тях — да и Хеби ведь тоже не улетает далеко от нашего лагеря, — тем меньше здесь останется дичи. Драконы — крупные хищники с отменным аппетитом. Им необходимо расширять свои охотничьи угодья и учиться самостоятельно обеспечивать себя едой. В противном случае это место просто превратится для них во второй Кассарик. Мы проделали столь долгий путь не для того, чтобы позволить этому произойти.
Седрик слушал, и сердце его все сильнее сжималось от тревоги. Теперь, когда Карсон обрисовал все так ясно, он удивился, почему не понял этого раньше. «Да потому, что я сам уподобился дракону, — подумал молодой человек. — Я считал, что и дальше все будет просто продолжаться как раньше: хранители станут приносить своим подопечным еду, несмотря ни на что».
Тут его желудок снова заурчал, и Карсон засмеялся, почти добродушно:
— Иди-ка перекуси, парень. Копченая рыба, должно быть, уже готова. И отнеси что-нибудь Релпде.
— А ты покормишь Плевка?
— Покормлю, конечно, но не сейчас. Пусть сперва убедится, что помыкать мной у него не получится. Плевок совсем не похож на Релпду. В отличие от твоей медной девочки, у моего маленького серебряного дракона подлый и злопамятный характер. Он не ладит не только со своими собратьями, но и с хранителями. Наверное, попросту завидует всем, кто здоровее и умнее его самого.
— Я думала, что она может поднять только одного человека. — Тимара все еще колебалась, стоит ли участвовать в этой сомнительной затее.
Рапскаль, сидевший на спине Хеби, посмотрел на нее сверху вниз:
— Она же растет. Становится больше и сильнее. А быстрее всего растут ее крылья. Хеби говорит, что выдержит нас обоих. Так что залезай. — И он наклонился, чтобы подать девушке руку.
В его усмешке явно читался вызов, и Тимара уже просто не могла отступить. Она потянулась вверх и сжала пальцами его запястье, в то время как он схватил ее за руку. Больше держаться было не за что. Хеби вся была покрыта мерцающей багровой чешуей, более гладкой, чем полированный мрамор. Девушка вскарабкалась на плечо драконицы, опасаясь, что обидела ее своей неуклюжей возней. Едва устроившись на широкой спине дракона позади Рапскаля, Тимара спросила:
— За что мне держаться?
Он посмотрел на нее через плечо и ответил:
— За меня! — А затем, наклонившись к Хеби, тихо сказал: — Мы готовы.
— Погоди, я не готова! — запротестовала Тимара, но уже было слишком поздно. Надо было раньше думать, стоит ли рисковать жизнью, перелетая верхом на драконе через реку. А теперь уже не осталось времени, даже чтобы поплотнее завернуться в плащ или удостовериться в том, что она надежно сидит.
Драконица начала движение, пустившись вскачь вниз по склону холма, покрытого травой. Сперва Тимару встревожило, что другие хранители наблюдают, как они улетают вместе. Но уже в следующее мгновение Хеби сделала длинный скачок, тяжело приземлилась, а затем снова подпрыгнула, резко распахнув крылья, и девушка разом обо всем позабыла: все ее мысли были заняты тем, как бы покрепче ухватиться за потрепанный плащ Рапскаля.
А за что, интересно, держится он сам? Нет, об этом лучше не думать. Тимара прижалась к спине Рапскаля, повернула голову в сторону и зажмурилась, потому что огромные алые крылья направляли холодный воздух прямо ей в лицо. Какое-то время она отчетливо чувствовала, как перекатываются мускулы дракона, а затем вдруг неуклюжая пробежка закончилась, и вот они уже поднимаются в воздух. Теперь Хеби уже не била крыльями по-воробьиному суетливо, но махала ими уверенно и ритмично, как и подобает крупному хищнику.
Тимара рискнула осмотреться. Сначала перед нею маячил лишь затылок Рапскаля. Но потом она осмелилась повернуть голову и увидела расстилавшуюся внизу панораму реки. Девушка медленно наклонила голову и попробовала взглянуть вниз, но, поскольку была слишком осторожна, узрела только свой собственный бок и часть широкой груди дракона.
— Не сжимай руки так крепко! Я едва могу дышать! — пожаловался Рапскаль, с трудом перекрикивая ветер.
Тимара попыталась подчиниться, но обнаружила, что просто не может ослабить хватку. Тогда она пошла на компромисс и слегка изменила положение рук, хотя все еще продолжала отчаянно цепляться за рубашку Рапскаля. Теперь она по-настоящему жалела о том, что согласилась на эту авантюру, которая почему-то показалась ей захватывающим приключением. О чем она только думала? Стоит ей только соскользнуть со спины Хеби — и все, ее ждет неминуемая смерть в бурной ледяной воде. Зачем так безрассудно рисковать жизнью? Тимара утешала себя тем, что они, должно быть, уже близко к другому берегу! А потом вдруг осознала, что если они приземлятся, то потом ей придется выдержать еще один полет. И тут мужество Тимары окончательно испарилось, и ее затопил страх. Это не забава и не приключение. Надо быть полной идиоткой, чтобы решиться на такую опасную вылазку.
Она тщетно пыталась справиться с паникой. Да что происходит? Ее не так-то просто напугать. Тимара была умелой и сильной. Она всегда могла о себе позаботиться.
