебряный Старший; броня у обоих усеяна черными шипами. В руке у мужчины какой-то причудливый короткий лук. Упряжь дракона ощетинилась шипами и колчанами запасных стрел. А к спине его было прикреплено что-то вроде маленького трона с высокой спинкой и свисающими ремнями. Воин отправляется в бой вместе со своим драконом. Выходит, напрасно Синтара осуждает Хеби за то, что та позволяет Рапскалю ездить на ней верхом: в древности Старшие тоже перемещались на драконах. Элис тщетно задавалась вопросом: а кто же был их врагом? Люди? Другие Старшие? Другие драконы? Похоже, ей придется отчасти пересмотреть свои представления о тех далеких временах. Она-то всегда думала, что Старшие были миролюбивыми и мудрыми, чересчур мудрыми, чтобы воевать. Элис вздохнула.
Она слишком надолго тут задержалась. Близится вечер, и пора уже двигаться дальше, если она хочет закончить осмотр здания до наступления темноты. Следующая лестница была винтовой, и Элис надеялась, что она наконец-то выведет ее к основанию башни. Ее путь шел вдоль наружной стены и освещался лишь узкими окнами, сквозь которые мало что можно было разглядеть. Она добралась до какой-то двери, но та оказалась заперта, как и следующая, и третья, и четвертая. Понятно, что никто не станет закрывать на ключ пустые помещения. Что бы ни случилось с жителями Кельсингры, они, должно быть, оставили там нечто ценное и нуждавшееся в защите. Воображение рисовало ей длинные стеллажи свитков или полки, уставленные книгами. Или, возможно, тут находилось городское казначейство, а запертые двери скрывали чеканные монеты и другие богатства.
Продолжив подъем по винтовой лестнице, Элис столкнулась с большим количеством закрытых дверей. Она поочередно дотрагивалась до каждой, подбадривая себя, прежде чем прикоснуться к металлической ручке с узкими вставками из черного камня. Всякий раз это было похоже на вспышку молнии, которая на пару мгновений ярко освещала перед ее мысленным взором картину жизни древнего города, а затем Элис отдергивала руку и вновь возвращалась в тишину и мрак башни. С каждой площадкой лестница сужалась и становилась все круче.
А потом Элис внезапно оказалась в просторном помещении, гораздо большего размера, чем она ожидала. Стеклянный купол, венчавший башню, был похож на шляпку какого-то гигантского гриба. Снова начался дождь, и вода крошечными ручейками стекала по толстым грязным стеклам, как если бы Элис смотрела снизу вверх на животы ползущих змей. Стены этой куполообразной палаты были сделаны из перемежающихся панелей, каменных и стеклянных. Элис с удивлением увидела, что одна из прозрачных панелей разбита. Она нерешительно обошла вокруг рухнувшего стола в центре комнаты. Наклонилась к обломкам дерева и нахмурилась. Кто-то разводил в помещении огонь! И окно тоже разбили специально: осколки стекла были и на полу, и на парапете, который опоясывал башню снаружи. А на саже, покрывавшей стену, остался четкий отпечаток ладони.
Элис была возмущена до глубины души. Да о чем только думает Рапскаль? Что этот мальчишка себе позволяет? Ведь, скорее всего, именно он устроил тут все это безобразие. Рапскаль провел в городе больше времени, чем остальные, отличался любопытством и, по мнению Элис, был единственным из всех хранителей, кто мог оказаться настолько порывистым, чтобы разбить окно лишь из желания высунуться наружу и хорошенько разглядеть город сверху.