— Зато некий присутствовавший на том заседании капитан баркаса, услышав это, так обрадовался, что даже не обратил внимания на протесты.
Элис чуть оттолкнула его пальцы, которые раскручивали спирали ее своенравных волос, но не отодвинулась.
— Любовь моя, нам нужно завершить это дело прямо сейчас. У меня закончилась вся хорошая бумага, и последний лист я уже использовала, разорвав его надвое. На одной половине — послание для Малты Хупрус. Никому не показывай его! Надеюсь, у нее хорошее зрение, потому что я писала очень мелко, чтобы уместить все необходимое. Другая половина листа заполнена доверенностями с подписями хранителей в том, что они поручают тебе забрать вознаграждение за проделанную ими работу. А вот на этом клочке кожи нужно составить список требований, которые мы предъявим Совету, и уступок, на которые готовы пойти взамен. — Голос Элис дрогнул, и она опустила глаза.
Он нежно поднял ее подбородок пальцами, чтобы заглянуть в глаза:
— Ничего не бойся! Я ни за что не променяю Кельсингру. Мы не нашли на этом берегу реки ничего такого, что могло бы заинтересовать торговцев, но я понимаю твои страхи. Как только эти люди увидят древний город, они мигом растащат его по камешку.
Элис мрачно кивнула:
— Как они это уже сделали в первых обнаруженных городах Старших. Только представь, сколько тайн было бы разгадано, если бы все осталось на своих местах! А теперь находки из Кассарика и Трехога разбросаны по всему миру, они в руках богачей и хитроумных торговцев. Но лишь Кельсингра, настоящая Кельсингра, даст нам шанс узнать, кем же были Старшие, и понять, а может быть, и освоить ту магию, которой они так смело пользовались…
— Я знаю, — мягко прервал он ее. — Я знаю, моя дорогая. И прекрасно осознаю, что это значит для тебя, даже если некоторые из хранителей и не понимают, насколько все серьезно. Я сберегу для тебя Кельсингру!
Гул в Зале Торговцев вернул капитана в настоящее. Гомон не утихал, а, напротив, становился все сильнее: люди оживленно беседовали со своими соседями, повышая голос, чтобы быть услышанными. Торговец Полск встала, призывая присутствующих к тишине, но никто не обратил на нее внимания. Вдруг помещение резко погрузилось во мрак. Светящиеся шары погасли, и только красный свет каминов мерцал в некоторых местах. От неожиданности все сразу притихли.
В темноте раздался голос Малты Хупрус:
— Замолчите! Мы выслушали капитана Лефтрина, и не стоит задавать друг другу вопросы, на которые все равно никто не сможет ответить. Давайте успокоимся и будем вести себя как и подобает торговцам. Этот человек заявил, что контракт выполнен, и справедливо потребовал от Совета оплаты за свой труд. Кроме того, он сообщил о возникновении угрозы по отношению не только к драконам, но и ко всем, живущим по берегам реки Дождевых чащоб. Калсидийцы явно замышляют против нас недоброе — вот на чем сейчас следует сосредоточиться в первую очередь! Давайте выслушаем все, что капитан намерен нам сказать!
— Согласна! — ответила торговец Полск, и хор одобрительных голосов поддержал эти ее слова.
Видимо, после этого Малта Хупрус опять пустила в действие магию Старших, поскольку плавающие по залу шары вновь зажглись и стали окутывать помещение ровным светом, теплым и уютным. А Малта тем временем покинула свое место и подошла к столу Совета. Ее выпирающий живот отчетливо выделялся на худом теле, когда она стояла. Лефтрину показалось, что она намеренно привлекла к себе внимание: хотя беременность не была редкостью в Дождевых чащобах, однако далеко не всем женщинам удавалось зачать. И он знал, что многие сейчас смотрели на будущую мать с откровенной завистью. Ну и пусть.
— Капитан Лефтрин! — требовательным тоном произнесла торговец Полск, напоминая окружающим о делах насущных. — Ты выдвинул серьезное обвинение. Есть ли у тебя какие-либо доказательства?
Он вздохнул:
— Боюсь, не такие, чтобы удовлетворить Совет. Я могу лишь повторить слова, сказанные хранителем Грефтом, а также сообщить вам, что Джесс Торкеф незадолго до смерти признался Седрику Мельдару из Удачного, что отправился в путешествие в надежде убить драконов и выгодно продать части их тел. Он также хотел, чтобы Седрик помогал ему в этом. Хранитель Грефт утверждал, что Джесс пытался завербовать и его тоже. Полагаю, что человек, нанявший Торкефа и включивший его в состав нашей экспедиции, был прекрасно осведомлен, что главной задачей упомянутого охотника являлась вовсе не добыча пропитания для драконов. Кроме того, я получил анонимную записку с угрозами. Мне предписывалось всячески помогать Джессу.
— У тебя сохранилась эта записка? — живо поинтересовалась Полск.
— Нет, я уничтожил ее.
— А чем именно тебе угрожали, капитан? — Вопрос этот задал молодой мужчина с оранжевой чешуей, сидевший за огромным столом Совета. На лице его играла легкая улыбка.
— Боюсь, что не помню твоего имени, — заметил Лефтрин.
— Торговец Кандрал, — отозвалась Полск, вновь взяв управление дискуссией в свои руки, — пожалуйста, не нарушай установленные Советом правила, высказываясь без очереди. У тебя есть вопросы к капитану Лефтрину?
