— Ох уж эти женщины с их извечным любопытством! — понимающе проговорил он сквозь смех. — А что, письма Элис Малте оказалось недостаточно?
Рэйн тоже улыбнулся и как-то сразу расслабился. Он взял кружку с дымящимся чаем и стал греть об нее руки.
— Да уж, насчет любопытства это ты верно подметил. Малта попыталась прочитать письмо, но не сумела разобрать такие крошечные буковки, света было маловато. А список вопросов она составила еще раньше, когда ты выступал в Совете. А у меня и вовсе не было ни малейшего шанса даже взглянуть на послание Элис, потому что жена сразу отправила меня сюда. Пожалуйста, пойдем со мной, очень прошу. Малта хочет поговорить с тобой как можно скорее.
Лефтрин поудобнее устроился на стуле и отпил еще чая.
— А может быть, лучше завтра? — проговорил он неохотно. — Я на ногах с самого рассвета, промок и продрог до костей. И мне нужно выслушать рапорты моих людей, которым я давал различные поручения.
Рэйн прекрасно понимал капитана. Но кто войдет в его положение? Если он не приведет Лефтрина к Малте сегодня, жена еще, чего доброго, попытается сама отправиться на корабль. С тех пор как хранители и драконы покинули Кассарик, Малта очень беспокоилась за их судьбу, о чем постоянно говорила Рэйну. Она всегда была умной женщиной, способной без труда отделить правду от вымысла и предсказать наиболее вероятный поворот событий. В Трехоге она могла заранее угадать, какие корабли вскоре прибудут и какие грузы они привезут домой, и ее прогнозы обычно оправдывались. И вот сейчас, когда Совет торговцев Кассарика практически выдворил драконов и их хранителей из города, Малта была уверена, что за этим кроется что-то еще.
— Они затеяли их не для того, чтобы найти убежище для драконов! — не раз говорила она ему. — И не с целью просто выгнать драконов из города, хотя наверняка многие члены Совета были бы очень рады от них избавиться. Содержание драконов обходилось недешево, они были очень опасны и вдобавок мешали раскопкам. Но тут есть еще какая-то причина, Рэйн, нечто скрытое. И очень зловещее, даже чудовищное, связанное с очень большими деньгами и, скорее всего, с нашими «друзьями»-калсидийцами…
— С чего ты это взяла? — допытывался Рэйн.
— Просто сложила обрывки множества разных слухов.
— Каких, например?
— Ну, к примеру, говорят, что один из охотников на все пойдет ради денег и вроде бы несколько лет назад даже убил для одного человека его родича, мешавшего тому получить наследство. Не может быть, чтобы в Совете не знали об этом. Возможно, охотник шантажом добился, чтобы его отправили с драконами. Или того хуже, кто-то из членов Совета сделал это намеренно, из корыстных побуждений, преследуя свою выгоду. Ох, Рэйн, разумеется, это только сплетни, незначительные мелочи. Но от них возникает тягостное чувство.
— А что еще тебя настораживает?
— Исчезновение Сельдена, уже давно от него нет никаких известий. Его последнее письмо показалось мне подделкой. И наконец, объясни мне: почему Тинталья так и не вернулась, чтобы увидеть, что стало с другими драконами? Как можно быть такой бессердечной по отношению к своим родичам? Неужели, найдя партнера и имея возможность обзавестись собственным потомством, она отказалась от этих драконов? Или с ней случилось что-то страшное? А может быть, герцог Калсиды послал за ней и ее супругом своих охотников?
— Не думай о плохом, дорогая! Сельден — умный и сильный юноша, он вполне способен о себе позаботиться. Откуда нам знать, может, он сейчас как раз вместе с Тинтальей. А не вернулась она, возможно, потому, что решила, будто ее помощь больше не нужна молодым сородичам, раз люди обещали заботиться о них?
Рэйн говорил жене слова утешения, но и сам понимал, что ситуация действительно выглядит довольно подозрительно. Ну почему Малта так зациклена на драконах? Да, Тинталья спасла жизнь им обоим и помогла обрести друг друга, — это правда. Но лишь после того, как неоднократно подвергала опасностям и мучениям. Так с какой стати они должны чувствовать себя хоть чем-то обязанными этой синей драконице? Иногда ему просто хотелось, чтобы все это, включая превращение их обоих в Старших, осталось в прошлом и они были бы самой обычной парой из Дождевых чащоб, любящими супругами, которые ждут первенца.
Лефтрин кашлянул, заставив Рэйна вздрогнуть. И тот, увидев усталость на лице капитана, почувствовал вину за то, что вынужден тащить его к себе. Но он же обещал Малте, что приведет капитана.
— Пожалуйста! — промолвил Рэйн, и это слово повисло в наступившей тишине.
Вдруг рядом кто-то кашлянул. Рэйн повернул голову и увидел молоденькую девушку, в упор смотрящую на капитана. Судя по грубой одежде, она была простым матросом, а черты ее лица свидетельствовали о родстве с Лефтрином. Наверное, дочь кого-то из его двоюродных братьев, решил Рэйн.
— Я могла бы заменить тебя, кэп, если ты устал, — предложила девушка. — Разумеется, я не знаю всего, что знаешь ты, но бьюсь об заклад, что смогу ответить на многие вопросы госпожи Старшей!
