– А ты, в самом деле, похожа на мать, – заметил он, знаком отсылая женщину и приказывая мне сесть.
– Может быть, – ответила я, присаживаясь на обитый бархатом стул и пряча под него ноги в растоптанных кедах.
– Я – Александр Владимирович Воронич, – проговорил мужчина. – Твоя мать была моей племянницей. Ты её помнишь?
– Нет, – призналась я, опуская голову, чтобы не встречаться с ним глазами.
– Тот её поступок… Я расценил его как предательство, – с неохотой произнёс он, садясь в кресло напротив меня. – Отказаться от своего будущего, разорвать помолвку с влиятельным магом, выбрать вместо него этого…
– Вы видели моего отца? – отважилась поинтересоваться я.
– Нет. Я даже имени его не знаю и знать не хочу, – брезгливо ответил Александр Владимирович. – Надеюсь, ты тоже?
– Он никогда не пытался встретиться со мной, если вы об этом, – пожав плечами, сообщила я.
– Разумеется, он передумал портить себе жизнь и, поразмыслив, отказался от неё. Вот только не нашёл в себе смелости признаться. Но было уже поздно. Любовь… Что, чёрт побери, вы, женщины, в ней находите? Стоит ли оно того, чтобы ломать судьбы, ставить в неловкое положение семью, бросать собственного ребёнка? Но всё же она была слишком гордой, – добавил он. – Никогда не стала бы умолять. Ты ведь унаследовала её способности?
– Видимо, так, – отозвалась я.
– Ведьмой она была сильной, вот только счастья ей это не принесло.
«Мне тоже», – мысленно ответила я, вспомнив случившееся в университете. Будь я слабенькой ведьмой, то не повредила бы крепкое старое здание до такой степени, что ему потребовался ремонт. Неизвестно, передалось ли мне что-то от инквизиторской антимагии отца, но глушить мои ведьминские способности это свойство явно не собиралось.
– Я подумаю, что с тобой делать, – сказал Воронич, и прозвучало это как-то угрожающе. – Люди, которые воспитывали тебя, разумеется, не могли научить тому, что должна знать девушка из магического сообщества. Сегодня большое событие для нашей семьи. Приезжает дальний родственник из Англии. В честь этого я собираюсь устроить званый вечер.
В этих его словах было что-то старомодное и довольно высокопарное.
– Ты всегда так одеваешься? – спросил он.
Я снова почувствовала себя Золушкой.
– Впрочем, даже если у тебя и нет приличной одежды и обуви, это не проблема, – произнёс маг. – Гораздо хуже будет, если выяснится, что ты не умеешь себя вести. Мне недосуг искать учителя хороших манер.
– Я умею себя вести, – вспыхнула я, но тут же снова опустила голову под его холодным взглядом. – Если не верите, я могу не приходить на званый вечер. Не очень-то и хотелось.
– Узнаю характер твоей матери. А на вечере тебе побывать всё-таки придётся. Представлю тебя остальным.
– Я учусь в одной группе с Региной, – сообщила я.
– Значит, с моей внучкой ты уже знакома. Но на вечере будут не только родственники. Ещё и друзья семьи.
В дверь чинно постучали, а затем появилась всё та же женщина и, войдя в комнату, протянула Александру Владимировичу телефонную трубку. Он взял её, несколько секунд послушал, затем вышел из гостиной. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы немного перевести дух и почесать нестерпимо зудящий комариный укус под коленкой.
– Веронике нужно подготовиться к вечеру, – проговорил Воронич, вернувшись. – Распорядись, чтобы её отвезли в магазин, а затем в салон красоты. Да, и комнату для неё подготовь. На втором этаже. Поторопитесь!
С этими словами он отпустил нас обеих, и я, растерянная и донельзя ошарашенная после этого разговора, снова зашагала вслед за экономкой к выходу из дома.
Глава 30
Вероника
Я сидела в высоком кресле и пыталась бросить на себя хотя бы один взгляд в зеркало, а вокруг суетились незнакомые девушки и молодые люди, причём, каждый из них был уверен, что лучше знает, как сделать из меня красавицу.
Салон красоты, куда привёз меня всё тот же хмурый водитель, принадлежал ведьме, и посещали его преимущественно представители магического сообщества. Разумеется, я не бывала здесь раньше, да и в обычных салонах, если честно, тоже. Все те приспособления, которые меня окружали, казались орудиями пыток.
А вытворяли со мной много чего – выщипывали брови, стригли и причёсывали волосы, смазывая их при этом чем-то, сильно пахнущим луговыми цветами. Все мастера и мастерицы действовали так быстро, что от их мельтешения и шума переговаривающихся голосов начинала кружиться голова. Учитывая, что перед этим состоялась прогулка по магазину с примеркой платьев, мне больше всего хотелось заснуть, не вставая с кресла.
Я невольно вспомнила Инну, которая считалась одной из самых ярких и привлекательных девушек в университете и делала всё, чтобы подтвердить этот статус. Периодически она предпринимала попытки и меня тоже научить быть более женственной, но обычно это не приносило результатов. Должно быть, в этом салоне Инна была одной из частых посетительниц.
