ший Санитара в восхищение еще с той самой засады на Отряд, уже давно перешел в разряд обыденностей.
В этот момент подоспела и оставшаяся парочка. "Алебардщик" снова призвал в руке свое оружие, и бросился на Виктора, тогда как обладатель шмайссера целился в манекен.
"Решили выиграть время. Как предсказуемо", - Отметил про себя Санитар. Будь у него возможность убивать противников, то бой вообще мог закончиться без единого выстрела, но сейчас это было невозможно. Зато возможно было слепить и дезориентировать.
- Манипуляция светом! - Прошептал хитокири. Он подгадал удачный момент: очередной солнечный луч уже плясал у него на лезвии, оставалось лишь слегка усилить его, и отправить в нужную сторону.
Два вскрика раздались одновременно. Но если владелец старого немецкого оружия лишь тер ослепшие глаза, то "алебардщика" Санитар банально отбросил в сторону, ударив плоской стороной клинка по его ребрам.
Снова очередь из АКМа, теперь по направлению к манекену. Автоматчик быстро понял свою ошибку, вот только Виктор уже был слишком близко к нему, и без труда сместился на линию огня. В очередной раз отбив автоматную очередь, Санитар по ходя вырубил мечом бойца ближнего боя, и, следом за ним, отстрелявшего обойму наемника.
- Трое выбыли, остался один, - Негромко сказал хитокири. Его противник уже успел проморгаться и наставить на мечника свое оружие. Виктор мог бы прыгнуть к нему "Легкой поступью", закончив этот фарс, но ему нужно было показать свою способность к защите. А значит, придется принять атаку на себя. Надо было оставить и второго автоматчика, но они стояли слишком далеко, а защитить манекен сразу с двух направлений было бы сложно.
Вопреки ожиданиям, шмайссер стрелял беззвучно. Более того, из его жерла выскочили не привычные Виктору пули, а водяные сгустки, разогнанные до немыслимой скорости. И вот здесь парню пришлось двигаться практически со всей доступной ему скоростью.
Он подпрыгивал, уворачивался, разрубал снаряды в воздухе, и отражал их всей плоскостью. Один, десять, сто, тысяча. Санитар двигался то вперед, то назад, то в сторону, то снова вперед в своем плавном, завораживающем танце. Удар, отскок, уворот, снова удар, отбивка. Было что-то неизбывно дикое в этой нечеловеческой пластике, в невозможной грации порхающего клинка, в выверенных до миллиметра движениях. Сейчас Виктор все сильнее походил на собственный меч - такой же жесткий и смертельно опасный.
Санитар начал двигался все быстрее и быстрее, по мере того, как нарастала шквальная мощь его противника. Кажется, тот стал расходовать сторонние запасы, и вовсю пользовался чьим-то баффом. Виктору было все равно. На пике своей силы враг впереди был ему не противник. И хитокири неуклонно приближался к паникующему наемнику.
Мужчина со шмайссером злился. На изначально бесстрастное лицо наползала то гримаса боевой ярости, то шок, то злоба. Но в конце все заменил банальный страх. Он выдыхался, выжимал из своей способности максимум, а монстр впереди все наращивал и наращивал темп, без труда продвигаясь вперед. Ни единой царапины на коже, ни капли крови на одежде. И ни единой эмоции на спокойном лице.
- Достаточно! - Раздался крик Эльзы. Виктор тут же опустил оружие и отступил. Он был в двух шагах от противника, и выкрик наемницы спас ее подчиненного как минимум от обморока с последующей головной болью.
- Что ж, приношу мои извинения… Санитар. Для своего возраста ты силен. Действительно силен.
Эльза была впечатлена. Да что там, она была просто в шоке.
"Неужели этот паршивец не врал про свой десятый уровень?! Но Водолея почти невозможно победить в прямом столкновении! Его плотность огня как у половины остальной команды вместе взятой! Да еще под благословением Троицы! А этот мальчишка не пропустил ни единой атаки, да еще и шел вперед. Что это за монстр-то за такой? Если он прыгнет своим навыком к нам в центр, то за секунду положит большую часть отряда! Доминик, расчетливая сволочь! Что за чудовище ты мне подсунул?!"
Мысленно костеря руководство Церкви на все лады, снаружи Эльза пыталась сохранить невозмутимость. С трудом, но ей все же удалось вернуть самообладание.
- Однако у меня остались вопросы. Например, я так и не увидела, засчет чего ты прикроешь остальных. Мертвецы не будут выстраиваться к тебе в очередь.
- С зомби мне будет еще проще чем с людьми, - Ответил Виктор, наблюдая за рухнувшим на колени наемником. Последнего из четверки от пережитого напряжения отказались держать ноги, - Я умею восстанавливать силы после убийства, так что держать такой темп смогу очень долго. Вам не о чем беспокоиться.
Эльза кисло улыбнулась. Подначки в голове закончились, лишь ее интуиция вопила на все лады, требуя оказаться от кошмарного мечника как можно дальше.
- Ладно, поверю тебе на слово, - Ответила женщина, с трудом подавляя вздох, - А теперь… Синица, приведи этих кретинов в чувства. Пусть отдохнут немного. Остальным не расслабляться - сейчас начнется тренировка на взаимодействие. И не дай вам Бог облажаться так же, как эти четверо!