Но не в такой ситуации, когда все ее навыки бесполезны. Тимара внезапно поняла, что сейчас от нее абсолютно ничего не зависит, так что приходится полагаться исключительно на здравый смысл Рапскаля и умение Хеби летать. А по правде говоря, и в том и в другом она была не слишком уверена. Девушка наклонилась вперед, чтобы сказать своему попутчику прямо в ухо:
— Рапскаль! Я хочу вернуться! Немедленно!
— Немедленно вернуться? — изумился он. — Но мы еще не добрались до Кельсингры. Я не показал тебе город.
— Ничего, я подожду. Увижу его потом, вместе с остальными, когда мы восстановим причал, чтобы «Смоляной» мог там пришвартоваться.
— Зачем откладывать? Нет, Тимара, это слишком важно! Есть кое-что, и я должен показать тебе это прямо сейчас, сегодня. Ты одна сумеешь все сразу понять. В отличие от Элис Финбок. Она думает, что город — это большой мертвый памятник, где все нужно оставить так, как есть. Но Элис ошибается. И в любом случае Кельсингра не для нее. Она для нас. Этот город ждет нас.
Слова Рапскаля так удивили девушку, что она даже забыла про свой страх.
— Этот город не для Элис? Что за ерунда? Элис проделала такой путь для того, чтобы просто помочь нам найти его, и она уже так много о нем знает. Элис любит Кельсингру. И хочет защитить ее. Вот почему она так разозлилась, когда ты разбил окно в башне. Она сказала, что ты должен проявлять больше уважения к руинам, чтобы сохранить все на своих местах до тех пор, пока мы не узнаем все об этом месте.
— Город не нужно сохранять. Его нужно использовать.
Беспокойство снова охватило Тимару.
— Так вот для чего ты затеял эту поездку? Чтобы использовать город?
— Да. Но это ему не повредит. И не разбивал я никаких окон! О чем, между прочим, сразу сказал Элис. Да, я поднялся в ту башню; я был почти во всех крупных зданиях. Но я ничего там не ломал. Стекло уже было разбито, когда я пришел. Если хочешь, я отведу тебя туда и покажу, что именно так расстроило Элис. С той башни открывается потрясающая панорама, оттуда видно почти столько же, сколько со спины Хеби. И еще там есть что-то вроде объемной карты, по которой видно, каким город был раньше. Но это не самое важное. В первую очередь я собираюсь показать тебе кое-что другое.
— Я могу увидеть все это позже. Пожалуйста, Рапскаль. Мне это не нравится, — сказала она. И призналась начистоту: — Слушай, мне страшно. Я хочу вернуться.
— Но мы уже проделали больше половины пути. Только посмотри по сторонам, Тимара. Ты летишь! Когда твои собственные крылья станут достаточно большими и сильными, ты сможешь и сама подниматься в воздух. Поэтому сейчас ты просто не должна бояться!
Внезапно Тимара поняла: она никогда не верила, что сможет летать. Она никогда по-настоящему не осознавала, что такое полет. А ведь, не будь ее красивые крылья абсолютно бесполезными, как высоко в небе она могла бы оказаться! Как стремительно нес бы ее ветер! Слезинки потекли из уголков ее прищуренных глаз, когда девушка попыталась последовать совету Рапскаля и оглядеться. Вокруг них был только воздух, а вдалеке вздымались горные пики. Она чуть склонила голову, чтобы посмотреть вниз. Прямо перед ними широко раскинулся город. Тимара и не думала, что Кельсингра такая огромная. Она растянулась по равнине между рекой и горами. Сверху все повреждения были гораздо более заметны.
Деревья и кусты скрывали последствия давным-давно произошедшего обвала, что схоронил часть города, а от самой реки через всю Кельсингру тянулась огромная расщелина, разрушившая множество зданий. Девушка сморгнула слезы, повернула голову и посмотрела вверх по течению реки. У нее перехватило дыхание, когда она увидела развалины моста. Он резко обрывался: река давно поглотила упавшие камни и сточила те, что были у кромки воды. У Тимары просто в голове не укладывалось, как это кто-то когда-то дерзнул даже подумать, что можно возвести мост через такую широкую и бурную реку. А ведь этот мост и впрямь существовал!
— Держись крепче, — посоветовал Рапскаль. — Хеби по-прежнему немного спотыкается, когда приземляется.
Ему не пришлось повторять дважды: Тимара тут же вцепилась в него мертвой хваткой. Хеби спускалась все ниже и ниже, холодная и смертоносная река разливалась под ними все шире. Удары крыльев замедлились, и Тимаре показалось, что они снижаются слишком быстро. Сдерживая крик, она стиснула зубы. И вдруг Хеби яростно забила крыльями, и широкие улицы города оказались прямо перед ними, стремительно приближаясь.
Порыв сильного ветра налетел на Тимару, пытаясь заставить ее расцепить занемевшие от холода и страха пальцы и отпустить Рапскаля. Внезапно драконица коснулась когтями земли, а потом уже как следует приземлилась и понеслась по мостовой. Тимару сильно тряхнуло, но она продолжала отчаянно хвататься за рубашку Рапскаля. Ее голова резко мотнулась вперед, врезавшись в его спину, а потом назад. Это было уже слишком. Прежде чем Рапскаль сумел сказать хоть слово, она разжала хватку, боком соскользнула со спины Хеби и, приземлившись, распласталась на твердом камне. На пару секунд девушка застыла, наслаждаясь ощущением неподвижности. Какое счастье! Она снова в безопасности, на земле.