Эти мысли заставили меня почувствовать сожаление о том, что едва ли когда-нибудь я смогла бы снова назвать Инну Розенберг своей подругой. Против неё самой я совершенно ничего не имела, к тому же, нас связывало немало весёлых и приятных воспоминаний об учёбе и совместной жизни в общежитии Университета Магии. Но Карл Розенберг, не задумываясь, расправился бы со мной как с нежелательным свидетелем его преступления, а Мартин Шталь ради того, чтобы заполучить ключ, собирался выбросить меня в окно и обставить это как самоубийство. Так что сложно было ожидать возвращения наших с ней отношений в прежние дружеские рамки.
Приближался званый вечер в семье Воронич, и меня обязали там присутствовать. А если туда приглашены семья Розенбергов и Мартин? Оставалось лишь надеяться на возможность спрятаться где-нибудь в особняке.
Да и настроение праздничным не казалось. Несправедливо было даже представлять себе, что, пока я получила возможность повеселиться на званом вечере в окружении именитых магов и ведьм, Дарию предстояло провести первый день из полугода за решёткой. За последнее время я столько корила себя за это, что сложно было подумать о чём-то другом. Например, о вечернем платье, счёт за которое выставили на имя Александра Владимировича.
– Не вешайте нос, уже немножко осталось, – сказала мне симпатичная рыжеволосая девушка с озорным взглядом зелёных глаз. Кисточки для макияжа в её руках мелькали просто с невероятной скоростью. – А теперь капелька магии.
Не дав мне даже задуматься над мыслью, что ещё они собрались со мной сотворить, ведьма наклонилась, и кончики её длинных пальцев почти невесомо скользнули по моим волосам, лицу, плечам. Я ощутила лёгкое покалывание, но ничего неприятного в этом не было. Отступив от меня с довольным выражением на лице, она захлопала в ладоши и потребовала освободить зеркало, чтобы я смогла взглянуть на себя и оценить работу всей команды.
Смотреть в зеркало было даже страшновато – а ну как они сделали меня совершенно непохожей на саму себя? Но я лишь недоверчиво ахнула, а затем завертела головой, ловя улыбки окружающих меня людей. Девушка в зеркальном отражении в самом деле не слишком напоминала привычную меня, но такого результата я не ожидала.
У этой девушки были длинные тёмные локоны – что сделали с моими непослушными волосами, которые легли такими нежными и лёгкими волнами? Вот уж точно без магии не обошлось. Глаза у неё казались широко распахнутыми и сияющими от предвкушения чего-то волшебного – неужели подобного эффекта можно было добиться макияжем? Я посмотрела на собственные руки. Над ними тоже успели поработать, и теперь я стала обладательницей красивого и на редкость изысканного маникюра.
– Я вижу, что она довольна, – проговорила рыжая девушка, помахав кому-то рукой, и снова наклонилась ко мне с широкой улыбкой. – Я рада. А теперь принцессе пора поторопиться, чтобы не опоздать на бал.
– Золушке, – поправила я её.
– Нет, – твёрдо ответила она, покачав головой. – Принцессе. Мне лучше знать.
Я смущённо поблагодарила её и остальных. О деньгах они не сказали ни слова. Всё должен был оплатить Александр Владимирович? Мне стало неловко – не хотелось быть у него в должниках. Но, с другой стороны, это ведь он пожелал, чтобы я отправилась на его званый вечер и выглядела там соответственно статусу мероприятия.
Вспомнилось, что Воронич распорядился приготовить для меня комнату. Это означало, что он хотел, чтобы я осталась в этом доме-замке и поселилась в нём? Но у меня даже вещей с собой не было – часть я увезла в общежитие, остальные находились в квартире приёмных родителей, которые, должно быть, уже вернулись, но не торопились мне звонить.
Когда мы подъехали к дому, я обнаружила, что рядом с ним выстроились несколько дорогих машин, будто только сейчас сошедших с конвейера – такими яркими и новыми они выглядели. Должно быть, гости уже начали съезжаться. Снова стало не по себе, когда экономка открыла дверь и, смерив меня уже чуть более человечным взглядом, заявила, что до приглашения спуститься вниз я могу побыть в своей комнате.
Подавив желание поинтересоваться, а можно ли вообще не спускаться, я вошла в дом и последовала за ней по лестнице на второй этаж. Ступеньки были гладкими, словно отполированными. Я старательно придерживала юбку длинного тёмно-розового платья, чтобы не наступить на подол, а пару раз даже пришлось схватиться за перила. Туфли на мне тоже были новые, подобранные в тон платья, и я к ним ещё не привыкла.
Комната, в которую меня проводила женщина, оказалась не слишком большой, но довольно уютной. Окно занавешивала штора такого же абрикосового цвета, что и обои на стенах, а кровать была накрыта пушистым клетчатым пледом, в который так и хотелось завернуться. Я не смогла сдержать удивления, когда увидела на полу комнаты свою сумку с вещами, которую вчера утром оставила в общежитии.
– Не стоит благодарности, – в ответ на моё изумлённое восклицание чопорно произнесла экономка и вышла из комнаты, оставив меня гадать, когда Александр Владимирович успел отправить кого-то за моей сумкой, и для чего ему это было нужно? Похоже, он, в самом деле, решил оставить меня в этом доме. Но с какой целью?