— У тебя есть какая-нибудь еда? — с надеждой спросила девушка.
— Ни крошки! — весело ответил Рапскаль. — Может, еще немного погуляем по Кельсингре, прежде чем лететь обратно? — Он поднял голову, и взгляд его стал отсутствующим. — Хеби сегодня рано проснулась. Она уже отправилась охотиться, так что, скорее всего, убьет добычу, съест ее и ляжет поспать, прежде чем вернется за нами. А Синтара не может перенести нас назад?
— Это исключено, — вздохнула девушка. Ей даже не нужно было спрашивать.
Тимара попыталась по примеру Рапскаля мысленно войти в контакт со своей драконицей, но ощутила только ее присутствие, так и не узнав, где она сейчас и что делает. Что ж, Синтара верна себе: если она сама не захочет, чтобы Тимара что-то о ней знала, то ни за что не скажет.
Рапскаль пожал плечами:
— Ни дракона, чтобы вернуться, ни пищи, чтобы поесть… Ладно, давай пока хотя бы посмотрим, что в этом доме еще имеется. Пойдем.
Он протянул ей руку, и Тимара без колебаний взяла ее. Его рука была теплой и сухой, покрытой гладкими чешуйками. Непохоже, чтобы ее прикосновение взволновало Рапскаля: он просто вывел девушку из комнаты в коридор.
Первая дверь, которую они попробовали распахнуть, не поддалась, хотя Рапскаль изо всей силы дергал ее и даже пинал ногами. В коридор выходило около десятка дверей, но только две из них были незаперты. Обе комнаты оказались похожи на ту, где они провели ночь. В первой остались только крупные предметы мебели, как будто ее хозяин упаковал вещи и уехал, а во второй они обнаружили еще один шкаф с одеждой и обувью. Правда, там также лежало несколько пар брюк. Тимара решила, что здесь жил мужчина-Старший, но без колебаний примерила их на себя: Рапскаль прав, не все ли равно, кто все это прежде надевал.
Одежда беспорядочно лежала на полках, а все горизонтальные поверхности в комнате были заполнены разными вещицами.
— Что это? — Тимара указала на горстку каких-то странных плоских камешков с изображениями цветов и деревьев.
Рапскаль подошел поближе, чтобы взглянуть на них, пожал плечами и предположил:
— Деньги, наверное. Для нас они совершенно бесполезны. Ну-ка, а тут у нас что? Ага, расческа, несколько забавных маленьких кисточек… две цепочки; нет, подожди, одна порвана. Парочка совсем уж истлевших шнурков. Маленькие баночки с остатками не то бальзама, не то чернил… Что бы там ни было, оно давно высохло и превратилось в пыль. Вот хороший небольшой нож, но ножны сгнили. А это что?
— Понятия не имею.
Какие-то незнакомые металлические предметы были скреплены друг с другом и снабжены застежками, чтобы можно было добавить дополнительные звенья.
— Ремень?
Рапскаль взвесил находку в руке:
— Я бы такой не надел. Может, это что-то для дракона?
— Возможно, — не стала спорить Тимара. Ее желудок громко заурчал. — Мне нужно поесть, — раздраженно сказала она.
— Мне тоже. Давай возьмем вещи, которые нашли здесь, и пойдем вниз к реке. Может, нам удастся отыскать там съедобные растения, рыбу или еще что-нибудь.
— Вряд ли, — усомнилась она, но лучшего плана у нее не было.
И вновь Тимара почувствовала себя воровкой, когда, сделав из одного платья мешок, складывала туда добычу. Она задержалась, чтобы надеть штаны, да и Рапскаль сделал то же самое. Наверняка их товарищи обрадовались бы любой новой одежде, но она подозревала, что им особенно понравятся именно такие яркие и крепкие вещи, как эти. Тимара предусмотрительно подобрала свои обноски и тоже сложила их в мешок. Суровая жизнь приучила хранителей ничего не выбрасывать. Их ресурсы были настолько ограниченны, что ценной считалась любая вещь, которую можно хоть как-нибудь еще использовать.
Драконьи бани были пусты, но помещение оставалось по-прежнему теплым. Мягкий свет освещал купальню. Здесь было очень уютно, и Тимаре страшно не хотелось снова возвращаться на улицу. Но деваться было некуда. Они закинули свои ноши на плечи и вышли в зимний день. Небо было голубым и безоблачным, воздух холодил девушке лицо, но все остальное оставалось в тепле. Некоторое время они шли молча. Обувь Старших не была похожа ни на что из того, что Тимаре доводилось носить раньше. Она призадумалась: может, надо было надеть поверх нее свои старые ботинки? Вроде бы ноги теплые, но кажется, словно идешь босиком. Она надеялась, что не порвет полусапожки из мягкой ткани.
— Как хорошо, когда есть теплая одежда! — Рапскаль огляделся, а потом задумчиво добавил: — Город изменился, правда? Проснулся.
— Да, — коротко согласилась Тимара, потому что не могла точно сказать, что именно тут изменилось. Наверное, не будь она так голодна, ей захотелось бы это выяснить. Но сейчас все ее мысли занимала еда, а найти в Кельсингре пищу можно было только на берегу реки.
— Теперь, когда Синтара научилась летать, для тебя все будет иначе, — предположил Рапскаль.