Глава 5. Хорошо, что мы увидели все эти ужасы, теперь смерть не покажется такой страшной. (Комиссар Яррик)
Виктор никогда не любил шумных сборищ. Наверное, это пошло еще с детства, когда молодой и пока еще не промотавший все свои деньги отец топил горе от смерти жены в безумных попойках. Дверь, распахнутая настежь все дни напролет, полузнакомые люди, в тихую обирающие дом, льющийся через край дешевый алкоголь.
Маленький Витя тогда мог оставаться без внимания и день, и три, и даже неделю. Он закрывал уши пальцами, спасаясь от громкой музыки, да, сгорбившись, перебегал от столика к столику, пытаясь перехватить хоть какую-то еду, прежде чем она станет закуской очередного пьяницы. От голода и домогательств его спас лишь брат, вовремя приехавший с института на летние каникулы. К счастью, еще через пару месяцев деньги кончились, дом опустел, и отец начал пить в одиночку.
Были и другие эпизоды, после которых Виктор окончательно возненавидел вписки, клубные пати, армейские сборы, митинги, концерты, и все остальные виды коллективной деятельности. Но сейчас, может быть впервые в жизни, он был рад той толпе, частью которой скоро должен был стать.
Церковники постарались на славу. Санитар с Коловратом могли наблюдать с обзорной площадки, как распахиваются ворота военкомата и Андреевского собора. Как в строгом, выверенном порядке маршируют десятки бойцов, на ходу выстраиваясь в причудливые формации. И как широкая волна распадается на две части - застывший перед храмом монолит копейщиков, и отдельные реки с ручейками мобильных бойцов, окружающих институтский комплекс по всей длине периметра.
Солнечные зайчики причудливо играли на их железных, отполированных до блеска шлемах, рукоятках ножей и наконечниках копий. Этот торжественный, парадный вид странным образом гармонировал с черными, разбитыми улицами падшего города. Словно парад на Красной Площади в сорок первом году. Красивое и воодушевляющая картина, не знай Санитар, что за ней последует. Но всему свое время. Смерть уже застыла в ожидании, но пока еще не начала свою кровавую жатву.
Внимание Виктора отвлекла резко воцарившаяся тишина. Остановились крестоносцы, замерли монахи и наемники во дворе. Казалось, замолчали даже вездесущие вороны и постоянно воющие на границе псы. На площадку перед собравшимися воинами вышел Доминик.
Глава Новых Христиан подавлял. Его белоснежная ряса словно бы сияла от количества наложенных благословений, золотое распятие в руках горело ярким, но совершенно безвредным пламенем, а простой, лишенный украшений или навершия посох придавал облику патриарха аскетичное благородство, словно писаное с иконы Сергия Радонежского.
Доминик дождался тишины, а затем, поднял руки в папском благословении. С его ухоженных, не знавших грубой работы пальцев золотой пыльцой начал литься божественный свет.
- Urbi et orbi! - Веско сказал он, и люди вокруг взорвались приветственными криками.
- Смотри, смотри что они тащат, - Толкнул Коловрат локтем своего приятеля, заглушив следующие слова церковника. Виктор раздраженно поморщился. Ему хотелось послушать речь лидера Новых Христиан, а потом тщательно разобрать ее на составляющие, но адепт Перуна умел быть настойчивым и мечник сдался. Со вздохом отвернувшись от белой фигуры первосвященника, он перевел взгляд на окружающих квартал людей.
Странно, но они действительно больше походили на средневековых воинов, чем других церковников, наемных бойцов или просто гражданских. У каждого из крестоносцев была кожаная броня или куртка, вроде бригантины, длинные рукава которой переходили в закрытые перчатки, а усиленные железными вставками брюки - в армейские сапоги. На груди они носили холщовую тунику с вышитым крестом, а на плечах красовалась хризма, оплетенная проволокой - символ Новых Христиан. Были и шлемы: иногда мотоциклетные, оставленные как есть или как-то улучшенные, а иногда - и вовсе самодельные, похожие то ли на средневековые салады, то ли на римские шлемы. И, наконец, кроме копья или алебарды каждый из них имел при себе какой-либо вид холодного оружия. Столовые и метательные ножи, мачете, кавказские кинжалы, казацкие шашки, но в основном - кустарные мечи, кое-как изготовленные из попавшего под руку металла.
Более-менее унифицированная одежда, одинаковые символы и знамена, деление на отряды - крестоносцы вполне оправдывали свое название. А фанатичный блеск в глазах и застывшие в перманентном восторге лица заставляли неприязненно ежиться, да держаться от них подальше.
- Да куда ты смотришь, Вик? Потом налюбуешься на этих швейков. Вон, ближе к центру, - Напарник нетерпеливо ткнул пальцем куда-то в середину формации. Виктор пожал плечами, снова скользнув взглядом по рядам фанатиков. И почти сразу понял, что имеет в виду язычник.
- Ты про то, что они держат какие-то длинные доски, столешницы, цепи и кучу тележек из супермаркета? - Спросил он, - Или про то, что рядом несколько гражданских, которым явно не промывали мозги? И они трясутся как припадочные.