Отец откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Его лицо выражало мрачное веселье. Однако, умудренный многолетним опытом общения с супругой, он хранил молчание.
Силия Финбок всплеснула унизанными кольцами руками и повернулась к Гесту:
— Что ж, хоть я и не считаю, что Элис стоит всех этих усилий, не стану отрицать: намерения твои благородны. Так что я буду всячески помогать тебе. Вот что, сынок, подожди меня здесь. Я только переоденусь во что-нибудь более подходящее и отдам распоряжение Бейтсу: пусть велит кучеру заложить экипаж. Мы едем на рынок, дорогой. И не только за подарками, способными смягчить твою капризную жену. О, мы приобретем тебе такие наряды, каких она сроду не видела! Пусть посмотрит на тебя свежим взглядом, пусть увидит, что ты ничего не жалеешь, лишь бы вновь привлечь ее внимание. Она не сможет устоять! Нет-нет, не надо закатывать глаза и смотреть на отца. В этом ты можешь на меня положиться, милый. Я женщина и знаю, как лучше действовать в подобной ситуации. Да, это обойдется нам недешево, ну и пусть. Твое верное сердце того стоит.
Она поднесла руки к пухленькому подбородку, с энтузиазмом тряхнула головой, словно бы отметая все его возможные возражения, и вылетела из комнаты, на ходу призывая своего слугу Бейтса.
Корум Финбок тяжело поднялся из кресла, пересек комнату и плотно закрыл за женой дверь.
— Ради получения даже небольшой доли сокровищ легендарной Кельсингры можно заставить себя помириться с капризной и своенравной женщиной. Это я понимаю. Но, Гест, вопрос о наследнике до сих пор остается открытым. Мне не слишком приятно вновь затрагивать эту тему, но…
— Отец, до тех пор пока я не вернул Элис обратно в Удачный и в собственную постель, обсуждать это совершенно бессмысленно. При всем желании невозможно обрюхатить жену на таком расстоянии.
Гест рассчитал правильно. Несмотря на раздражение, его грубая шутка заставила отца улыбнуться. Торговец Финбок покачал головой и оставил неприятную тему.
— Ты должен знать, что́ еще я выяснил о «Смоляном». Этот корабль, как я уже говорил, был построен из диводрева в числе первых, если вообще не самым первым. Считается, что он так и не ожил, поскольку не имел носовой фигуры. Но когда Лефтрин, не желая вступать в переговоры с Советом Кассарика, решил покинуть город, его корабль попытались задержать силой. Команда «Смоляного» защищалась, и нескольких человек даже сбросили в воду. Позже, когда корабль отчалил, а лодки пустились следом в надежде проследить за беглецами, на реке было замечено странное волнение. Очевидцы утверждают, что все выглядело так, как будто у «Смоляного» есть лапы и хвост, которыми он бил корабли преследователей и перевернул многие из них. Остальные, естественно, держались на расстоянии. Мало того, когда наступила ночь и вокруг стемнело, Лефтрин погасил на баркасе все огни, однако корабль продолжил путь вверх по реке так, словно сам выбирал курс. Большинство преследователей потеряли баркас из виду, а утром он был уже слишком далеко. Кое-кто продолжил погоню, в том числе и один корабль из числа новых, вроде как особо прочных, но с тех пор не поступало известий о том, что кому-нибудь из них удалось снова увидеть «Смоляного». Мне кажется, что это очень похоже на магию Старших в действии. И лишний раз доказывает: хранители и их сопровождающие и впрямь что-то нашли.
— И что бы это ни было, одна пятнадцатая принадлежит мне.
— Твоей семье, Гест. Через твою жену. Она — ключ к богатству. Так что немедленно купи себе билет на корабль. Сделай это, когда поедешь с матерью за покупками. И не трать сегодня слишком много. До тех пор пока ты не вернул Элис, перспектива заполучить сокровища Кельсингры — всего лишь мечта.
— В первую очередь я куплю билеты для себя и Реддинга.
Он был уже на полпути к двери, когда отец негромко, но сурово сказал:
— Купи билет только для себя, сын. Когда мужчина отправляется за своей сбежавшей женой, он едет один. Он не берет с собой секретаря. Или помощника. Или как ты там нынче зовешь своего Реддинга.
Гест и глазом не моргнул. Время от времени ему казалось, что отец знает гораздо больше, чем показывает, и сейчас был как раз один из таких моментов. Однако, если у отца есть всего лишь подозрения, нельзя их подтверждать.
— Хорошо, — равнодушно ответил Гест.
Он вышел из комнаты, плотно закрыл за собой дверь и остановился, чтобы расправить кружево на манжетах. Гест подумал о винно-красной ткани, которую видел у портного всего день назад. Может, удастся убедить мать, что пиджак из этого прекрасного материала наверняка вернет ему расположение Элис? Вдруг кружево зацепилось за повязку, и он вновь ощутил ставшее уже привычным сочетание ярости и страха. На мгновение он задохнулся от нахлынувших чувств.
Гест оглянулся и, поняв, что ищет Седрика, внезапно разозлился на самого себя. Этот чертов калсидиец напомнил ему о бывшем любовнике как раз тогда, когда Гест наконец-то выкинул гнусного предателя из головы. Было бы хорошо, по-настоящему хорошо иметь Седрика на своей стороне, подумал он, а затем поправил себя: вернее, того безответного парнишку, каким он был когда-то. Не того секретаря и компаньона, что перечил ему и спорил с ним, пока не вывел Геста из себя и не вынудил отослать его в качестве сопровождающего в эту идиотскую поездку. Вот бы вернуть покорного и влюбленного мальчишку, Седрика, который всегда был в его распоряжении, знающего, спокойного и весьма толкового. Что-то очень похожее на укол сожаления пронзило Геста, и он чуть не решил было, что сам виноват в том, что Седрик так изменился. Не надо было слишком сильно шпынять его.
