Малта оперлась руками о стол и поднялась. Она положила длинную узкую кисть на живот и снова оглядела себя. Преображение в Старшую удлинило многие части ее тела: руки, ноги, пальцы стали длиннее и изящнее, и выпуклость посередине стройной фигуры казалась чем-то чужеродным, невольно вызывая удивление.
— Я чувствую себя так, как будто проглотила дыню, — негромко пожаловалась Малта. — Ну на что это похоже?
Рэйн посмотрел через ее плечо в зеркало:
— Нет ничего прекраснее женщины, которая носит под сердцем дитя. — Он плавно провел руками вниз вдоль ее тела и изобразил, будто укачивает ребенка. Ногти у него на руках были темно-синего цвета, что резко контрастировало с ее белой туникой. — Нагнувшись, муж поцеловал ее. — Порой я просто не в силах поверить собственному счастью. Мы столько всего вынесли, чуть не потеряли друг друга, а теперь наконец-то вместе, и уже совсем скоро у нас родится…
— Молчи! — перебила она его. — Пожалуйста, не говори об этом вслух, чтобы не сглазить. Пока рано радоваться. Вспомни, сколько разочарований мы уже пережили.
— На этот раз я уверен, что все будет хорошо. Ни одна из твоих предыдущих беременностей не длилась так долго. Ты чувствуешь движения ребенка, я это вижу. Наш сын жив. И очень скоро мы с ним познакомимся.
— А если родится девочка?
— Ну и что с того? Я обещаю, что буду любить дочь ничуть не меньше.
И тут их уединению и столь приятной беседе пришел конец: в дверь кто-то постучал. Супруги неохотно отодвинулись друг от друга. Малта снова присела перед зеркалом, а Рэйн быстро подошел к двери:
— Кто там?
— Господин, у меня есть для вас важные известия, — с придыханием ответил ему мальчишеский голос.
— Что за известия? — Рэйн приоткрыл дверь шире.
Мальчик, стоявший на пороге, не был гонцом. Оборванный, невероятно худой, он с надеждой взирал на Рэйна. Щеки парнишки были украшены татуировками.
— Господин! Я слышал на стволовом рынке, что некая Старшая по имени Малта интересуется сведениями о корабле, который только что причалил. Я могу рассказать вам об этом за небольшую плату.
— Про какой корабль ты говоришь?
Мальчик колебался до тех пор, пока Рэйн не выудил из кошелька на поясе монету и не показал ее гостю.
— Про баркас «Смоляной», господин. Это тот самый корабль, что отправился с драконами вверх по реке. Он вернулся.
Услышав это, Малта вскочила на ноги. Дождь снаружи барабанил уже гораздо тише, были слышны лишь удары отдельных капель, но мальчик, стоявший за дверью, промок насквозь.
— Входи! — пригласил его Рэйн.
Парнишка с благодарностью шагнул в комнату и направился прямо к глиняному очагу. Он протянул руки к огню, а вода с его одежды стекала на грубый дощатый пол.
— Что с драконами? — требовательно спросила Малта.
Мальчик поднял голову, и его блестящие голубые глаза встретились с ее взглядом.
— Я не видел драконов, госпожа, когда спускался к причалу. Я не стал ждать и подробно обо всем расспрашивать, я хотел только сообщить вам, что корабль прибыл. Я не был первым, кто увидел «Смоляной», но надеялся первым сообщить вам новости. Чтобы заработать монетку… — Мальчик занервничал.
Но Рэйн уже протягивал ему целую горсть монет.
— Ты молодец, все сделал правильно, — заверила паренька Малта. — А теперь расскажи, что ты видел. Значит, драконов там не было? А хранители вернулись? У корабля есть повреждения?
Он вытер ладонью мокрое лицо:
— Насчет драконов и хранителей ничего не знаю. Я видел только, как причаливал баркас и как работала его команда. Корабль вроде бы цел и невредим, но матросы выглядели неважно. Усталые, тощие и в сильно потрепанной одежде.
— Очень хорошо, что ты пришел к нам. Спасибо! Рэйн, где мой плащ?
Ее муж проводил мальчика до двери и лишь потом посмотрел на Малту:
— Твой плащ на спинке стула, там, куда ты сама его повесила. Но ты же не собираешься выходить на улицу в такой ливень?
— Собираюсь, Рэйн. Ты прекрасно знаешь, что я должна, и тебе тоже придется пойти вместе со мной.
Она оглядела комнату, но больше ничего из вещей ей вроде как не требовалось.
— Как удачно, что мы именно сейчас оказались в Кассарике! Я не могу упустить такой шанс. Я должна быть там, когда капитан Лефтрин будет докладывать Совету о результатах путешествия. Хочу узнать о драконах все: как о них заботились, сколько из них выжило, где их оставили и нашли ли они вообще Кельсингру… Ой!
— Что такое, Малта? Тебе плохо?
— Нет, все в порядке, просто малыш изо всех сил лягнул меня, прямо в легкие, так что на миг аж дыхание перехватило. — Она усмехнулась. — Твоя взяла, Рэйн. Это точно мальчик. Каждый раз, когда я волнуюсь, он начинает танцевать внутри меня джигу. Хорошо воспитанная девочка никогда бы не стала так издеваться над своей мамой.
Рэйн фыркнул:
— Интересно, в кого бы нашей дочери быть деликатной и обладать хорошими манерами? Послушай, милая, а давай ты лучше останешься дома, а я схожу туда один? Клянусь, что вернусь быстро и передам слово в слово все, что там услышу!