Тимара удивленно посмотрела на своего спутника, а потом проследила за его взглядом. Синие крылья мелькали вдали, над предгорьями позади города. Ее драконица летает и охотится. Она молча наблюдала за этим, но Рапскаль не унимался:
— Теперь Синтара сможет сама прокормиться и станет больше и сильнее. Хеби очень быстро выросла, когда наконец начала охотиться самостоятельно и есть то, что хочет. Думаю, сказалось и то, что она теперь больше двигается. К тому же они обе знают, как получить горячую воду, и это тоже пойдет нашим драконам на пользу. А у тебя появится много свободного времени.
Тимара обдумала его слова и возразила:
— Ну, положим, не так уж все и изменится. Я по-прежнему буду охотиться, чтобы помочь другим хранителям накормить драконов.
— Да, но Синтара уже не будет нуждаться в тебе так сильно, как прежде, — ответил Рапскаль.
Тимара покосилась на него, недоумевая: и почему столь невинное замечание так сильно задело ее?
— Вероятно, — мрачно согласилась она.
Внезапно девушке показалось, что она упустила свой шанс. Раньше драконица нуждалась в ней, и у Тимары были месяцы, чтобы завоевать ее. Вместо этого они постоянно ссорились, злились, раздражались и обижались друг на друга, а иной раз дело доходило и до взаимных оскорблений. А теперь за одну ночь все изменилось: Синтара наконец-то освоила искусство полета, и Тимара ей больше не нужна. Синяя драконица и ее хранительница не сумели сблизиться, как некоторые другие. И теперь уже никогда не сблизятся.
— Посмотри вверх! Видишь, Хеби на кого-то пикирует? Она сейчас убьет добычу, съест ее, а потом какое-то время поспит, прежде чем вернуться за нами.
Тимара проследила, как красный силуэт в отдалении резко нырнул вниз, и поискала взглядом синие крылья Синтары, но ничего не увидела. Вполне вероятно, что она уже поохотилась и даже поела. Их связь с драконицей была слишком слаба, чтобы Тимара могла почувствовать это.
Они добрались до прибрежной полосы. Здесь надо было соблюдать предельную осторожность. Раньше разливы реки достигали самого города, уничтожая старые причалы. Вода подмывала улицы и дома ниже по течению и поглощала их. Здесь было глубоко, и Тимара опасалась стоять близко к краю, уж больно берег ненадежный. Она следовала за Рапскалем, который шел впереди со спокойной уверенностью. Они оказались там, где из воды торчали старые сваи. Здесь каменная окраина города уже рухнула в ледяную воду, создавая крутой и каменистый берег.
— Подожди тут, — велел Рапскаль, и Тимара присела на корточки, наблюдая за ним.
Он полез вниз, осторожно передвигаясь от одного камня к другому, время от времени останавливаясь, чтобы вытащить что-то из воды.
Рапскаль оглянулся на Тимару и сказал:
— Постарайся найти хоть немного плавника, чтобы развести костер.
Она со стоном поднялась, сомневаясь, что ей повезет. Однако к тому времени, как он вернулся на берег, Тимара сложила в кучу одно небольшое бревнышко и целую охапку прутьев и ветвей. У Рапскаля был с собой кремень, и он с удовольствием продемонстрировал подруге, как ловко умеет разводить огонь. Его улов состоял из нескольких пресноводных блюдечек, водорослей и каких-то двустворчатых моллюсков, которых Тимара прежде никогда не видела.
— Ты уверен, что их можно есть? — усомнилась она.
Рапскаль пожал плечами:
— Я пробовал и до сих пор жив.
Они пропаривали ракушки на раскаленных камнях и съедали, как только те раскрывались. Моллюски были не слишком вкусными, но, по крайней мере, съедобными, а сейчас только это и имело значение. Тимара и Рапскаль не насытились, но голод перестал терзать их так сильно. Они уселись бок о бок возле костра, глядя на реку. Платье Старших согревало Тимару, солнечные блики на воде слепили глаза. Она машинально облокотилась на плечо Рапскаля, и он спросил:
— О чем ты задумалась?
— А что, если я беременна? — вырвалось у нее.
— Всем известно, что в самый первый раз забеременеть нельзя, — уверенно ответил он.
— Еще как можно! Только парни могут придумать такую глупость. И потом, а как насчет второго, третьего и четвертого раза прошлой ночью? — Несмотря на всю серьезность вопроса, у нее на губах появилась улыбка.
— Ну, — казалось, он тщательно обдумывает ее слова, — если ты уже беременна, то пятый и шестой раз не повредят. А если нет, то, вероятно, сейчас ты еще не готова к этому — так что пятый и шестой разы ничего не изменят. — Рапскаль повернулся и посмотрел на нее — весело и призывно.
Тимара покачала головой. И как только ему удается быть одновременно таким обаятельным и настолько невыносимым?
— Хорошо вам, парням, шутить на эту тему, — кисло сказала она. — Ну конечно, тебе ведь не приходится гадать, не изменил ли минутный порыв, которому ты поддался прошлой ночью, всю твою жизнь. Весь твой мир.
Когда Рапскаль успел обнять ее? Он нежно притянул Тимару к себе и положил подбородок ей на макушку.
— Это правда, — ответил он. Таким серьезным она никогда еще его не видела. — Мне не приходится гадать. Я точно знаю, что весь мой мир изменился прошлой ночью. — И Рапскаль поцеловал ее в лоб.