Однако затем Гест покачал головой и ухмыльнулся. Седрику нравилось, когда его шпыняли. Может, Гест слегка и перегибал палку, но в целом это не его вина. Все когда-нибудь заканчивается, вот и их история просто подошла к концу. Гест, пожалуй, принял бы это спокойно, если бы только бывший любовник не сбежал с его женой, вызвав скандал. А теперь, возможно, этот мерзавец отнимет у него пятнадцатую часть сокровищ неизвестного, еще неразграбленного города Старших.
— Ну что, пойдем? — спросила мать.
Гест обернулся. Он и не ожидал, что она уже готова. То, как быстро Силия Финбок переоделась в более нарядную одежду, наводило на мысль, что ей невыносимо скучно и она рада любому предлогу выйти в свет. А скучающая мать — щедрая мать. Очевидно, в программу, помимо покупок, войдет и обед, возможно, в одном из лучших заведений Удачного. А уж Гест со своей стороны будет всячески поощрять ее желание развлечься и нахваливать ее выбор в лавках. Он знал, что подобная тактика всегда приносит плоды.
Гест улыбнулся матери:
— Да, конечно.
Бейтс устроил все с присущим ему проворством. Меньшая из семейных карет, запряженная парой любимых белых лошадей Силии Финбок, была подана к парадному крыльцу. Гест помог матери сесть в карету и присоединился к ней. Вообще-то, ехать было близко, да и погода сегодня выдалась неплохая, но его матери нравилось выходить из своего экипажа возле рынка на глазах у всего честного народа. Кучер останется ждать их, чтобы все видели: жена торговца Финбока приехала на рынок.
Как только карета тронулась, Гест прочистил горло и сказал:
— Отец велел сначала решить вопрос с моим отъездом в Дождевые чащобы, а уже потом заниматься всем остальным.
Силия нахмурилась. Гест прекрасно знал, что такая задержка ее не обрадует. Если они сейчас отправятся в порт, то ей придется долго скучать в ожидании, пока сын обменивается любезностями со знакомыми, выясняет, какие живые корабли направляются вверх по реке Дождевых чащоб и когда именно, а потом решает, на который из них купить билет. Не все корабли брали пассажиров, место на них ценилось и предназначалось в первую очередь для перевозки товаров. Вверх по реке отправляли все необходимое для жизни, что невозможно произвести или добыть в Дождевых чащобах. То есть практически все. Обратно перевозили волшебные вещицы Старших, диковинки из древних городов, которые торговцы бессовестно разоряли вот уже много десятилетий.
Производить раскопки в погребенных давным-давно городах было сложно и опасно, но именно исключительная ценность добываемых там раритетов и принесла Удачному репутацию места, где можно купить все, что человек только способен себе вообразить. А что, если в городе под Трехогом уже почти ничего не осталось? Ходят слухи, что поток диковинок вот-вот иссякнет. Правда, в Кассарике вовсю ведутся раскопки другого древнего поселения, но Гест знал то, что было известно лишь немногим: поселение Старших в Кассарике гораздо меньше, чем в Трехоге, и значительно сильнее пострадало от времени. А значит, открытие Кельсингры, если ее и правда нашли, сулит еще больше выгоды.
— Но это же глупо!
Гест, полностью погрузившийся в свои размышления, почти потерял нить беседы.
— Глупо? — переспросил он.
— Как ты можешь купить билет на корабль, если не знаешь, когда будет готов твой новый гардероб? Или когда ты найдешь идеальные подарки, чтобы вернуть сердце этой глупой женщины? Нет, Гест, сначала мы отправимся на Большой рынок и подготовим все для твоего нового ухаживания. Позже, когда портные назовут нам сроки окончания своей работы, ты сможешь поехать в порт уже без меня и договориться о поездке. Мне кажется, этот план гораздо лучше.
— Как скажешь, мама. Надеюсь только, что отец согласится с тобой. — В его ответе прозвучала почтительность сына, не желающего перечить отцу.
— Не переживай, дорогой, отца я возьму на себя. Я спрошу его: неужели будет лучше, если ты приобретешь билет, а в назначенный день окажешься не готов к отплытию. Он слишком опрометчив, твой отец. И всегда таким был. Никогда ко мне не прислушивается. А иначе бы знал, что сейчас появились более быстрые способы добраться до Дождевых чащоб. Теперь есть эти новые корабли, джамелийские, их корпуса обработаны специальным составом, который выдерживает речную кислоту. И это не большие парусники, вроде наших живых кораблей, а узкие речные суда, с неглубокой осадкой, сделанные так, чтобы быстро идти на веслах против течения, а еще там хватает места для груза и пассажиров. Как же они называются?.. Ах да, «несокрушимые» — из-за непроницаемых корпусов. Твой отец считает, что это плохая идея, он говорит, что живые корабли Удачного должны сохранить монополию в речной торговле, иначе нашему городу не выжить. К счастью, есть и другие торговцы, с более современными взглядами. И ты окажешься в их числе, если отправишься вверх по реке на таком судне.