— Нет-нет, дорогой! — Малта уже натягивала плащ. — Я должна побывать там сама. Если ты пойдешь вместо меня, то я потом задам тебе сотню вопросов, которые тебе просто бы и в голову не пришли, а ты не сумеешь дать на них ответов. Мы оставим записку Тилламон, чтобы она не волновалась, если вдруг заглянет сюда вечером и не застанет нас.
— Ну ладно, так и быть! — неохотно согласился Рэйн. Он нашел свой плащ, еще влажный после утренней прогулки, встряхнул его и накинул на плечи. — Как жаль, что здесь нет Сельдена: вообще-то, именно ему следовало бы всем этим заниматься.
— Интересно, куда он запропастился? Мы не получали от него вестей уже много месяцев, а последнее письмо было написано не его рукой. Я так беспокоюсь за брата. Но даже если бы Сельден и вернулся, я все равно должна была бы туда пойти, Рэйн.
— Я понимаю, дорогая. Мы оба с тобой воспитаны в старых традициях торговых семейств. Но стоит ли так беспокоиться о соблюдении договора с Тинтальей, если столь долгое время никто не видел ее и даже ничего о ней не слышал? Может, ее уже и в живых давно нет. Думаешь, тогда наше соглашение с королевой драконов все равно остается в силе?
Упрямо покачав головой, Малта подняла большой капюшон плаща и надела его на тщательно уложенную прическу:
— Договор заключен на бумаге, а не в воздухе и подписан чернилами, а не дыханием. Для меня не имеет значения, мертва Тинталья или нет. Мне не важно, как поступят другие, мы же по-прежнему связаны письменным соглашением.
Рэйн вздохнул:
— Пусть так. Но ведь на самом деле мы только обещали, что будем помогать змеям и защищать их, пока они не вылупятся из коконов и не станут драконами. Так что наша часть сделки выполнена.
Рэйн надел капюшон и поморщился, почувствовав, какой он влажный.
— Меня, вообще-то, учили следовать духу, а не букве договора! — ядовито возразила Малта. Но потом, не желая ссориться с мужем, предусмотрительно сменила тему: — Интересно, все ли получилось у той женщины, Элис Финбок? Для меня, признаться, стало огромным облегчением, когда она согласилась отправиться с ними! Элис рассуждала о Кельсингре с такой уверенностью и знанием дела!
Малта повернулась, чтобы взглянуть на мужа. Его глаза в тени капюшона отливали глубокой синевой. Он неохотно сказал:
— До меня доходили слухи, что на самом деле Элис Финбок просто-напросто сбежала от мужа с его секретарем. Поговаривали, что обманутый супруг отрекся от нее, но семья секретаря и ее собственный отец начали поиски и предлагают награду за любые известия о них.
Малта вдруг ощутила острый укол тревоги. Однако, не желая показывать этого мужу, невозмутимо ответила:
— Меня это нисколько не заботит! Элис Финбок прекрасно разбирается в своем деле: она описывала город Старших так, как будто сама побывала в нем. Даже если эта женщина и впрямь сбежала от мужа, то не она первая и не она последняя, кто так поступает. В любом случае это нас не касается. Главное, чтобы она выполнила свои обязательства перед Советом. Ладно, хочешь не хочешь, пора выходить под дождь и отправляться на заседание Совета. Стоя здесь, мы ничего не узнаем.
— Держи меня за руку — мостки скользкие. Раз уж я не сумел отговорить тебя от этого похода, то хотя бы будь предельно осторожной, очень тебя прошу!
— Не бойся, я не упаду!
Малта взяла мужа под руку и поняла, что правильно сделала, когда он распахнул перед ней дверь. Мощный порыв ледяного ветра ворвался внутрь, наполнив комнату сыростью и холодом.
— Если так дует здесь, в лесу, то каково же сейчас на реке? — высказала она вслух свои мысли.
— Еще хуже! — лаконично ответил Рэйн, прикрывая за собой дверь. — Конечно, ты не упадешь, потому что я этого не допущу. Но, говоря об осторожности, я имел в виду не только это. Не позволяй Совету взволновать или расстроить тебя.
— Если сегодня кому-то и придется огорчаться и переживать, то уж это точно буду не я! — оптимистично заявила Малта.
После полудня под сенью больших деревьев, как всегда зимой, царил полумрак. Рэйн крепко держал жену за руку, пока они двигались по узкой тропинке в сторону главной ветви. Он немного расслабился, лишь когда они ступили на более широкую дорогу. Рэйн родился в Дождевых чащобах и с детства жил в домах, построенных на деревьях. Она же оказалась здесь, уже будучи почти взрослой, но постепенно привыкла. Обычно Малта двигалась уверенно даже на самых узких участках пути, ловко покачиваясь на мостиках, соединявших деревья разных городских районов. Но сейчас, в последние месяцы беременности, большой живот нарушил баланс ее стройного тела. Она снова протянула руку Рэйну, безмолвно рассчитывая на его помощь и защиту. Со времени их свадьбы у нее уже было четыре выкидыша, и она не позволит глупой гордости помешать выносить этого ребенка.
Дома, построенные на деревьях, как это было принято в Дождевых чащобах, окружали ее со всех сторон. На самых высоких ветвях располагались маленькие и непрочные лачуги бедноты, а на толстых и крепких, находящихся в глубине и ближе к стволу, — особняки состоятельных жителей, склады и лавки. Там же были видны мощные стены и высокие окна зала Совета. Желтый свет ламп освещал их изнутри.