Кандрала явно не обрадовал сделанный ему выговор; а может, этому типу не понравилось, что его имя стало известно капитану. В любом случае он и не подумал извиниться, а откинулся на спинку стула и дерзко произнес:
— Я задал капитану вопрос: в чем конкретно заключались угрозы? И если это произошло прежде, чем его корабль отплыл, то почему он не поставил нас в известность перед отъездом?
Полск прищурилась, но кивнула, позволяя Лефтрину продолжить. Не сводя глаз с ее лица, он ответил:
— Это был шантаж. Автор записки угрожал раскрыть некоторые подробности моей личной жизни. Я ничего не сообщил вам, поскольку думал, что смогу и сам с этим справиться. Да и к тому же Совет хотел, чтобы мы отправились как можно быстрее… Немедленно, если я правильно помню.
— Драконы очень опасны! От них следовало поскорее избавиться! — вдруг воскликнул какой-то мужчина в плотной холщовой куртке и брюках. Он встал, чтобы его было лучше слышно. — Мы с сыном зарабатываем на жизнь на раскопках. Так, представьте, однажды маленький зеленый дракон увязался за нами, явно нацелившись на наш ужин. Мы еле-еле ноги унесли. Он хотел есть, а ведь у нас в мешке были лишь бутерброды с сыром. Возможно, если бы у нас вообще ничего с собой не оказалось, он сожрал бы моего мальчика. Я это к чему говорю: если драконы ушли из Кассарика — то и скатертью дорога! Даже и не думайте их вернуть, иначе я и все другие копатели бросим лопаты! — Он яростно нахмурился и скрестил руки на груди.
— Не стоит так волноваться! — попыталась успокоить его торговец Полск.
Мужчина сел с раздраженным ворчанием, но многие в зале кивали в знак согласия с ним.
— Да эти твари наверняка убили бы кого-нибудь, если бы их не увели! Сделка с Тинтальей с самого начала была на редкость неудачной затеей! — добавил копатель уже потише, но все же так, чтобы слышали члены Совета.
Лефтрин решил воспользоваться настроением, преобладавшим среди присутствующих:
— В данный момент, уважаемые члены Совета и господа торговцы, драконы нашли себе пристанище в новом месте, и я не собираюсь возвращать их обратно. Я здесь, чтобы получить вознаграждение, причитающееся мне и моей команде, а также хранителям драконов и охотникам. У меня с собой имеются подписанные ими доверенности, а также указания, что делать с их деньгами дальше. Некоторые решили отправить часть заработка своим семьям, один хочет отдать родным всю сумму полностью, а остальные поручили мне привезти деньги им.
— Докажи это! — надменно потребовал Кандрал, и женщина в зеленом согласно кивнула.
Лефтрин молча оглядел их обоих. Он снова снял с плеча кожаную сумку и медленно открыл ее, спокойно заметив:
— Другой на моем месте обиделся бы, услышав подобное требование, или потребовал бы удовлетворения от наглого щенка, который так оскорбил его честь… Но… — Капитан шагнул вперед, положил бумаги на стол и посмотрел прямо в глаза торговцу Кандралу. — Я думаю, что как-нибудь переживу это…
Он не стал ждать ответа, как если бы реакция «щенка» не имела никакого значения, и передвинул документы к торговцу Полск:
— Здесь подписи всех охотников, хранителей, членов экипажа, а также Элис Финбок и Седрика Мельдара. Всех, кроме Варкена и Грефта. Варкен погиб на реке во время наводнения. Я захватил его договор. Полагаю, что деньги покойного должны достаться его семье: он всегда так тепло вспоминал о доме. Грефт не упоминал о родных, и я не знаю, есть ли они у него вообще. Что касается заработка Джесса Торкефа, то делайте с ним, что хотите: это грязные деньги, мне до них даже дотрагиваться противно!
Кандрал вжался в спинку стула:
— Если все прочие хранители живы и здоровы, то почему они здесь не присутствуют? Как мы узнаем, что они не мертвы? А вдруг ты вернулся, чтобы забрать себе их деньги?
Лицо капитана покраснело от таких обвинений. Он сделал глубокий вдох.
— Торговец Кандрал, у тебя нет права говорить от имени Совета! — резко сказала Полск. — А ты, капитан Лефтрин, пожалуйста, отойди от стола, пока члены Совета будут изучать документы. Прежде у нас никогда не было причин жаловаться на тебя. Но мы желаем обсудить твое предположение относительно того, кем и с какой целью охотник Торкеф был нанят на работу. — Она бросила на Кандрала испытующий взгляд.
Лефтрин не сдвинулся с места, а лишь перевел глаза с Кандрала на Полск:
— На этот раз я не буду обращать внимания на оскорбления. Но если Совет затеет расследование, то следует помнить, что лжецы обычно подозрительнее честных людей. Что касается того, почему я приехал один, то я уже ответил на этот вопрос. Хранители решили остаться со своими драконами. Если бы я хотел обманным путем присвоить чужие деньги, то не стал бы говорить, что двое участников экспедиции погибли. Я бы сказал, что все живы, и получил бы также вознаграждение и за мертвецов. Имейте в виду, что я не отступлюсь, пока мне не выдадут полностью всю сумму, оговоренную в контракте, который был подписан и утвержден Советом торговцев Кассарика.