— О, даже так? — облегченно выдохнул Рэйн, обрадовавшись подобному повороту событий.
Но Лефтрин в ответ издал усталый стон:
— Ладно, я пойду сам. Подбери мне какую-нибудь одежду. Хотя… я в любом случае промокну насквозь, пока доберусь до места.
— А можно и мне тоже пойти? — с надеждой спросила девушка-матрос.
Лефтрин взглянул на Рэйна:
— Твоя супруга не будет против принять двух посетителей в столь поздний час?
— Нет-нет, Малта будет в восторге! — с благодарностью заверил его Рэйн, улыбнувшись девушке, которая лукаво подмигнула ему в ответ.
— Я возьму непромоканец, — радостно объявила она и бросилась одеваться.
Последнюю часть мостика Малта преодолела на четвереньках. Усиливающийся ветер опасно раскачивал его, а ограждающие канаты стали очень скользкими. Добравшись до платформы возле ствола дерева, которой заканчивалась дорожка, она наконец-то очутилась с подветренной стороны. Ей хотелось громко кричать и плакать от боли и отчаяния, но для этого не оставалось уже ни сил, ни времени…
— Ребенок вот-вот родится! — Малта произнесла это вслух, чтобы создать иллюзию того, что она не одинока в этот момент. Она плотнее завернулась в плащ и прислонилась спиной к дереву, пережидая очередную схватку. — Да, я дрожу, но не от страха, а от холода. Бояться нечего: испокон веку женщины рожали детей, и многие справлялись с этим в одиночку. Это совершенно нормальный и естественный процесс. Все будет в порядке. Я не боюсь. Мне просто холодно! — внушала себе Малта. Она сжала зубы, сдерживая рыдания. — Я смогу, надо справиться во что бы то ни стало. Я должна это сделать. И я это сделаю!
Она гнала от себя мысли о том, что отличается от любой нормальной женщины, ведь последствия изменений, произошедших с ее телом по мере превращения в Старшую, непредсказуемы. Слезы жгли Малте глаза, когда она невольно вспоминала рассказы о других женщинах, сильно отмеченных Дождевыми чащобами, — тех, которые погибли при родах. Но такого не должно случиться с ней. Ведь в ее ситуации изменения вызваны связью с драконицей, а не случайными воздействиями. Ее тело справится.
Малта подняла голову и безнадежно огляделась. Наступила ночь, и большинство местных жителей уже погасили свет и легли спать. Правда, кое-где еще можно было заметить огоньки, но в такой дождь и ветер добраться до них ей точно не под силу. Холодными руками Малта задрала белую тунику, которую носила под плащом, нащупала застежку брюк, расстегнула ее, и брюки свободно упали к щиколоткам. Она уже не думала ни о ветре, ни о своем достоинстве. Свернув снятые брюки, Малта засунула их под тунику: если ее дитя родится прямо тут, у нее будет хоть что-то сухое и теплое, во что можно будет его укутать.
Новая схватка прошла по ее телу, и на этот раз она почувствовала, как мышцы пресса выталкивают ребенка наружу. Когда схватка прекратилась и она смогла вздохнуть, то решила сделать последнюю попытку:
— Помогите! Пожалуйста! Хоть кто-нибудь, помогите мне!
И вдруг от окутывающих ее теней отделилась и шагнула вперед какая-то фигура. Все произошло так внезапно, что Малта вскрикнула от испуга. В тусклом свете далекого фонаря она разглядела мужчину в длинном плаще. Но вот его шагов она не слышала — ни до того, как закричала, ни после… Как долго он стоял здесь, наблюдая за ней? Да не все ли равно, сейчас не до соблюдения приличий, надо думать совсем о другом.
— Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне добраться до укрытия! Я беременна… У меня уже начались схватки, и я вот-вот рожу!
Человек присел на корточки рядом с ней. В глубокой тени капюшона рассмотреть его лицо было невозможно.
— Ты женщина-Старшая, драконья женщина, да? — В его речи явственно звучал какой-то акцент. Калсидиец? Возможно. Скорее всего, он один из бывших рабов.
— Да, я Старшая, меня зовут Малта Хупрус. Если ты мне поможешь, мои родные щедро вознаградят тебя за это.
— Ну, тогда пойдем!
Не обращая внимания на ее мучения, мужчина схватил Малту за плечо и попытался поднять. Она застонала и, чуть не упав, все-таки сумела выпрямиться и встать на ноги.
— Подожди. Я не могу.
— Если ты встала, то пойдем скорее со мной. В безопасное место, недалеко отсюда. Ну же, пошевеливайся.
Ужасно с его стороны было требовать, чтобы она быстро шла, и уж тем более грубо тащить ее за руку. Но больше помощи ждать было неоткуда. И не важно, был ли ее невольный спаситель просто глуп или не понимал, что с ней происходит. Пусть он только доведет ее до какого-нибудь жилья, а там уж наверняка можно будет послать за лекарем или хотя бы найти женщину, способную ей помочь. Малта попыталась опереться на незнакомца, но тот отстранился. Было ли это вызвано отвращением к человеку, измененному Дождевыми чащобами, или просто нежеланием мужчины находиться рядом с рожающей женщиной? Да не все ли равно? Она неловко последовала за ним обратно по качающемуся мостику и осторожно перебралась на следующий, еще более шаткий и ненадежный.